Зависть

   Софье Александровне завидовали одинокие и даже замужние дамы в отделе проектирования строительного НИИ в большом областном городе на бывшем постсоветском пространстве. Шёл 2008й. Страсти, привнесённые лихими девяностыми, поутихли. Как-то улёгся хаос и связанный с бурными переменами кризис в экономике и политике. Рыночные отношения всё увереннее вытесняли плановое хозяйство. У кого-то бизнес пошёл в гору, кто-то менее преуспел. Но всё-таки дыхание новой жизни всё больше захлёстывало все сферы бытия...
   Заведующая отделом Софья в свои 58 выглядела на 45, стройная, высокая, с тёмно-каштановыми густыми, прямыми до плеч волосами и совсем молодёжной чёлкой, закрывавшей лоб. Лицо и шея были ухожены, неброский со вкусом макияж, нежный розовый маникюр. Одевалась Софья Александровна с иголочки: модные брючные костюмы, свитера с длинными юбками и всегда элитная кожаная обувь на высоких каблуках... Запахи парижских парфумов были почти каждый день новые. В ушах и на пальцах изящных рук сверкали натуральные бриллианты...
   В кабинет к заведующей зачастил один молодой коллега по работе Николай Петрович, который всего с полгода, как появился в трудовом коллективе. Не женат. Рост - метр восемьдесят, стройный, поджарый, голубоглазый брюнет с красивым, интеллигентным лицом. Гладко выбрит, аккуратно подстрижен. Неизменный костюм, наглаженная белоснежная рубашка, умеренно яркий галстук... Запах дорогих мужских духов.
   Софья развелась с мужем пару лет назад. Взрослая замужняя дочь, успешный в бизнесе зять, замечательный пятилетний внук... И вот, несколько месяцев, как поползли по отделу слухи, что у Софьи Александровны и её 33х летнего подчинённого - роман...
   - Ой, девчонки! - таинственно и полушёпотом сообщала в начале рабочего дня коллегам секретарша Маша, - вчера кофе со сливками им дважды носила в её кабинет. А потом он садился в её мерседес и оба цвели и пахли...
   - Альфонс, - надув губы, итожила инженер Наталья, неудачница в семейной жизни.
   - Ну почему сразу альфонс? - перебивала подруг чертёжница Галина. - Может, любовь у людей? Как же вы всё любите опошлять, девушки!
   А что происходило за закрытыми дубовыми дверями кабинета никто знать не мог. Звукоизоляция была отличная...

   Приближался Новый 2009й год. Праздновать этот светлый семейный праздник сотрудники НИИ и отдела проектирования, не представлявшего исключения, предпочитали у себя дома - каждый. Но не выпить шампанского за шведским столом 31го декабря перед окончанием работы было некрасиво...
   И вот, стол в рабочем зале, где сдвинули столы и перевели в режим ожидания компьютеры, где уже сверкала разноцветными огнями новогодняя ёлка, был накрыт.
Неформальная обстановка, дружеское общение, тосты, звон бокалов...
   Софья Александровна первой взяла слово...
   - Господа, коллеги! Мы плодотворно потрудились в уходящем году, разработав очень важный проект, над которым добросовестно и с полной самоотдачей трудился весь наш сплочённый коллектив. В нашем коллективе у наших очаровательных женщин родилось двое деток, в том числе стала мамой буквально вчера моя Зам Мариночка, которой сейчас нет за этим столом. И вот, в канун Нового года приказом директора НИИ временно исполняющим обязанности утверждён наш инженер Николай Петрович Сухоруков! Давайте поздравим Николая Петровича с повышением!
   Сидевшие в зале захлопали на призыв Софьи Александровны. Но аплодисменты показались заведующей не особо искренними. Одна из общего числа Валентина Юрьевна, солидная дама со стажем работы в отделе 15 лет, мечтавшая о должности зама, как только Мариночка ушла в декрет, вообще не соизволила сделать ни одного хлопка...
   У кого-то на лицах появились натянутые улыбки. Николай Петрович сам естественно и довольно смущённо улыбнулся. Было такое впечатление, что он новости о назначении не ожидал...
   "Скромный парень" - подумала одна совсем молодая незамужняя сотрудница Лариса Романова. Ей было 25 и она имела намерение выйти замуж, создать крепкую семью, родить детей. Женихи, которых сватали ей отец и мать, представители сливок областного общества, Ларисе не нравились... Да, все кандидаты были сыновьями достойных и очень обеспеченных родителей, друзей уважаемой семьи Романовых, но...
Брак по расчёту никак не входил в планы самой девушки на выданье. Она знала себе цену: красивая, яркая, умная. Разбиралась в живописи, литературе, музыке. Окончила в своё время детскую музыкальную школу по классу фортепьяно и, несмотря на решение не продолжать музыкальное образование, музицировала для души. Её любимым композитором был Петр Ильич Чайковский. Из современных - Арам Хачатурян. Танец с саблями из балета Гаянэ Арама Хачатуряна Лариса исполняла на пианино без нот... Она в тайне от всех писала стихи. И с тех пор, как в отделе появился Николай Петрович, Лариса посвящала почти каждый новый стих голубоглазому брюнету с белоснежной улыбкой, подтянутому, стройному, воспитанному, вежливому и холостому человеку, который почему-то посмотрел не на неё, молодую, а на женщину, которая годилась ему в матери...
   Подавать знаки, пытаться кокетничать? Это у Ларисы легко получалось с другими мужчинами, которые были ей безразличны. Но перед Николаем она терялась, сердце замирало, когда, как ей казалось, он смотрел в её сторону, лицо начинало гореть, во рту пересыхало... Нет, она не могла как-то намекнуть этому приятному, милому, не от мира сего мальчику, что он ей очень нравится... А, может, это и есть любовь?
   В душе Лариса завидовала Софье Александровне, этой надменной с подчинёнными, чёрствой по её представлению женщине, разорвавшей отношения с мужем, с которым прожила тридцать лет, потому, что он её перестал удовлетворять в постели... Сердечник с приступами грудной жабы... Может, были и другие причины развода, но все в отделе "смаковали" лишь эту причину, как главную... Утечка информации? Ведь, по большому счёту, ни с кем из сотрудников и сотрудниц Софья Александровна близко не сходилась, пока не появился Николай... Только с ним она уединялась у себя в кабинете, только ему улыбались её бесстыжие по мнению коллег, карие, глубокие, как два омута, глаза...

   Пару раз Лариса сталкивалась с Николаем Петровичем у кофе-машины. Он, как натоящий рыцарь, пропускал даму вперёд, если даже она подходила сделать себе чашечку кофе позже.
   - Спасибо, - шелестела губами Лариса, пряча смущённый взгляд.
   - Не за что...
И он, выпив кофе, отходил по своим делам. И могли пройти недели, пока судьба снова случайно не сталкивала их возле кофе-машины...
   За праздничным столом в канун Нового года Николай Петрович неизменно сидел рядом со своей начальницей и, как все были уверены, находился у неё под каблуком. При всей своей непосредственности, получается, сам себе на уме, - так думали коллеги по работе в своём большинстве.
   "Альфонс"
   "Карьерист"
   "Далеко пойдёт"
   " И не правда, что только слабый пол достигает успехов через постель. И сильный не отстаёт.
   "Какое унижение! Как так можно"...
   Одна Лариса Романова, которая обожествляла своего кумира в душе, думала иначе. А, может быть, есть здесь какая-то тайна, о которой никто не догадывается?

   После зимних праздников, когда настало время приступить к работе, после "расслабухи" работники, кто вовремя, а кто с опозданием, прибывали в офис... Рабочий день начинался в половине девятого утра. Уже было ровно 9, потом половина десятого, но ни Софьи Александровны, ни Николая Петровича на работе не было...
   - Начальство не опаздывает, начальство задерживается, - ёрничали шепотком коллеги.
   - Пора звонить заведующей! - решительно провозгласила секретарша Маша. - Всему есть предел...
   - Может, случилось что? - встревоженно прозвучало несколько голосов.
   - Да, сейчас подъеду, - раздался в телефоне Маши с другого конца голос Софьи Александровны, подавленный, опущенный, чужой.
   - Что случилось?
   - Всё по приезду. Коля, мой сын, - в Реанимации...
    - Сын?
    Когда секретарша произнесла, нажав на кнопку окончания связи, это слово, у всех в офисе отвисли челюсти...
    - Какой сын? Ведь у шефа только одна дочь, - наперебой затараторило сразу несколько человек.
   Неожиданная новость, как будто окатила ушатом ледяной воды всех присутствовавших, как женщин, завидовавших Софье, так и мужчин, не понимавших молодого Николая Петровича...
   Одна Лариса молчала. Но в бедном сердце кипели столь бурные чувства, что готовы были разорвать грудную клетку: это и стыд из-за нелепой зависти к Софье, и страх за судьбу Николая, ведь в Реанимацию абы кого не кладут, и желание помочь, но как?
   - А давайте деньги соберём на лечение нашему Николаю Петоровичу, ну или на южные фрукты, соки! - выпалила Лариса от отчаяния.
   - Софья и Николай в деньгах никак не нуждаются! - отпарировал кто-то.
   - Ну, деньги - это чисто символически, демонстрация нашего искреннего, общего участия, - рассудила неудачница в семейной жизни Наталья.
   - Вот, моя доля, - заявила бывшая завистница с пятнадцатилетним стажем работы в отделе Валентина Юрьевна, положив на стол 500 рублей.
 И все один за другим начали складывать в общую кучку купюры: кто сколько мог...

   Ларису пропустили в палату в Травматологии к больному Николаю Петровичу Сухорукову, когда она представилась его коллегой по работе. Белый халат, косынка, медицинская маска, голубенькие бахилы поверх сапог...
   Из Реанимации перевели через две недели, когда стало стойко стабильным состояние.
   - Здравствуйте, Николай Петрович, - улыбнулсь тёплой улыбкой Лариса, выкладывая на прикроватную тумбочку апельсины, кефир, бутылочку гранатового сока.
   - Здравствуй, - ответил слабой улыбкой больной. - А я тебя вспомнил. Лариса, кофе-машина...
Ему ещё трудно было говорить.
   - Мы разве на "ты"? - опять засмущалась девушка.
   - Не помню. Только с этой минуты "выкать" нам совсем ни к чему...
   В палату, светлую, с большим окном за белыми шторами, в которой всё словно блестело от чистоты, лёгким движением вошла медсестра, поставила больному градусник под мышку.
   - Время измерить температуру.
   Сосед на койке рядом похрапывал у стены и его медичка не стала будить, найдя возможным поставить градусник, наверное, позже. Не укол ведь, не грех и  повременить...
   - Как себя чувствуешь? - с волнением, которое не удавалось скрыть, спросила Лариса.
   - Бравый казак после наезда авто при переходе по зебре здравия желает, - попытался отшутиться Николай...
   - А что теперь? Суд?
   - Нет. В Суд мы с мамой решили не подавать. Водитель - совсем мальчишка... Замечтался за рулём. Ехал на свидание к девушке. Бывает. Он ко мне ходит, как по часам, фрукты таскает, минералку. Совсем не богатая семья. Ехал на машине отчима... Мы ни в чём не нуждаемся. Лечение бесплатное. Только одно дефицитное лекарство маме предложили купить и она сразу купила. Не всё счастье в деньгах...
   - Да, но и совсем без них никак, - отреагировала Лариса.
   - Есть вещи, которые за всё золото мира не купить...
   - Вот, нормальная температура: 36 и 6, - засмеялась вошедшая за термометром медсестра. - А то у нас тут и повыше было. Слава Богу, всё страшное позади!
   - А ты представляешь, Коля, - разоткровенничалась Лариса, - мы все в отделе долго думали, что вы с Софьей Александровной - любовники... И завидовали...
   - Я знаю, - улыбнулся Николай. - Мы с мамой просто не считали нужным никого посвящать. Мама вообще - замкнутый человек... Я у неё внебрачный сын от любимого  мужчины, который не мог жениться, так как имел семью, двоих детей, был членом КПСС при Союзе и на высокой должности... Мама знала, они оба знали, что он потеряет и должность и партбилет, если...
   - Теперь понятно, - смекнула Лариса. - Это большая любовь и жертва обоих ради неё... - А кто же тебя растил?
   - Бабушка, мамина мама, Царство ей Небесное... А замуж мама вышла без любви, сводная сестра у меня, племянник...
   - Знаю.
   - А я ни на маму, ни на отца не сержусь. Была детская обида, но я давно простил. Отец мне помогал и семья его со временем всё узнала. Но жена отца ничего не хотела менять... Отец был военным, строевым офицером, погиб в Афганистане. И ему земля пухом... Я Петрович по отцу и фамилию его ношу.  Мама так меня записала...

   На выписку Николая Петровича приехала на своей машине Софья Александровна, Лариса, и сводная сестра Анна. Забирали с пышными букетами цветов в конце февраля, когда сильно мела метель, сплетая невероятно красивые кружева зимы.
   И снег был густой, мягкий, пушистый, как в сказке, которая только начиналась, но сразу было ясно, что у неё будет хороший конец...