Запоздалое растление. глава 24

Глава 24.

ВЗАИМОПОНИМАНИЕ.

После душа дом показался ей особенно пустым  и неуютным. В новостях не было ничего интересного. Абсолютная тишина давила, словно в подземелье. На ночном столике лежала фотография Саймона, сделанная на раскопках в Египте. Он обнимался с Лико. Со своим лучшим другом. С тем самым другом, который сумел овладеть Мирэм на одну ночь. Одну, но зато какую! Этот чёртов грек был искусным мастером кунилингуса: «О, как бы он сейчас был бы к месту, сукин сын!»

 Она открыла ящик стола.  Среди разных предметов, которыми он пользовался, лежал диск. Мирэм знала, что это за диск. Обычно после супружеской близости с Мирэм Саймон любил засыпать под эту мелодию. Это были «Времена года» Антонио Вивальди. Первые же ноты создавали совершенно иную атмосферу.

Рядом лежала флешка USB. Та самая, которую Беткор сохранил для неё. Она легла с той стороны, где любил спать Саймон, и подключила флешку к «таблетке». Сквозь мелодию Вивальди раздавались её стоны. Лико умел сводить её с ума.  Прикрыла веки и уплыла в воспоминания.

Детство запомнилось заботами бабушки. Отца она помнила плохо: он редко бывал дома. И чаще всего с разными женщинами. После кончины матери во время родов, вся её одежда оставалась неприкасаемой. Бабушка сама перекладывала их и строго охраняла. Как-то призналась, что любит принюхиваться к ним: «Вещи до сих пор пахнут Барбарой.»

Уже в старших классах Мирэм любила втайне от бабушки примерять бельё, которое уже считалось старомодным. Однажды зимой в школе её прижал к углу в безлюдном помещении Беткор. Он учился классом старше. Задрав ей юбку, он вдруг замер: «В таких трусах даже моя бабушка не ходит уже!» После этих слов у неё пропала всякая охота к белью матери и к самому Беткору.

Мирэм открыла глаза и вспомнила: «ухажёр»  исчез, как в воду канул, вот уже несколько дней. Его не было даже на похоронах. «Неужели обиделся?» - она действительно в последний раз грубо отчитала: «Никогда не лезь со своими советами, когда тебя не просят!» Именно после этого он перестал появляться и звонить.

Мирэм набрала его телефон. Но он не отвечал. Оставила сообщение. Заставила себя подняться. И тут услышала дверной звонок. В дверях стоял пожилой мужчина лет под пятьдесят с восточным разрезом глаз: «Простите за беспокойство, мисс Мэйсон. Специальный агент УБН Майкл Браун. Вы меня наверное не ждали?»

Мирэм на самом деле была удивлена: «Нет, не ждала. Но бесконечно рада. Самой не хотелось Вас беспокоить. И спасибо, что зашли.» Они прошли в гостиную и Мирэм пригласила сесть в кресло: «Это любимое кресло моего покойного мужа. Кстати, именно на его поминальной службе в Церкви отец Альберто...или даже не знаю, кто он на самом деле...»

Мистер Браун кивнул головой: «Мы довольно давно следим за ним, примерно полгода. Но до вчерашнего дня у нас не было достаточных доказательств его преступлений. Теперь они есть, сразу три свидетеля, готовых дать против него показания.»  Мирэм спросила: «Могу я предложить Вам что-нибудь выпить?» Майкл Браун поблагодарил: «Слишком рано для крепких напитков. Только кофе, если можно.»

Мирэм поднялась со своего кресла немного неловко, и заметила острый взгляд офицера на распахнутом халате. Они улыбнулись друг другу. Мирэм уже из кухни спросила: «Какого рода доказательства? Он наркоторговец?» Мистер Браун подождал пока она вернётся: «Спасибо, мисс Мэйсон. Он главный оптовый поставщик героина и прочей дури по всему Далласу. Двое из свидетелей подтвердят это на суде. Но есть и несовершеннолетняя жертва его сексуального насилия.»

Мирэм чуть не обожглась горячим кофе: «Что Вы? Но этот мерзавец говорил мне о своей....» Офицер с улыбкой поддержал: «Невинности?» Мирэм покраснела: «Поймите меня правильно.. Между нами, слава богу...»

Она запнулась под проницательным взглядом Майкла: «Вы не совершили преступления, предложив отцу Альберто благотворительный ужин.» После паузы снисходительно добавил: «Даже если он и попытался овладеть Вами...Вы чисты перед законом. Вы далеко не первая его жертва. Он обычно пользуется большим успехом у женщин именно, как якобы «девственник» Многих женщин это привлекает. Даже сестра архиепископа не смогла удержаться.»

Мирэм сидела в напряжении и пыталась смотреть на экран телевизора, который не был включён. Будучи воспитанным джентльменом, мистер Браун решил сменить тему: «Потеря супруга всегда тяжелая и невосполнимая утрата. Я и сам вдовец вот уже без малого восемь месяцев. Моя Нэнси сгорела за год: рак лёгких.»

Мирэм оставила чашку с кофе и присела на подлокотник кресла гостя. Её рука сжала его плечо: «Мы так хорошо понимаем друг друга. Позвольте принести Вам свои соболезнования.» Их взгляды встретились. И мистер Браун понял, что уже не скоро покинет этот уютный дом.