Полуостров. Глава 121

Глава 121.
- Значит, вы говорите, что не заметили ничего необычного? - я обвел взглядом класс.
Маша Гаврикова сидела, сложив руки на груди. Попов увлечённо играл на мобильнике. Ковалева украдкой подкрашивала губы.
Коновалов рисовал на обложке тетради спираль ДНК. Я посмотрел на него, и карандаш выпал у него из пальцев и укатился под мой стол.
- Ничего, Павел Александрович... - выразил общее мнение Нигматуллин.
Он очень хотел побыстрее пойти домой, чтобы успеть на футбол. Они все хотели побыстрее свалить с классного часа, кроме Коновалова. Мысли у него были неоформленными, но в них присутствовала какая-то тревожная составляющая. Я попытался пройти глубже, Коновалов заблокировал эту попытку.
- А кто вообще обнаружил, что она лежит без сознания? - я не особо рассчитывал на ответ, они вполне могли и не знать, только вот...
С парты, где обретался Козлов, донеслось покашливание.
- Я...
Я резко повернулся к нему.
- Что сказал, не слышу?..
- Я, говорю, обнаружил...
- Ты, значит...
Я прошёл до парты Козлова и остановился в проходе.
- А что ты вообще делал в коридоре в такое время? Уроки же были... У вас, если я не ошибаюсь, литература...
- Литература, да... - нервно сглатывая, подтвердила Гаврикова.
Она, не отрываясь, смотрела на мою правую руку, самопроизвольно сжавшуюся в кулак.
Я разжал пальцы и спрятал руки в карманы пиджака.
- Я в сортир ходил! - гордо заявил Козлов. - Что, в сортир уже нельзя, Павел Александрович?..
Коновалов хмыкнул. "Утопить бы тебя в нем" , - горело в его сознании, ради возможности прочтения мною этой веской мысли, он даже на мгновение перестал его блокировать.
- Посмеетесь сейчас у меня! - бросил я назад. - Значит, ты хотел, как ты выражается, в сортир, и обнаружил Марию Борисовну, лежащую без сознания у подножья лестницы... - продолжал я, глядя на Козлова.
- Ну... - с его физиономии постепенно уходила надменность, уступая место затравленному выражению. - А в чем, собственно...
- В чем, собственно, мы с тобой обсудим отдельно... - я повернулся на класс. - Можете быть свободны... Завтра не опаздывать!..
Козлов потянулся за рюкзаком.
- Я, по-моему, велел тебе остаться...
- Вы не велели, вы сказали...
- Я знаю, что я сказал!.. - на меня повернулось несколько человек, уже подошедших к двери.
Коновалов слегка притормозил, имитируя, что ищет карандаш, закатившийся под парту. Я подтолкнул взглядом карандаш к нему.
Козлов вздрогнул, когда он с легким постукиванием покатился в сторону Коновалова.
- Что вы хотите узнать, Павел Александрович?..
- Я уже говорил... - я присел на край соседней парты. - Что ты делал в коридоре во время урока литературы... Иван! - крикнул я, не поворачиваясь, и Козлов прижал к себе рюкзак, словно бы он мог его защитить. - Ты сегодня на завтрак вместо кофе тормозную жидкость пил?..
- Извините, Павел Александрович... - с обидой в голосе пробормотал Коновалов.
Уже переступив через порог, он обернулся.
Я отрицательно покачал головой.
- Вы, что, с ним без слов друг друга понимаете?.. - Козлов достал из упаковки жвачку и заложил себе за щеку.
- А у вас у всех полторы мысли... Дать что-нибудь переписать...
- Что ему переписывать, у него пятёрка... - челюсти у Козлова двигались, как поршни у паровой машины.
- А ты давно его оценками интересуешься?..
- Да просто прикольно... Он же дебил конченый, а вы его любите... Почему? - Козлов недоуменно развёл руками.
- Ты глубоко заблуждаешься, Владислав... - бархатным голосом произнес я. - Я вас всех ненавижу...
- Всех - может быть, - легко согласился Козлов. - А Коновалова любите... Вы на него даже орете, как на родственника... Словно вы на него рассчитывали, а он вас жестко подвёл... Это же, правда, да?.. - несмотря на весь свой страх передо мной, он не удержался от ухмылки. - Кто он вам? Я никому не скажу...
- Е...к захлопни! - бешенство, которое я сдерживал весь этот бесконечно долгий день, словно вода, сметая плотину, прорвалось наружу. - Вопросы тут я задавать буду!..
Козлов захлопал глазами.
- Вы что себе позволяете, Павел Александрович?..
- Я позволяю себе то, что хочу себе позволять! - я включил истинное зрение. - Моя жена упала здесь, в этой школе, с лестницы и потеряла ребёнка... Вернее, даже не так... Она была беременна двойней, это непростая беременность, ты, наверное, помнишь по урокам биологии... И теперь. Я. Хочу. Узнать. Кто это сделал! - рявкнул я.
- Сочувствую вам, Павел Александрович, только я-то здесь причём... - Козлов сдвинулся, увеличивая расстояние между нами до предельно возможного значения.
- Потому что это сделал ты...
- Вы обалдели, что ли, Павел Александрович...
- Ты, больше некому... Ты что-то делал в этом коридоре... Что ты в нем делал? - я надавил на него посильнее.
- Я... - начал запинаться Козлов. - В туалет...
- В туалет ты действительно ходил... - сообщил я. - Только это было сначала... А потом ты зачем-то ошивался в коридоре... И, когда в него зашла Мария, Борисовна, ты встал так, чтобы она тебя не заметила...
- Я на литературу не хотел идти, - быстро сказал Козлов. - Она стих учить задавала... Я думал забить, а потом сказать, что живот скрутило...
- Только тебя увидела Мария Борисовна!..
- Нет! - закричал Козлов. - Не видела она меня!
- Козлов, - я ещё усилил воздействие. - А ты ведь практически убедил меня, что ты тоже человек, а не тварь последняя... Что ты вёл себя, как чмо, потому что тебя так дома приучили... Но не все ещё кончено... А ты значит, вот так... Чтобы отомстить мне...
Я замолчал. Что-то не сходилось. Он явно врал, но я не мог понять, в чем. Он бы не мог так долго скрывать, что желал ей зла...
Но что-то же он скрывает...
- Павел Александрович... - Козлов схватился за голову. - Я правду говорю! Нахрен мне было тогда Тихоновну звать, если я её сам с лестницы столкнул!.. Павел Александрович!.. - он стиснул виски. - Я не знаю, как это... Но больно же очень!..
- Больно, говоришь? - я встал с парты. - Сейчас ещё больнее станет...
Я прочитал заклинание, внушающее человеку, что он испытывает боль от сильных ожогов.
Следов оно не оставляет, и я сниму его через пару секунд, существенного вреда оно ему не причинит, концентраторы пропустят, они заточены только под физический вред, душевные муки им по сараю...
Козлов глухо закричал. Я начал читать другое заклинание, замыкающее уста.
- Павел Александрович, пожалуйста...
- Даже так? - я прервал заклинание. - Ну, слушаю тебя...
- Я ничего не делал... - Козлов опустил голову на парту.
- Так, это не интересно...
Я быстро прочитал оба заклинания, подряд.
"Ты же не убийца, Пауль..." - всплыл где-то на окраине сознания голос мастера Якоба.
"А я никого и не убиваю! - мысленно огрызнулся я. - Я просто хочу знать... И, если Бог молчит..."
Козлов стукнулся лбом в парту, ещё и ещё. На лбу у него выступили капли пота.
- Я сегодня смогу пойти домой? - осведомился я.
- Я отцу скажу, он вас... - прошептал он.
- В бетон закатает... - закончил я. - Ну, же, Владик... - он задрожал. - Признавайся, а?.. Чтобы тебе легче было, я тебе подскажу... Никто не поверит, что Павел Александрович способен насылать видения нестерпимой боли. Тебя просто, дорогой ты мой, отгрузят в дурдом... По мотивам твоего общения с психиатром...
- Я на неё смотрел... - сказал Козлов. - Она... - он запнулся, а потом резко выпалил. - Она, это... Юбку задрала...
- Чего?!
- Ну, не задрала... - быстро поправился Козлов. - Ну, она, видимо, колготки где-то зацепила и смотрела... Ну, б..., не знаю я... А я на неё... У неё ноги классные...
Я оторопело глядел на него.
- Ты, что ж, пялился на мою жену?!
- Да, Павел Александрович... - с вызовом сказал Козлов, вытирая рукой по со лба. - И я видел, да, как она с лестницы навернулась... Но я её не толкал, не я это... Реально странно было... Она нормально шла и вдруг...
- Почему ты сразу не сказал?! - я стукнул кулаком по парте.
- Да вы бы меня прибили...
- Павел Александрович! - в дверь, с которой я успел снять заклинание, влетела Галина Тихоновна. - Вы чем это здесь занимаетесь?! Мне дети сказали, что вы ему велели задержаться!
- И? - спросил я. - Он - свидетель. Я должен был задать ему вопросы. Вы сами предлагали...
- Я предлагала опросить детей! - взорвалась Галина Тихоновна. - А не заниматься самоуправством! Допрашивать ребёнка может только следователь, если сочтет необходимым! Пока этот вопрос не встаёт! Иди, Владислав! - она кивнула Козлову, но тот не двинулся с места.
- Иди, я тебя отпускаю! Павел Александрович...
- У меня вопрос к нему есть... - заупрямился Козлов.
- Какой ещё вопрос? - рассеянно спросила Галина Тихоновна, разглядывая кабинет с таким видом, словно пытаясь обнаружить там скрытые пыточные приспособления. - Мне задай!
- У меня вопрос по биологии...
- Галина Тихоновна, - с раздражением сказал я. - Вы же видите, все нормально... Никто никому не выбивает зубы... - она резко повернула на меня голову. - Идите, пожалуйста... Биология, уж простите, мой хлеб...
Она переводила глаза с меня на Козлова.
- Владислав, выйди на минуту, будь добр...
Тот неохотно поднялся и черепашьим шагом приблизился к двери.
- Владислав, я кому сказала!
Козлов переступил через порог и сел на ступеньку, ведущую на чердак.
Галина Тихоновна захлопнула за ним дверь.
- Павел Александрович, это привышение полномочий!
- Что "это"? - поинтересовался я. - Мы просто разговаривали...
- Почему тогда он такой бледный? Да, и вы, - она заглянула мне в лицо, - надо сказать, тоже...
- Ну, вот видите! - с деланным энтузиазмом сказал я. - Ничего страшного не произошло!..
- Не знаю, не знаю... - она покачала головой. - Вы же понимаете, если что, его отец тут все разнесёт...
- Я понимаю, - горячо закивал я. - Все? Мы можем биологию обсудить?
- Да, кстати, биология... У него же "двойка" выходила?..
Я пожал плечами.
- Сейчас уверенная "тройка"...
- Но это же недостаточно! Выпускной класс!
- Мы вернёмся к этому вопросу позже, Галина Тихоновна... - я подошёл к двери и выглянул в коридор. - Заходи, Галина Тихоновна уходит...
- Ну, знаете, Павел Александрович... - она поджала губы. - Только из уважения к вашему несчастью...
Козлов вернулся в кабинет и в нерешительности остановился возле доски.
- Ну? - спросил я.
- Как вы это делаете, Павел Александрович?..
- "Это" - это что? - я открыл ящик стола и начал сгребать лежащие в нем бумаги в кучу.
- Можете внушить человеку... Что угодно внушить... - он написал на доске матерное слово, потом, немного подумав, затер надпись пальцами.
- А тебе это очень надо знать? - я закинул бумаги в рюкзак.
Дома нужно будет разобрать их...
- Ну, интересно же... Что вы делаете, Павел Александрович? - он перевёл взгляд на мой рюкзак.
- Вещи собираю... Мне ж, я так понимаю, здесь больше не работать... Сейчас уходить, или можно закрыть полугодие? - я вытащил следующий ящик из стола и высыпал его содержимое на первую парту.
- Я не буду говорить отцу... - Козлов провел посреди доски белую черту, словно подводя итог нашему разговору. - Как минимум, да, он мне хрен поверит... Да и кого сейчас они найдут, посреди года-то... Овцу какую-нибудь... А так-то я в принципе на допы к вам собирался ходить...
- Я сейчас разрыдаюсь от умиления, Козлов! - я вставил ящик обратно в пазы и начал возвращать в него вещи.
- Тут можно курить? - поинтересовался Козлов, ходя кругами по кабинете.
- Отсюда можно уже отчалить... - я выпрямился. - Что тебе ещё надо от меня? Да, ты сказал мне правду! Это все сразу меняет?.. У меня сразу должны пропасть к тебе неприязненные чувства? Или я тебе должен быть по гроб жизни благодарен за то, что ты соизволил позвать на помощь? Что ты хочешь? "Четвёрку" в четверти? Хорошо, поставлю! Могу даже "пятёрку", если Галина Тихоновна поделится со мной опытом, как убирать двойки! Знаешь, мне посрать! Я даже способен поверить, что ты сможешь хорошо сдать ЕГЭ!..
Я замолчал, заметив, что через открытую дверь на меня смотрит Маша Гаврикова.
- Иди, Козлов, - я махнул рукой. - Больше не задерживаю...
Гаврикова, цокая каблуками, приблизилась к моему столу.
- За что вы ему так "пятёрку" собрались ставить?.. - мрачно поинтересовалась она. - Мне вы "пятёрку" не выводите...
- Я пошутил, Мария! - я с грохотом захлопнул ящик.
- Петька говорит, он совсем обалдел последнее время... - продолжала Гаврикова. - Селиванову сказал, что он м...к...
- Слушай, Мария! - взорвался я. - А ты пыталась не стучать? Попробуй, вдруг понравится...
- То есть мне уйти? - она с достоинством сложила руки на груди.
Блузка у неё при этом натянулась, облегая фигуру.
- Ну, что, что, что ты хотела сказать?.. - я закрыл крышку ноута.
- Просто вы сказали... Ну, чтобы мы... Если видели что-то... - замялась Маша.
- Я услышу сегодня что-нибудь? - осведомился я.
- Просто я видела, как Мария Борисовна утром разговаривала с Валей Зайчиковой!..