К Вам письмо

- К Вам письмо!
- В театре был недавно? Откуда письма в декабре в наш век?
- О, нет. В театр ни ногой, мне пошлости хватает в ленте новостной. Всему виной тщедушный романтик, с неделю как бацилла хвори этой чувствую живёт и развивается во мне, стишки читаю обрывками, пытаюсь быть шутом, готов ходить на голове, но не умею. И доктора разводят руки, когда замолвил о лечение вопрос.
- «Пытаюсь быть!»? Дружище, ты о ком? Постой, постой, а не заразно это?
- Увы! Ваш интеллект титана, повадки истинного бюрократа, и знание программных заявлений как оберег, как тот мелом начертанный круг во храме на полу не пропустит ни романтик, ни шаловливую Влюблённость, не знать Вам этой хвори. Вы Атлант. Серьёзный муж на ниве муниципального заказа.
- И журить тебя нет смысла коли болен ты. Поймёшь ли слов нежных наставлений? Пойду я средства изыщу, рояль купить для исполнения прощальной музыки, смотреть в окно, касаться пальцами узоров, заготовленных морозом по утру.
- О, Боги!
- Не надо паники, я здоров. Есть место для интеллекта, прозы, рифмы и заказа, как изволил ты меня поддеть. Нет места быть не в месте том, а знать приличия, повадки (я помню оскорбления твои), с кем и как шутить. Я был бы твой поклонник, но ты порой воняешь похотью слащавой, пафос слов твоих ввергает всё вокруг в зловония «как мне хотелось бы быть». Дерзай, люби, желай, не понарошку.
- Ты оскопил меня сейчас. Ты создал мой портрет порочного Шута, не знавшего любви, бежавшего, когда добрейшей нежности слова ласкали мой слух, касались, возбуждали. Как смеешь ты залезть в моё нутро?
Диалог, рождённый на рояле во сне. Нынешней ночью приснился сон, что на рояле лежал лист бумаги, не нотной, обычной, карандаш остро отточенный. И она изволила шутить надо мной, над моим желанием неумело говорить о мышление, точнее о том зачем тебе язык и мозг, которые не довели тебя до умения и знания мыслить. Я, растерявшись пытался парировать, что раз у нас здесь собравшихся есть язык и по всей видимости мозг, не имеющий органических поражений, то мы ещё можем где-то, когда-то включить опцию мышление. Да, соглашусь, что не сто процентов и не все, но тут же оступлюсь и всё же дам вольность своему сонному герою и добавлю, что надеюсь про всех сто процентов. Никого и никогда нельзя исключить из списков тех, кто вдруг и абы как скажет то, чего не знал, и он сам и забудет в тот же миг. Не сон ли — это последнее предложение.