Засмолили, покатили
Мне было лет шесть. Лето стояло жаркое, рыбаки зевали у мутноватой воды, а я не умел плавать, хотя очень хотелось за мальчишками догнать самый дальний плот. Помню, как мама приносила мне полотенце и тихо повторяла: «Не торопись, Славушка, сначала мелководье, не заходи глубоко». А отец… Отец молча поманил меня к себе.
— Пойдём, сын, — сказал он с какой-то особой решимостью, и я пошёл, не зная, чего ждать.
Всё произошло вдруг: резкий порыв, отцовские ладони крепко обхватили под мышки, короткая команда — и вскоре я уже летел в прохладную воду, слишком быстро, чтобы успеть испугаться, но достаточно медленно, чтобы почувствовать растерянность и обиду. Вода захлестнула, я захлебнулся воздухом и крикнул — но не от ужаса, а скорее с досады и отчаяния.
— Плыви ко мне, — спокойно позвал отец.
Я барахтался, словно выброшенный на мель карась, чувствуя себя бесконечно одиноким и преданным. Никто не пришёл на помощь — только тёплое солнце, шепчущая на ветру трава да взгляд отца, твёрдый и поддерживающий, но не жалеющий.
Сколько секунд или минут я боролся с водой — не помню. Кажется, целую вечность. Но внезапно тело само поняло — можно не тонуть, если двигаться вперёд, если верить и пробовать снова. Ноги и руки нашли нужный ритм, я поплыл.
Потом, уже доплыв до отца, ощутил гордость и странное облегчение: не столько перед ним, сколько перед собой. Конечно, тогда обида была сильнее слов — я несколько дней ворчал и не подходил близко к воде, а мама укоряла отца за жёсткость. Но сейчас, когда в жизни встречаются глубокие воды уже другого рода, я часто вспоминаю этот момент. Не с упрёком, а с улыбкой.
Ведь иногда нас подталкивают к границе лишь для того, чтобы мы поняли: способны плавать сами.
13 декабря 2025
Свидетельство о публикации №225121300372