Сандро

  Вчера я был на родной улице. На той улице, где я вырос. Где я ходил в школу и дружил с Васькой и Витькой. Наши мамы называли их Витя и Вася. Ох, какими закадычными, неразлучными друзьями мы были! А потом разъехались по разным местам. И вот лет двадцать я на родной улице уже не был.

  Прошелся я по улице детства своего и строчки стихотворения вспомнил: «…Никогда не возвращайтесь в прежние места…». Это уже не была та улица, которую я так хорошо помнил. Посреди улицы проезжая часть с асфальтом. Тротуары вдоль домов. И нет зеленой травы, покрывавшей всю улицу. Нет фруктовых деревьев, что росли на нашей улице в четыре ряда!

  И дома все новые на улице стоят. Старых не осталось почти. И вдруг у одного домика остановился. Да это же Васькин дом! Приятеля моего незабвенного. Домик ветхий, низенький, покосившийся слегка, но стоит по-прежнему.

  Васька жил в этом доме с папой, которого все на улице называли Сандро, и мамой, которую мы называли тетей Верой. И домик этот выглядел совсем иначе. Это был самый большой дом на улице. С высокой, остроконечной крышей и мансардой. А еще дом был самым красивым. На высоком фундаменте. С широкими окнами и стенами, окрашенными в голубоватый цвет.

  Дом имел два входа. Один парадный, из красивого, резного дерева, крыльца. А второй с выходом на задний двор. Весь приусадебный участок делился ровно поровну металлической сеткой. С одной стороны жилой дом с окнами, выходящими прямо на улицу, красивым крыльцом и ухоженными цветниками. А с другой стороны от сетки, двор хозяйственный.

  В хозяйственном дворе все сделано добротно и надежно. Просторная конюшня, где стояла пара ухоженных лошадей. На чердаке конюшни пахучее сено и мешки с макухой. Птичники с отдельными вольерами для кур и цесарок. У гусей и уток отдельное помещение. За конюшней аккуратные ряды клеток с кроликами. В отдельном закутке блеяло несколько барашек.

  Сам Сандро выглядел на нашей улице необычно. Он был очень высокий и широкоплечий. С белобрысой шевелюрой и голубыми глазами. Одевался он всегда в чистую, наглаженную одежду. Никто и никогда не видел на его одежде заплаток.

  Сандро был фронтовиком. Иногда, между делом, нам рассказывал кое-что. Как, например, на марше, в летнюю пору, им давали есть соленую рыбу. И они шагали под палящим солнцем, мучимые жаждой. И тут же пояснил, что соль удерживает в организме воду. Вот соленая рыба и призвана была предохранять солдат от обезвоживания.

На хозяйственный двор Сандро и Ваське запрещал входить, и тете Вере. Только он там был хозяин. Все работы сам лично выполнял. Никому не доверял. Трудился не покладая рук.

  Иногда, когда отца не было дома, Васька нас на хоздвор проводил. Мы забирались на чердак конюшни и набирали полные карманы макухи. Макуха – это твердые куски жмыха, которые остаются после выжимки масла из семечек на маслозаводе. А вы никогда не ели макуху? Много потеряли. Очень было вкусное лакомство!

   Васькин отец эту макуху использовал для корма своих многочисленных животных. Есть макуху самому, или раздавать приятелям, Ваське отец не разрешал.

  Приятельских отношений Сандро ни с кем на улице не поддерживал. На приглашение выпить всегда отказывался. И никто, никогда его в нетрезвом состоянии не видел. Здоровался со всеми, конечно, приветливо, но не более того.

  Во дворе у Сандро стояла чистенькая телега, на которой была закреплена средних размеров металлическая цистерна. Каждое утро Сандро запрягал в эту телегу одну из лошадей и ехал на пищекомбинат или на спиртзавод. Там, по сложившейся договоренности, он, за небольшую плату, набирал в эту цистерну барду. Это такие отходы после переработки фруктов, овощей или зерна.

  Затем Сандро эту барду развозил по городу постоянным клиентам. За плату, конечно. Бардой прикармливали домашних коров, других животных. Все были довольны. В том числе Сандро.

  Была еще у Сандро одна особенность. Он не любил никому называть свою фамилию. Всячески уклонялся, если спрашивали. И от жены, тети Веры, и от Васьки этого требовал. Но я знал их фамилию. А же с Васькой в одном классе учился. Фамилия у них оканчивалась на «…инский». И фамилия была необычайно благозвучная. Никогда и ни у кого я такой фамилии не знал больше и не слышал никогда. Но, если Сандро не хотел ее называть никому, то и я вам не скажу!

  Надо вам сказать, что это только на улице нашей Васькиного отца Сандро звали, из уважения. А по городу он был известен как «Сашка-бардовоз». И тете Вере это ох как не нравилось. Фамилия намного красивее! Но Сандро был непреклонен! Пусть лучше «Бардовоз», чем по фамилии его будут называть!

  Так что, вполне обеспеченной семья Васькина была. Своим трудом их Сандро кормил, поил да одевал. Ни в чем не нуждались!

  Пришла беда откуда и не ждали. В начале шестидесятых годов прошлого века развернулась в советской стране борьба с подсобными хозяйствами граждан. Посчитали, что домашнее хозяйство отвлекает людей от социалистического труда во благо общества. Содержание коров, лошадей, верблюдов и другого скота было в городах и городских поселениях запрещено.

  Лошадей из конюшни Сандро увели. Передали в городское хозяйство «Зеленстрой». Теперь барду развозить по городу Сандро не на чем. А в «Зеленстрое» тоже с лошадьми этими беда. Никто не знает, как за ними ухаживать. Вот и приняли Сандро на работу в должности конюха. За бывшими своими лошадьми ухаживать.

  Но это не долго продолжалось. Лошади «Зеленстрою» так и не пригодились. Только кормить их надо. А еще зарплату конюху платить. Через несколько месяцев сдали этих лошадей на мясокомбинат, на колбасу. А конюха Сандро уволили по сокращению штатов.

  Домашнее хозяйство у Сандро разорилось в конец. Денег не стало, чтобы корма покупать для птиц и животных. Опустел хозяйственный двор. И яблони пришлось вырубить, чтобы налоги за них не платить.

  Но Сандро сдаваться не хотел. И нашел себе дело. На оставшиеся деньги купил мотоцикл «Иж-Юпитер». Освоил фотодело. Комнату отвел под фотолабораторию с освещением красной лампочкой. Купил фотоаппарат хороший, увеличитель. Проявители с закрепителями, баночки-скляночки. Пачки фотобумаги разложил на полочках.

  Начал ездить по селам и хуторам. Доставлять услуги сельским жителям на дом. Государственные фотостудии по выездам не ездили. Чтобы сфотографироваться, надо было в город ехать. Или в районный центр.

Хорошее дело нашел для себя Сандро!

  Приезжал и останавливался в центре села или деревни. Возле клуба или магазина. Тут же дети сбегались посмотреть, что за дядька к ним в село на мотоцикле приехал. А Сандро им пробнички фотографий раздавал. От своих прежних работ. Бежали ребята по своим дворам и мамкам эти маленькие фото показывали.

  Скоро взрослые подтягивались, чтобы сфотографироваться. Потом начинали группами фотографироваться. А давай, кума, с тобою сфотографируемся. Или братья с сестрами. А то и с родителями. А давай мы с тобой, сосед, сфотографируемся! Сандро не уедет, пока всех желающих не пофотографирует.

  Фотографии всю ночь печатает. А завтра уже и развезет сельским жителям. Быстро и хорошо!

  Только фининспекторы вдруг объявились. Начали Сандро прижимать. Грозить ответственностью за незаконное занятие предпринимательством. Обвиняли в получении нетрудовых доходов. В неуплате налогов. Пришлось фотодело свернуть. Остался Сандро не удел.

  Он и так был строгим. А тут совсем характер испортился. Злым стал, раздражительным. Отношения с женой окончательно испортились, когда он ее побил сгоряча. Губу и бровь ей при этом рассек основательно. Жена вещи собрала и в его отсутствие к маме своей ушла. И больше к Сандро не вернулась.
 
  Сын Василий сначала с ним оставался жить. Потом его в армию призвали. Вася там и женился. С женой из армии вернулся. Но к отцу в дом жену не привел. Еще перед армией Сандро Васю бил-колотил, ругал постоянно. Да и за мать Вася обиделся на отца. На съемной квартире стали жить.

  И вот остался Сандро в своем доме с разоренным хозяйством жить один. Перестал совсем с соседями общаться. Никуда почти не выходил. Ни с кем не разговаривал. Бриться и стричься перестал. Борода длинная выросла, почти до пояса.

  Ворота с калиткой рассохлись, перекосились. И через щели видно было крыльцо парадное, где на лавочке сидел ссутулившийся человек в неопрятной одежде. Это был Сандро. А перед ним бывший хоздвор с полуразвалившейся конюшней.

  Дом и сегодня стоит. Крыша просела от ветхости. Железо на ней проржавело окончательно. Стены потрескались и облупились. Кое-где штукатурка осыпалась и дранка обнажилась. Окна перекошены, с потрескавшимися стеклами. Крыльцо с посеревшими реечками совсем набок наклонилось. Вот-вот упадет.

  Давно уже не сидит Сандро на крыльце. И так никто и не узнал, что он был за человек. Откуда он взялся на нашей улице. Не такой как все… Да уж теперь поздно. Нет больше человека.