Таёжные приключения Лёньки и Сашки. Глава третья

Таёжные приключения

Лёньки и Сашки.

Глава третья


Утром от шума проснувшихся соседей Лёнька открыл глаза. Все старались ходить тихо, но это мало у кого получалось: то заскрипит кровать, то звякнет ложка в стальной кружке. Вокруг стояла обычная утренняя суета.
Но больше всего Лёнька удивился тому, что пацан, которого вчера притащили мертвецки пьяным, сидел на кровати, взявшись за голову, и уже более-менее внятно отвечал на вопросы, задаваемые соседом.
— Ты хоть помнишь, как тут оказался? — допытывался у него сосед.
— Не-а, — мычал пацан.
— А кто тебя притащил, помнишь? — не отставал сосед.
— Не-а, — невразумительно пытался ответить тот.
Чувствовалось, что пацан хочет и сам узнать о своём вчерашнем позоре, но сил у него хватало лишь на то, чтобы издавать только нечленораздельные звуки.
Но мальчишкам некогда рассматривать малолетнего алкаша. Александр с Геной торопили их:
— Давай, давай, вставайте. Мойтесь быстрее, скоро машина уже подъедет.
Они повскакивали с коек и, даже не заправляя их, кинулись к умывальникам, расположенным в соседней комнате.
Ополоснувшись, они вернулись и Александр вручил им по внушительному куску хлеба, покрытого толстым слоем баночного паштета.
Хотя Лёнька и не любил этот паштет, но отказаться не смог. Он впился в хлеб, и оказалось, что такого вкуснейшего бутерброда он никогда в жизни не ел. Гена пододвинул Лёньке кружку с ароматным чаем и тот сделал из него небольшой глоток.
«Почему дома всё не так вкусно?» — промелькнула у него мысль.
Но Лёнька её тут же отбросил, потому что все мысли сосредоточил только на этом вкуснейшем бутерброде и чёрно-коричневом чае.
Но тут от всех этих прелестей непроизвольно пришлось оторваться. В комнату вплыла Петровна и, найдя взглядом мальчишек, произнесла нараспев:
— Сыночки, быстренько заканчивайте все свои дела. Машина сейчас подъедет. Давайте собирайтесь и выходите во двор.
Такую команду пришлось выполнить безотлагательно и как можно быстрее.
Прихватив с собой недоеденные бутерброды и закинув рюкзаки за спину, мальчишки вышли во двор. Там уже стояли Александр с Геной и курили.
Петровна подошла к мальчишкам.
— Как спалось, касатики? — Она с интересом заглянула им в глаза.
— Хорошо. Спасибо, Петровна, — ответил Лёнька, но Петровна продолжала:
— Всё взяли? Ничего не забыли?
— Угу, — только успели ответить мальчишки, дожёвывая бутерброды, как во двор въехала машина.
— До свидания, Петровна, — обернулся к ней Лёнька.
— Когда будете возвращаться, не забудьте навестить нас, — вслед крикнула Петровна, помахав мальчишкам рукой.
— Хорошо, постараемся, — чуть ли не одновременно прокричали Лёнька с Сашкой и полезли в кузов.
Только они сели в машину, как та сразу же тронулась.

Виляя по грунтовым улочкам Зеи, машина направилась на выезд из города — в тайгу.
Лёньке казалось, что в слове «тайга» скрыто что-то романтичное. Ну, как, например, в романах Майн Рида прерии. В его мечтах тайга представлялась бескрайними просторами с тёмно-зелёными высокими, раскидистыми соснами и непролазными чащами. Но оказалось, что всё это вовсе не так.
Машина выехала из Зеи и по грунтовой дороге, подскакивая на каждом ухабе и оставляя за собой шлейф пыли, медленно продвигалась сквозь редколесье.
Вокруг виднелись только лиственные деревья, ольха, ивы да берёзы. Таких сосен и лиственниц, витающих в воображении Лёньки, он не видел. Они только изредка попадались — то здесь, то там.
Лёнька спросил у Александра:
— А почему так мало сосновых деревьев здесь?
— Да всё вырубили, — невесело усмехнулся он. — Видел дома в Зее? Так они все построены из этих самых деревьев, которые когда-то росли тут. А Зее уже сколько лет? — Он посмотрел на Лёньку. — Вот за столько лет тут всё и вырубали. Дальше, ты сам увидишь, будут леса сосновые, а тут от них уже ничего не осталось. Всё берёзы да ольха. Зея тоже изменилась. Леса по берегам не стало, земля воду не держит, поэтому она весной всё топит, а летом — высыхает. — И он ещё раз взглянул на Лёньку. — А теперь понятно, почему тут такой лес?
Лёнька внимательно слушал Александра и только кивал в знак согласия.
Они ехали в грузовой машине, накрытой брезентовым тентом.
Лёнька с Сашкой устроились на бортовых скамейках у заднего бортика, а Александр с Геной где-то в глубине кузова на куче непонятного груза.
Сашка сел напротив Лёньки, и они смотрели на дорогу и остающиеся сзади леса и речки, перекидываясь словами то восхищения, то удивления.
Дорога в основном шла вдоль какой-то речки, полностью перекопанной и с берегами, на которых изредка проглядывали проросшие молодые деревца.
Видать, кто-то на этих берегах давным-давно искал золото. Поэтому по берегам у неё практически ничего не росло. Вокруг возвышались только бесформенные нагромождения оголённых камней. Обстановка напоминала, что как будто здесь когда-то произошла страшная катастрофа или на эти места свалился метеорит, похожий на Тунгусский. Но постепенно ландшафт начал меняться. Машина въехали в более-менее густой лес.
Часа через-полтора шофёр неожиданно остановился и вышел из машины. Мальчишки тоже спрыгнули из кузова на дорогу.
Их заинтересовало, почему же встала машина и откуда несутся громкие голоса.
Рядом с машиной стояли два нестриженых и небритых мужика, одетых в энцефалитки. Они о чём-то громко разговаривали с водителем.
Когда Лёнька подошёл к ним, то увидел, что в руках один из мужиков держал чёрно-коричневый комочек, напоминающий маленького щенка. Он пугливо смотрел на окружающих глазками-бусинками и свернулся от страха в клубочек. Когда Лёнька пригляделся, то это чёрно-коричневое создание оказалось маленьким медвежонком.
Это потешное создание скрывалось в огромных ладонях бородатого мужика. Лёнька непроизвольно протянул к медвежонку руку и погладил его. Рука ощутила нежность шёрстки, а медвежонок маленьким разовым язычком лизнул Лёнькину руку.
Мужик слегка отстранился от Лёньки:
— Не надо его гладить. Он испуган. Да ещё и есть хочет. А у нас для него ничего нет, — и продолжал начатую беседу с водителем. — Забери его в Золотую Гору. Отдайте его там Васильичу, — просил он водителя. — Он умеет с медведями общаться, а то он у нас помрёт. Кормить-то нам его нечем. Тушёнку он не ест. Мал ещё. Да её и осталось у нас на неделю. А молока вообще нет.
Водитель не соглашался, видно было, что ему не очень-то хочется приобретать новую проблему. Он всё отнекивался, старался найти любой повод, чтобы не брать с собой медвежонка.
— А откуда вы его взяли-то? — в очередной раз спросил он бородатого мужика.
— Мы лагерь вчера вон там хотели разбить, — мужик махнул рукой в сторону ближайшей сопки, — а когда палатку ставили, то он сам к нам и вышел. Оголодал, наверное. Чуть ли не плакал, так жалобно пищал. Видать, кто-то мамашку его убил недавно, — с сожалением проговорил он, гладя большим пальцем между ушей малютки. — Зачем медведя сейчас убивать? — В голосе его слышалось абсолютное непонимание. — Ведь июнь месяц только. Тощие они ещё. В них толку никакого нет. Тем более что мамаша была кормящая. — И, посмотрев на чёрненький комочек, уже ласково добавил: — Вот потому этот, — он продолжал гладить малютку по голове, — и остался один-одинёшенек.
Видя, что водитель не хочет брать на себя дополнительные хлопоты, Гена, соскочивший из кузова на дорогу, тоже подошёл к ним и прислушался, о чём идет речь.
— Ну, давай его мне, — предложил он бородатому мужику. — Заберу я его и Васильичу передам. Знаю я его. Будет повод навестить деда. С прошлого года с ним не виделись. Да и будет причина переночевать несколько дней у него. — Он взял медвежонка из рук бородатого мужика и, подойдя к кузову, крикнул Александру:
— Саш! Сегодня у Васильича ночуем. Бери подарок.
Александр наклонился к Гене, взял у него медвежонка и прошёл в глубину кузова.
Бородатый мужик обрадовался, что пристроил своё чадо в хорошие руки и крикнул напоследок в кузов Гене:
— Только обязательно Васильичу передайте его!
— Да не беспокойся ты, — обнадёжил его Гена. — Отдам я его Васильичу. Знаю я его давно. Отличный дед. Давно там живёт. Наверное, и золота там намыл немало. — Гена говорил это уже весело, неизвестно к кому обращаясь.
От такой шутки все рассмеялись. Мальчишки запрыгнули в кузов, а водитель вновь сел за руль. Мотор натужно зарычал, и машина двинулась дальше.

Ехать пришлось ещё часа полтора. От города Зеи до прииска Золотая Гора около сотни километров.
Золотая Гора называлась так, потому что когда-то давным-давно там действительно находилась гора, с огромными залежами золота. Перекапывая один кубометр земли, старатели вымывали из него до пятидесяти граммов золота. По тем временам это были большие деньги, а по теперешним — огромные.
Гору нещадно копали, а потом и перекапывали. В итоге от неё ничего не осталось, только одно название, которым и назвали прииск — Золотая Гора. Вернее, уже не прииск, а посёлок.

Перед тем, как въехать на прииск, Лёнька удивлённо спросил у Александра:
— Где же эта Золотая Гора?
— Да вон она, — махнул тот рукой в сторону каких-то холмов.
И в самом деле, там уже никакой горы Лёнька не увидел, а в месте, куда махнул Александр, находилось только несколько небольших пологих холмов, на которых вообще ничего не росло.
Оно и понятно, что старатели весь грунт смыли бесконечными поисками золота. Только в некоторых местах едва-едва пробивались худосочные берёзки и тальник.
Машина проехала к середине посёлка. Шофёр подождал, пока Александр с Геной спрыгнут на землю. Спрыгнув, те прокричали мальчишкам:
— Счастливо вам, пацаны! Работайте! Возможно, увидимся!
Мальчишки смотрели вслед этим доброжелательным молодым мужикам и махали им руками. Водитель, высадив пассажиров, поехал на другую сторону посёлка.
Около большого бревенчатого дома он остановился и посигналил.
Через пару минут из дома вышел какой-то дед с бабкой и мужичок небольшого роста.
— Чего шумишь? Чего людей пугаешь? — недовольно крикнул дед.
— Пассажиров вам привёз, — в ответ весело отозвался водитель. — Что? Не ждали?
— Ждали, ждали, — недовольно пробурчал дед. — Вчерась директор получил приказ из Зеи, что пацанов каких-то привезёшь. Вот и Михалыч за ними приехал, — указал он на мужичка, стоящего рядом.
Не дожидаясь особого приглашения, мальчишки спрыгнули на землю и остановились в нерешительности.
Недовольный дед махнул им рукой:
— Нечего тут стоять, идите в хату.
Лёнька с Сашкой послушно двинулись вслед за дедом.
После яркого уличного света внутри дома им показалось темно. Но, привыкнув к такому освещению, они с любопытством разглядывали необычную обстановку.
В доме стояла идеальная чистота. Стены оштукатурены и побелены. Прямо из сеней открывался вид в большую комнату с печью. Посередине комнаты стоял длинный, крепкий стол с лавками по бокам.
Приезд машины, по всей видимости, помешал трапезе хозяев с гостем. На одном конце стола стоял огромный чугунный котелок, накрытый чистым полотенцем, и медный чайник с чашками и тарелками.
Жена деда сразу засуетилась.
— Вы, ребятки, проходите, проходите. Вещички пока тут покложьте, — указала она на дальний угол в комнате, — а сами-то садитесь, садитесь за стол.
Всё это женщина приговаривала приветливо, жестами показывая мальчишкам, куда им следует пройти.
Голову женщины, одетой в ситцевое платье, венчала толстая русая коса, заплетённая и аккуратно уложенная, а плечи покрывал яркий платок.
И дед оказался совсем не дедом, а очень крепким, солидным мужиком с сивой бородой.
От такого приглашения Лёнька с Сашкой отказаться не могли и с удовольствием сели за стол.
Хозяйка поставила тарелки и всё время приговаривала:
— Садитесь, касатики, садитесь. Небось, с дороги-то проголодались? Сейчас, сейчас я вас накормлю, напою. А там с Михалычем-то и в баньку сходите. Мой-то Петрович её уже растопил, только вот водички-то натаскать надо. Но вы-то парни молодые да шустрые. Всё-то вам по плечу. Справитесь с этим быстро. Это нам, старикам, вёдра таскать тяжко. Но ничего, пока справляемся. А сейчас кушайте, кушайте.
Она поставила перед мальчишками по огромной тарелке густого супа, который налила из большого чёрного чугунка.
От такого тёплого приёма и у Лёньки, и у Сашки отнялся язык. Они молча сели за стол и принялись поглощать вкуснейший суп из тушёнки, картошки и каких-то овощей. В супе чуть ли не ложка стояла, такой он оказался густой. Мальчишки уплетали его с невероятным удовольствием, заедая огромными краюхами хлеба.
Петрович с Михалычем сидели на другом конце стола, около чайника, и продолжали прерванное чаепитие, а хозяйка устроилась напротив мальчишек и как бы невзначай начала расспросы:
— И откель же это вы к нам пожаловали, хлопцы такие гарные? Как же вас-то звать-величать?
— Из Свободного мы, — как старший, начал отвечать Лёнька, но, спохватившись, представился: — Это Сашка, а я Лёнька. А вас как зовут?
— Ой-ой, да что вы такое гов;рите, — застеснялась хозяйка. — Зовите меня бабой Леной. Все меня так тут на прииске зовут, — и, не меняя тона, продолжила: — А чего это вам дома-то не сидится? Наши-то все школьники по лагерям уже разъехались, а вас куда-то понесло.
— Да никуда нас не понесло, — вступил в разговор Сашка. — Отец у меня в партии топографом работает. Партия стоит в Комсомольске. Вот мы и едем туда.
— Так и что вы собрались делать в этой партии-то? — не унималась баба Лена.
Пожилой мужик невысокого роста, которого баба Лена назвала Михалычем, вступил в разговор:
— Так это я их и должен везти, Лена. Потому и приехал сюда. Что? Запамятовала, что ли?
— Так это они самые и есть? — всплеснула баба Лена руками. — Вот и замечательно! Михалыч мне о вас всё рассказал.
Лёнька подумал: «Что он ей мог рассказать? Откуда он что знает?»
Но баба Лена сама ответила на его немой вопрос:
— У нас всё про всех всё знают. Так что вы, ребятки, особо не удивляйтесь. А сейчас кушайте, кушайте. Я вам и чайку сейчас налью.
Дождавшись, пока ребята опустошили тарелки, она тут же налила им по огромной чашке чая.
Петрович с Михалычем о чём-то мирно и тихо беседовали на другом краю стола.
Увидев, что ребята перешли к чаю, Петрович сурово спросил:
— Сыты? — (Мальчишки на его вопрос только закивали в знак согласия.) — А то у меня такое правило: если голоден и на столе еды не осталось, то ешь хлеб. Его в доме, — он повернулся к одному из углов комнаты, собираясь перекреститься, — слава Богу, сейчас достаточно.
В углу комнаты никаких икон не висело и Петрович опустил руку. Зато Михалыч добавил:
— Ну, вот и хорошо. А сейчас давайте в баньку готовиться. Попаримся, помоемся, поспим, а утром уже и в путь тронемся. Но вначале надо о Рыжухе позаботиться. Лошадь пришла сюда, телегу тащила. Устала. Надобно её покормить, да напоить. — Он посмотрел на мальчишек и предложил: — А пошли-ка со мной. Поможете маленько.
Михалыч поднялся и направился к выходной двери. Мальчишки, не сговариваясь, тоже поднялись и последовали за ним.

В большом сарае, расположенном рядом с домом, стояла рыжая лошадь.
Увидев Михалыча, она подняла голову, посмотрела на него огромными глазами и тихо заржала.
Михалыч подошёл к лошади, погладил её по морде и ласково проговорил, как только что хозяйка разговаривала с ребятами:
— Рыжуха, моя ты Рыжуха, девочка ты моя замечательная. А вот что я тебе принёс. — И протянул лошади на ладони небольшой кусок сахара.
Рыжуха внимательно посмотрела на Михалыча. Лёньке показалось, что она его понимает, и большими мягкими губами осторожно взяла у Михалыча из руки кусок рафинада.
Скормив сахар, Михалыч обратился к ребятам:
— Вы к ней близко пока не подходите. Это она сейчас такая спокойная. Она меня знает, а незнакомцу может и копытом дать, а то и куснуть. Поэтому будьте с ней осторожны. — И, вновь ласково погладив лошадь по морде, добавил: — Она отлично знает своё дело, умеет и под седлом ходить, и телегу таскать. Это не просто лошадь, она у нас таёжница, — уже гордо заключил Михалыч и, ещё раз потрепав по холке Рыжуху, дал ей другой кусочек сахара, а затем подкинул свежей травки в кормушку.
Пообщавшись с Рыжухой, Михалыч обернулся к парням:
— Ну, чего вы тут стоите, зенками лупаете, а ну давайте, берите косы и пойдём покосим нашей красавице на завтра пропитанице. — Перемена в его тоне оказалась столь неожиданной, что мальчишки остолбенели.
— Вон косы стоят. — Это он уже строго указал на угол в сарае. — Берите, берите их. Не стесняйтесь. Пойдём. Покосим маленько.
Сашка умел косить хорошо, а Лёнька не мог, он даже траву кроликам только серпом резал и к косе никогда не прикасался, поэтому честно сознался:
— Михайлыч, а косить-то я не умею.
Михалыч с удивлением посмотрел на Лёньку:
— Молодец, что сознался. Но и для тебя работа найдётся. Мы будем косить, а ты собирать траву и в мешки складывать.
Михалыч прошёл в другой угол сарая, покопался там и кинул Лёньке несколько мешков:
— На, держи. Ну а уж потом все вместе и донесём. — С этими словами он взял косу и вышел из сарая.

Идти пришлось недалеко — на соседний косогор.
Придя туда, Михалыч с Сашкой принялись за работу.
У Михалыча из-под косы трава падала снопами. У Сашки получалось это намного хуже, но они быстро накосили столько травы, что её едва удалось затолкать в принесённые мешки.
Каждый взвалил себе по мешку на плечи, и они вернулись в сарай, чтобы подкормить ожидавшую их Рыжуху.
Чтобы подружиться с этой норовистой кобылой, Лёнька осторожно подошёл к ней, погладил по холке и протянул несколько пучков только что срезанной травы. Рыжуха покосилась на него огромным глазом, а потом осторожно взяла предложенный пучок и начала жевать. Лёнька понял, что Рыжуха признала его и, как и Михалыч, погладил её по холке, а потом высыпал в кормушку один из мешков со скошенной травой.
Но тут хозяйка позвала их в баню, и Михалыч вновь приказал парням:
— Быстро хватайте вёдра и натаскайте туда воды. — Он указал рукой на небольшую избёнку из катаных брёвен.
— А где вёдра-то? — недоумённо спросил Лёнька.
— Там и стоят они, радёмые. Вас дожидаются, — уже весело прибавил Михалыч.

Лёнька открыл дверь и заглянул внутрь избёнки. В предбаннике стоял огромный чан для воды и передняя часть железной печки с приоткрытой дверцей, сквозь щель в которой виднелись ярко мерцающие красными огоньками раскалённые угли прогоревших дров.
Как только Лёнька приоткрыл вторую дверь, то на него пахнуло жаром и невероятно вкусным ароматом распаренных берёзовых веников, поэтому он сразу же её прикрыл, чтобы жар зря не выходил.
Заглянувший в баню, Михалыч нетерпеливо скомандовал:
— Чего стоим? Кого ждём? Хватаем вёдра и таскаем воду.
Парни схватили по ведру и помчались наперегонки к ручью, который находился метрах в двадцати ниже.
Сделав по три ходки, они быстро наполнили чан в предбаннике, а когда Михалыч убедился, что чан полон, то вновь скомандовал:
— Ну а теперь — мыться!
Парни в предбаннике разделись и зашли в парную. Внутри почувствовался настоящий жар, а Лёньке пришлось даже прикрыть рот рукой от обжигающего, сухого воздуха.
Для него это всё было внове. Ведь до этого он никогда не парился в такой бане.
Следом за ними зашёл Михалыч и хитро посмотрел на мальчишек:
— А чего это вы тут внизу сидите? Марш на пол;к. Сейчас буду вас веничком обрабатывать.
Пока мальчишки забирались на верхнюю полку, Михалыч плеснул воду на раскалённые камни печки.
Мальчишек как ветром сдуло с верхней полки. Их обдало таким жаром, что дыхание мгновенно перехватило, а глаза непроизвольно закрылись. С диким рёвом они спрыгнули на пол.
Иван Михайлович, посмотрев на них, рассмеялся.
— Слабаки. Ну-ка лезьте наверх и укладывайтесь там. Щас я вас там обработаю, — зловеще пообещал он.
Подчинившись приказу Михалыча, пацаны вновь забрались на верхнюю полку.
Иван Михайлович уже больше не подливал воду на голыши, наваленные сверху на печку, потому что на верхней полке и так с трудом дышалось от жара.
Он вынул из таза предварительно распаренные в огромном цинковом тазу веники, поднялся к растянувшимся на полке мальчишкам и принялся их от души хлестать.
Обработанные вениками, мальчишки спустились вниз и в изнеможении выползли в предбанник.
Иван Михайлович вышел вместе с ними, взял большой кувшин с квасом и жадно начал пить из него. Напившись, он передал кувшин Лёньке с Сашкой, которые жадно принялись поглощать живительную влагу.
У Ивана Михайловича на животе Лёнька разглядел огромный шрам. Скорее всего, это был отголосок войны. Иван Михайлович воевал, как и Петрович. Это краем уха слышал Лёнька, когда их кормила баба Лена. Они во время того разговора вспоминали о временах, когда воевали в одной роте.

После бани мальчишки с Михалычем едва добрели до дома, где баба Лена напоила их чаем и уложила спать на печке.
Там она расстелила медвежью шкуру и накрыла её плотной простынёй. Мальчишки, только прикоснувшись к подушкам, мгновенно заснули.


Конец третьей главы

Полностью повесть «Таёжные приключения Лёньки и Сашки» опубликована в книгах «Юность» и «Приключения Лёньки и его друзей". Найти их можно на сайтах: https://ridero.ru/books/yunost_3/  и https://ridero.ru/books/priklyucheniya_lyonki_i_eg...