Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 95

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/12/01/2096

Герман Вильгельмович нервно постукивал пальцами по сукну письменного стола.

Старинный стол, с такой же, антикварной, чернильницей в виде бронзового орла с грозно приподнятыми крыльями, сейчас не радовал глаз. Весь кабинет нестерпимо раздражал.

Ведь сколько труда и любви вложил он сюда, в это собственное понятие уюта и удобства… Нет, сюда, в свою «альма матер», он не допустил никаких новомодных дизайнеров. Всё было сделано в соответствие с его личными предпочтениями и вкусом.

Тем не менее, сейчас, сидя за столом, он чувствовал, как его снова охватывает жуткое раздражение.

Он строил такие планы на новогодние праздники! Он хотел провести эти волшебные дни у себя в особняке, затворником, вместе с любимой Адой… И что теперь? Ему всё-таки придется ехать в Цюрих!

От таких приглашений не отказываются.

Если он проигнорирует звонок от Вольфа, тот сочтет это не просто отсутствием вежливости, он расценит такой шаг, как отказ от партнёрства… Весьма взаимовыгодного, разумеется.

Нет, ехать всё-таки придётся. Но как же Ада?.. Герман Вильгельмович снова задумался.

Его не будет долго, не менее двух недель. За прошедшие несколько месяцев он ещё ни разу не отлучался из особняка надолго. Что там говорить – он и страну ни разу не покидал.

Справятся ли Адольф с Эмилией в его отсутствие со своими обязанностями?

Мужчина озабоченно нахмурился.

В последнее время они стали ещё более отстраненными и неразговорчивыми.

Эмилию он ещё мог понять, она всего лишь женщина… Какие могли быть у неё разговоры с хозяином, но Адольф? С некоторых пор он стал чересчур задумчивым, даже мрачным.

Может быть, что-то случилось с Бертой? Хотя… Что могло случиться? Девушка получает лечение в одной из лучших частных клиник, она всегда, круглосуточно, находится под наблюдением врачей.

Надо бы спросить у Адольфа, что же всё-таки у него произошло…

Разумеется, Адольф предан ему до мозга костей, он никогда его не подведёт, скорее, сам подставится под удар, чем позволит такое в отношении хозяина. Кроме того, он вышколен, как самый лучший слуга – такого дворецкого больше не найти ни в одном богатом доме, Герман был в этом уверен.

Однако, ему было беспокойно.

Разумеется, он полетит в Цюрих. Дела требовали его присутствия. Но, как всё-таки, ему не хочется этого делать!

Первый раз мужчина чувствовал, что поездка не принесет ему ничего, кроме нервного напряжения и усталости.

Вольф говорил что-то про живописные красоты, прогулки на катере и рыбалку. Обещал, что они поймают самого большого лосося в истории.

Раньше Герман Вильгельмович обрадовался бы таким перспективам. Ему нравилось сочетать деловые встречи с комфортабельным отдыхом.

Такое было возможно только в Швейцарии, куда и пригласил его давний друг и партнер по бизнесу, Вольф Штаркмер.

Придется ехать…

***

Мужчина, вновь скривившись, словно от зубной боли, нажал кнопку у себя на столе.

Адольф скользнул в кабинет бесшумно, через минуту, вытянулся перед хозяином.

Герман посмотрел на дворецкого внимательно, как всегда, отмечая малейшие детали.

Что-то происходит со стариной Адольфом, это точно…

Острый взгляд мгновенно выхватил непривычное: нахмуренные брови, руки, сжавшиеся в кулаки… Нет, определенно, с Адольфом что-то не так.

- Адольф, всё в порядке? - голос прозвучал обыденно.

- Всё хорошо, Герман Вильгельмович, - мужчина продолжал стоять вытянувшись, ни один мускул на его лице не дрогнул.

Выдавали Адольфа руки.

Как только он разжимал кулаки, его хозяин замечал, что мизинец на правой руке подрагивает, будто от нервного тика.

Так-так… Значит, что-то беспокоит его преданного Адольфа.

- Если тебе есть, что сказать, говори, - Герман Вильгельмович посмотрел на мужчину пристально, - ты же знаешь, нет таких вопросов, какие нельзя было бы решить.

Губы Адольфа едва заметно дрогнули.

- У нас всё в полном порядке, вам не о чем волноваться.

- Хорошо, - Герман помедлил, - мне придётся уехать, Адольф. Недели на две. Я очень не хочу покидать дом, ты же понимаешь… Но у меня нет выбора, это бизнес. Я могу быть уверен, что в моё отсутствие вы с Эмилией выполните свою особенную работу, как положено?

Слова «особенную работу» мужчина произнес со значением.

- Можете быть уверены, - немедленно отозвался дворецкий, - я и моя жена хорошо знаем, что от нас требуется. Можете быть совершенно спокойны.

Герман Вильгельмович глубоко вздохнул и первый раз, едва заметно, улыбнулся.

***

Конечно, они выполнят свою работу… Иначе…

Иначе Берта умрёт. Вот так, просто.

Конечно, он не монстр. Он совершенно не желает бедной девочке смерти, она и так страдает всю свою жизнь. Он всего лишь реально смотрит на вещи: не будет его и его денег – дочь этих людей быстро покинет сей бренный мир.

Именно поэтому он никогда не хотел иметь детей.

Что такое дети? Одни сложности! Когда они маленькие – это вечные переживания за их здоровье, в школе и институте – за их успехи, потом – за их отношения, а там и до внуков рукой подать. и всё это колесо начинается вертеться заново. Ему такого «счастья» не надо.

Не говоря уже о том, что манипулировать людьми, пользуясь их слепой любовью к собственным детям – легче лёгкого.

Именно это он и делает много лет, если уж смотреть правде в глаза. И эта связь держит крепче всего остального.

Кто-то мог бы сказать, что это шантаж, но Герман был с этим не согласен. Никакого шантажа тут нет – обычная сделка. Он покупал преданность за деньги, но не он первый и не он последний…

***

- Я отдам все распоряжения чуть позже, - мужчина уже не смотрел на дворецкого, - как сегодня Ада?

Адольф помедлил немного, но всё же ответил:

- Мне показалось, что сегодня у неё неважное настроение…

- Почему? – Герман Вильгельмович сразу же обернулся.

- Судя по всему, она снова плакала, - голос дворецкого был невозмутим, как у телевизионного диктора, зачитывающего обыденную хронику пустых, никому не нужных, новостей.

- Вот как… - хозяин слегка поморщился, - хорошо, я навещу её ненадолго, пока у меня ещё есть время.

Он посмотрел на часы.

До встречи в банке оставалось около полутора часов, а он ещё планировал заехать к знакомому ювелиру, у которого сделал индивидуальный заказ.

***

Ада начинала его беспокоить.

Он надеялся, что её «трансформация» (как он это называл), будет проходит намного быстрее и, разумеется, безболезненно. Теперь он понимал, что ошибался. Девушке потребуется больше времени, чем он рассчитывал.

И всё же… Её преображение неизбежно, мужчина был в этом абсолютно уверен.

Ада должна понять, что он хочет ей только добра, она просто обязана всё вспомнить! Она вспомнит. Обязательно вспомнит! Он поможет ей!

Например, сегодня он заедет к ювелиру и заберет вещь, которая должна помочь его Аде «проснуться».

При мыслях об этой вещице мужчина даже слегка улыбнулся.

Крошечный золотой ангел на витой цепочке… Он подарил его Аде в канун нового горда, в тот год, когда она ещё любила его и хотела быть с ним…

Она непременно вспомнит его подарок, просто не может не вспомнить!

***

- Ада?

Голос прозвучал требовательно.

Аня, сжавшаяся на кровати, вздрогнула.

Зачем он пришел?! Он никогда не приходил к ней среди дня, всегда только по вечерам, которые она определяла по часам, оставленным для неё Эмилией.

- Почему ты в кровати? Ты заболела? – только в этом вопросе прозвучала обеспокоенность, остальные были заданы мужчиной обычным, спокойным тоном.

- Нет, я не больна, - Аня быстро провела ладонями по лицу, пока Герман её не видел, - я просто немного устала, вот и всё.

Конечно, её ложь звучала неправдоподобно. Лицо у неё было заплаканным, а глаза – опухшими.

Зная, что её мучитель придет к ней только вечером, Аня старалась успокоиться к этому времени, умывалась холодной водой, профессионально наносила легкий макияж, умело скрывающий следы слёз. Однако, сейчас мужчина застал её врасплох, и Аня сильно нервничала.

Она уже знала, что Герман может быть очень жестоким. Вернее, не жестоким, а бездушным. Как робот.

Человеком он оставался только в том случае, если Аня играла по его правилам.

Разумеется, он увидел покрасневшие глаза с припухшими веками, кривившиеся, непослушные губы, которые Аня, в очередной раз, пыталась сложить в какое-то подобие улыбки.

- Ты плакала? – спросил её хозяин, когда девушка поднялась с кровати и встала перед ним, - Ада, в чем дело? Кто тебя обидел? Может быть, Это Эмилия?! Скажи мне!

Аня снова вздрогнула.

Этот человек не слышал ничего, если не хотел слышать.

Он свято верил в то, что Аня живет у него, как у Христа за пазухой, она счастлива и плакать может только из-за того, что Эмилия не выполнила какую-то её очередную просьбу…

Глядя сейчас на мужчину, Аня осознавала, насколько огромной была пропасть в душе этого человека.

- Нет, Герман, Эмилия тут не при чем, - мысли девушки метались в поисках выхода, - это всё из-за того, что я никак не вспомню, как правильно нужно вязать… Ты ведь говорил, что раньше я очень красиво вязала, а сейчас у меня руки не слушаются, пальцы путаются, я даже простого узора связать не могу… Поэтому я расстраиваюсь… Я же очень хочу побыстрее вспомнить тебя… Нас…

Аня запнулась.

Она говорила полную чушь, в которую было сложно поверить. Холодея, она судорожно соображала, что ещё можно было бы сочинить, но тут Герман Вильгельмович добродушно расхохотался.

Удивленная Аня глянула на него сконфуженно, нервно переплетая пальцы рук.

- Ада, замечательная моя девочка, нашла из-за чего расстраиваться! – он восторженно смотрел на неё, - главное ведь не в том, чтобы ты вывязывала какие-то там узоры! Главное, что ты вспомнила, как тебе нравилось это занятие раньше, понимаешь? Ты вспомнила! Это самое важное! Даже, если потом ты так и не научишься хорошо вязать, тебе не стоит из-за этого так сильно расстраиваться!

Аня снова растянула губы в улыбке. Ей казалось, что у неё уже сводит скулы от постоянной необходимости притворно улыбаться.

- Я должен тебя немного расстроить, Ада… - голос Германа Вильгельмовича был наполнен настоящей печалью, - тебе придётся провести праздники в одиночестве.

- Ты уезжаешь?! – Аня выпалила эти слова с такой радостью, что на мгновение ей показалось, что мужчина её сейчас немедленно разоблачит.

Однако, Герман Вильгельмович расценил её выкрик по-своему.

- Не расстраивайся, Ада, я тебе обещаю, что вернусь очень быстро, - он шагнул вперед и погладил девушку по щеке.

Аня внутренне сжалась, как от удара, но внешне её сопротивление этому движению заметно не было. Она уже научилась себя контролировать. Это стало необходимостью. Ей требовалось выжить. Выжить, во что бы то ни стало.

Девушка напустила на себя огорченный вид, но в душе ликовала.

Неужели ей не придется в новогоднюю ночь притворяться этой умершей Адой, делать вид, что ей весело и она готова вот-вот что-там вспомнить?

***

- Здравствуйте, Виктор Ефимович! Светлана Владимировна, это вам!

- Что вы, Олег, не стоило…

- Наоборот, стоило! – молодой мужчина широко улыбнулся, -  я давно просил Надю познакомить меня с родителями, но она всё откладывала этот момент…

Надя слегка покраснела.

Это было правдой.

Она сама не знала, почему медлит. Если честно, она даже не заметила, как Олег из разряда просто друга перешел в другую категорию и стал называться её молодым человеком. У Нади создавалось впечатление, что это произошло как-то легко, само собой.

После того, как они вместе раздавали листовки прохожим, нарядившись огромными кусками пиццы, все коллеги стали относиться к ним, как к паре.

Надя быстро привыкла к подобному положению вещей. Ей нравились ухаживания Олега, они не были неприятны.

Когда он заговорил о том, что хочет познакомиться с её родителями, Надя поймала себя на мысли, что ей самой хочется этого.

Олег, конечно, был полной противоположностью Владимира. Он был живым, энергичным, деятельным. Возможно, именно это так сильно привлекало Надю…

- Прошу к столу! – Светлана одобряюще улыбнулась дочери, замершей у входа в комнату, - Надя, ты что застыла? Приглашай своего кавалера за стол.

Она отправилась на кухню за очередным салатником, а Надя, словно спохватившись, взяла Олега за руку и потащила в комнату, где её отец, по-хозяйски осмотрев стол, уже разливал по рюмкам домашнее вино.

Дверной звонок разлился трелью, и Надя поспешно вскочила, побежала открывать.

- Вот и мы, - улыбаясь, Вера отряхивала с воротника пальто снег.

Андрей стоял позади неё.

Вечер удался. Олег, со всеми перезнакомившись, оказался душой компании: он без конца рассказывал анекдоты и какие-то забавные истории, острил, довольно посматривая на Надю, внимательно ухаживал за ней.

Воспользовавшись тем, что Виктор Ефимович завладел вниманием мужской части гостей, с увлечением рассказывая им, как следует правильно мастерить коптильню, Надя с Верой вышли в другую комнату.

- Ну, что скажешь? – Надя, выпившая пару рюмок вина, была в приподнятом настроении.

- Ты про Олега? – улыбнулась ей Вера.

- Конечно, про кого же ещё? – Надя нетерпеливо одернула у зеркала кофточку, - совсем не похож на Володю, правда?

- Да, совсем не похож, - согласилась с сестрой Вера, задумчиво переставляя на столе знакомые с самого детства вещицы.

- И это всё? – Надя уставилась на сестру, - я думала, что получу более развернутую характеристику.

- Надя, а что ты хочешь? – Вера удивленно посмотрела на сестру, - да, я помню Олега, разумеется. Но близко я с ним не знакома. Не считая того случая, когда он принес мне коробку, которую мы потеряли при переезде. Помнишь?

- Конечно, - Надя присела на диван, - в тот день мы и познакомились. У тебя.

- Именно, - Вера поставила на полку очередную сувенирную фигурку, которую машинально крутила в руках, - тогда он показался мне довольно приятным молодым человеком. Не многие грузчики, найдя потерянное, будут озабочены тем, чтобы вернуть вещь владельцу. Особенно, если учесть, что за день они могут побывать у нескольких клиентов.

Надя кивнула.

- Я понимаю… Но сейчас ты можешь что-нибудь сказать?

Вера пожала плечами.

- Надюша, я знаю, что ты хочешь услышать. Хочешь услышать, что твой Олег намного лучше Володи. Но, я тебе сказать этого не могу. Судя по моему неудавшемуся браку с Анатолием, иногда и пуда соли недостаточно съесть, чтобы узнать человека, как следует. Чего ты боишься?

Надя сидела на диване, задумавшись.

- Я просто чувствую, что Олег начинает мне нравиться, понимаешь? Очень сильно нравиться! Намного сильнее, чем Володя…

- Надя, но… Что в этом плохого? – Вера присела рядом и обняла сестру за плечи.

- Знаешь, я совершенно не хочу опять влюбляться. Но мне кажется, что Олег… Он такой особенный, он другой… Мне нравится всё, что он делает! Как он ест, как ходит, как улыбается… С Володей я ничего такого не чувствовала!

- Пришла пора, она влюбилась! - Вера рассмеялась. – Надя, это как раз нормально.

- Да, конечно, это нормально. Ты права. Я, наверное, зря накручиваю себя на пустом месте…

- Вера, вы скоро? – в дверь заглянул Андрей, - Виктор Ефимович хочет обсудить важный, семейный вопрос!

- Ну, если семейный… - Вера поднялась, потянув за руку сестру, - пойдём Надюша, у нас тут семейный совет намечается…

***

Маша, закончив рисунок, отложила карандаши и вздохнула.

В последнее время всё шло наперекосяк…

Скоро выходные, не простые, а новогодние, а она всё никак не может определиться, что ей делать.

Лучше уж, чтобы не было никакого конкурса!

Девушка посмотрела на молчавший телефон. Павел совершенно не хочет её слушать! Она так старалась, хотела сделать ему сюрприз...

Перед новогодними праздниками в холле института появилось объявление, что некий меценат, поклонник высокого искусства, проводит конкурс акварельного пейзажного рисунка. В качестве приза, победитель получал билеты на туристическую поездку в Петербург – на двоих.

Такие конкурсы не были чем-то из ряда вон выходящим. Время от времени Маша натыкалась на подобные объявления, но никогда в подобных мероприятиях не участвовала.

Но Петербург… Да ещё в новый год! Ей очень хотелось туда попасть.

***

- Ты, Машка, дурочка? – Дина, её соседка по комнате наседала на неё несколько дней, - ты же мастер в акварели! Да ещё пейзаж! Это же твой конёк! Тебе сам Бог велел участвовать, а ты, как страус, руками машешь…

- У страуса крылья, - машинально ответила Маша, обдумывая её слова.

- Да какая разница! – Дина с такой силой сжала подушку, что Маше показалась, что она сейчас пискнет, - ты пойми, удача сама плывёт в твои руки!

- Тогда почему сама не участвуешь? – Маша посмотрела на соседку по комнате, лежавшую на кровати и тискавшую многострадальную подушку, которую она пыталась пристроить под головой, чтобы было удобнее.

- Говорю же – это акварель… Сама знаешь, у меня к этому нет таланта. Вот если бы был портрет карандашом, я бы точно была среди конкурсантов, а так… Участие ради участия меня не интересует. Но ты реально можешь выиграть!

***

Не особенно надеясь на успех, Маша всё-таки подала заявку.

Слова Дины оказались пророческими – Машина работа заняла призовое, первое место.

Девушка порхала, как на крыльях. Она сразу же бросилась звонить Паше, хотела его обрадовать, рассказать о своём успехе. Но молодой человек, несмотря на Машины ожидания, не особенно обрадовался…

- Молодец! – сказал он просто, - только… Что ты будешь делать с таким призом? Может быть, можно сдать этот тур обратно в агентство, чтобы тебе выплатили деньги? Они отдадут билеты кому-то ещё, а ты получишь хорошую сумму.

- Паша, ты о чем? – не сразу поняла его девушка, - почему я должна сдавать билеты? Зачем?

- Как – зачем? – Павел искренне удивился, - ты же не собираешься ехать в Питер? Мы ведь уже договорились, что на новый год ты приедешь ко мне, мы поедем в Сосновку, как всегда…

- В Сосновку? Паша, какая Сосновка? Ты что? Я выиграла! Этот тур на двоих! Мы едем в Петербург вместе – ты и я!

- Подожди, - голос Павла стал напряженным, - как ты себе это представляешь? Я уже обещал своим, что мы приедем на новогодние праздники, мать с отцом тоже тебя ждут, Марго соскучилась… Мы же планировали поездку заранее!

- Паша, но я ведь не знала, что выиграю! – Маша ничего не понимала, - я даже предположить не могла, что моя работа победит и приз достанется нам. Я просто подумала – вдруг, это будет сюрприз? У меня получилось! Это же такая большая удача! Ты только представь: Петербург в новогоднюю ночь! Там столько всего входит в эту поездку! Экскурсии разные, хорошая гостиница, питание… Мы можем встретить новый год в ресторане, на берегу Невы! Ты хочешь сказать, что мы сейчас должны отказаться от всего этого потому, что ты обещал своим родственникам, что приедешь в Сосновку?

- Да, Маша, именно это я и хочу сказать, - голос Павла прозвучал обиженно, - если мы уедем сейчас в Питер, это будет просто безответственно, неужели ты не понимаешь?

- Нет, Паша, я не понимаю! – Маша почувствовала досаду, -  Я не понимаю! И, если честно, я просто не хочу понимать!

***

В этот день они поссорились.

Паша пытался доказать, что эта поездка – без толку потраченное время, а Маша злилась, что парень зациклен на своей Сосновке.

Раньше это как-то не было проблемой… Возможно, просто потому, что Маша никогда над подобным не задумывалась.

В результате, Паша не звонил ей уже второй день. Девушка переживала, не находя себе места. Конечно, дело было не в гордости – Маша уже много раз набирала знакомый номер и каждый раз металлический голос в трубке отвечал, что «абонент сейчас находится вне зоны действия сети».

Сунув мобильник в карман джинсов, Маша натянула пуховик. Надо пройтись. На свежем воздухе думается лучше. Так бабушка Лида всегда говорит.

Маша сбежала по лестнице вниз, привычно кивнула Екатерине Алексеевне, коменданту общежития, которая о чем-то разговаривала с вахтёршей.

Выйдя на улицу, девушка с удовольствием вдохнула холодный, морозный воздух.
Перейдя через дорогу, она задумалась. Куда бы пойти? В парк? Он ещё не был закрыт. Или в ближайшее кафе?

- Маша! – рядом с девушкой затормозила знакомая машина, - привет!

- Привет, Адам, - Маша остановилась, натягивая на руки перчатки, - что ты здесь делаешь?

- Всего лишь мимо проезжал, - рассмеялся молодой человек, - ты куда?

- Если честно, не знаю, - пожала девушка плечами, -  просто захотелось пройтись.

- Составить тебе компанию? – Адам медленно ехал рядом.

- Если хочешь, - Маше, действительно, сейчас не хотелось быть одной.

- Подождешь меня пару минут? Я только припаркуюсь, - Адам радостно улыбнулся.

- Конечно, - девушка остановилась, наблюдая, как молодой человек аккуратно втискивает свой автомобиль на единственное свободное место на стоянке перед общежитием.

Щелкнув брелоком и включив сигнализацию, Адам быстро перебежал дорогу.

- Куда пойдём? – бодро спросил он у девушки.

- Я хотела в парке прогуляться, только там сейчас, наверное, уже совсем темно?

- Нет, в парке отлично, только холодно сегодня, - поёжился Адам, - ты точно хочешь гулять?

Маша ничего не ответила, направляясь ко входу в парк. В конце концов, она никого не звала с собой, Адам сам вызвался идти с ней.

Какое-то время они молча бродили по парковым дорожкам, аккуратно расчищенным от снега.

- Я тебя ещё не поздравил, -  сказал, наконец, Адам, -  я видел твою конкурсную работу. Мне очень понравилось. Ты выиграла заслуженно.

- Ты так думаешь? – Маша всё-таки улыбнулась, -  я всё время думаю над этим… Вдруг, моя работа была не так уж хороша…

- Ты что? – Адам уверенно тряхнул головой, - все в институте уверены, что твой пейзаж был лучшим! Кстати, что это за место, которое ты изобразила? Оно есть на самом деле?

- Есть, - улыбнулась Маша, - это окраина села, Сосновки… Очень живописное место. И именно из-за него у меня проблемы… - вдруг призналась она.

- Из-за чего проблемы? – не понял её Адам, - это же просто пейзаж! Слушай, я совсем замерз… Может, пойдём в кафе? Горячий кофе сразу поднимет тебе настроение!

Девушка посмотрела на Адама, у которого, казалось, уже посинели губы.

- Ладно, - сжалилась она над парнем, - пошли в кафе.

- Знаешь, я сейчас даже немного завидую тебе и Павлу, - сказал ей молодой человек, когда они уже устроились за одним из дальних столиков и с делали заказ, - поездка в Питер! Это же здорово! Паша, наверное, на седьмом небе от счастья!

Адам сказал это и осекся, увидев, как сразу помрачнела Маша.

- Что-то не так? – осторожно спросил он, делая глоток крепкого, ароматного капучино.

- Всё не так… - пробормотала девушка, тоже берясь за чашку, - Паша не хочет ехать.

- Не понял! – Адам поднял на неё удивленные глаза, -  как это – не хочет? Он что, не понимает, какая это удача? Вы такие путевки сами никогда не купите! Не могу сказать, что это громадные деньги, конечно, но там всё на высшем уровне,точно! И потом... Ведь дело не в деньгах, разве не так? Как можно отказаться от такой романтической поездки? Паша твой, с ума сошел, что ли?

Расстроенная Маша пожала плечами.

- Я сказала ему тоже самое. Ну… Почти. Только он и слышать ничего не хочет. Твердит, что мы уже обещали приехать на новый год в Сосновку и поэтому я должна отказаться от выигрыша.

- Подожди, подожди! – Адам едва не подпрыгнул. -  как это – отказаться?! Ты получила путевки честно – это твой приз! Конкурс был справедливый, победил сильнейший. Почему ты должна отказываться от такой замечательной поездки? Тебе весь институт завидует! Ну… Не весь, конечно… Но половина – точно! Особенно девчонки! Надеюсь, ты не совершила необдуманный поступок и не вернула билеты?

- Нет, конечно, ничего я не возвращала, - Маша покачала головой, - хотела попробовать уговорить Пашу, ещё раз объяснить ему всё, чтобы он понял, как для меня важна эта поездка… Но он второй день трубку не берёт. И сам мне не звонит.

Девушка тяжело вздохнула.

- Знаешь, Маша… - Адам немного помедлил, потом одним большим глотком осушил свою чашку, - я знаю, что тебя не интересует моё мнение. Но я всё-таки скажу. Павел сейчас поступает, как эгоист. Тебе так не кажется?

Маша молчала, грустно разглядывая мелкие огоньки гирлянды, мелькающие в витрине кафе.

Почему у них вдруг всё пошло не так?

Она всегда считала, что Паша радуется её успехам. В конце концов, ничего сверхъестественного бы не произошло, если бы он сказал своим родителям о поездке в Питер. Они бы всё поняли. Он взрослый человек.

Сейчас, после слов Адама, девушке на самом деле показалось, что ситуация перешла в категорию «чересчур».

- Знаешь, - задумчиво сказала Маша после продолжительного молчания, -  а я всё равно поеду в Петербург, даже если это не понравится Паше. Ты прав, я эти путевки не украла, а заслужила честно. Не собираюсь я отказываться.

Адам только одобрительно кивнул…

***

Она кричала. Кричала громко, изо всех сил. Пыталась бежать, но ноги почему-то не слушались, а он, страшный, добродушно улыбающийся человек, с блестящим скальпелем в руке, подходил все ближе.

Она забилась в конвульсиях, пытаясь сдвинуть с места заторможенное тело, и снова закричала, чувствуя, как ужас обдает, словно кипятком, всё её существо…

Злата проснулась с колотящимся сердцем, вся в поту.

Испуганно огляделась по сторонам, пока поняла, что находится в квартире, которую она сняла на время, пока длится следствие.

Разумеется, теперь она не работала и целыми днями занималась всякой ерундой – бездумно смотрела какие-то дурацкие сериалы по телевизору, пытаясь убедить себя, что в её жизни всё в порядке.

Конечно, ничего не было в порядке!

Её мучили кошмары. Еженощные, постоянные. Из-за них она почти не спала.

Злата пыталась помочь себе снотворным или алкоголем, но от этого было только хуже. Проспав в таком состоянии одну ночь, она потом получала жуткую головную боль, а кошмары возвращались к ней с удвоенной силой.

Она подурнела, осунулась, под глазами появились темные круги.

Даже профессионально наложенный макияж теперь не мог скрыть её настоящего возраста.

В отчаянии Злата смотрела на себя в зеркало и видела, как стремительно увядает её былая красота…

Сначала она пыталась вести более-менее привычную жизнь: ходила по салонам красоты, посещала дорогие магазины косметики, обедала в ресторане… Но… Что-то изменилось окончательно и бесповоротно.

Не было прежнего куража, удовольствия от жизни, пропало ощущение собственной исключительности. Она напоминала сама себе наполненный гелием, но наполовину сдувшийся, воздушный шарик.

Вроде бы он ещё держится, приклеенный к пластиковой палочке, но уже понятно, что весь этот глянец скоро опадет и окончательно потеряет вид.

И, наконец, однажды ей приснилась Аня.

Она тянула к ней руки, кривя губы в безмолвном крике и пыталась ухватиться за её одежду…

После этого Злата сделала то, что она не делала никогда в жизни…

Подойдя к большому храму, она с сомнением посмотрела на металлические двери. Зачем она сюда пришла?..

Однако, женщина всё-таки вошла, толкнув тяжелую дверь.

Было тихо, безлюдно и… как-то спокойно. Купив в лавке несколько свечей, Злата крадучись, словно вор, пошла вдоль стены, увешанной иконами со скорбными, но одухотворенными ликами.

Она остановилась у большой иконы Богородицы и принялась зажигать свои свечи. Руки её дрожали.

- Дочка, ты не волнуйся, а с молитвой, с молитвой свечи-то ставь…

Злата испуганно оглянулась.

Пожилая женщина в смешном, узорном беретике, связанным из обычных хлопчатобумажных ниток, смотрела на неё с сочувствием.

Откуда она тут взялась?.. Злата невольно огляделась.

- Первый раз пришла? – глаза смотрели пытливо и понимающе.

Злата ничего не ответила.

- Вижу, что первый, - женщина вздохнула и кивнула понимающе, -  случилось-то что? Муж бросил? К любовнице ушел?

- Нет у меня мужа, - пробормотала Злата в ответ, думая, что старушка от неё отстанет, но та не уходила.

- Ты, дочка, скажи, с чем пришла-то… Глядишь, тебе полегчает. А?

Злата, ещё раз посмотрев на неожиданную собеседницу, решилась.

- Кошмары мне по ночам снятся, - сказала она тихо, - спать не могу. Люди мне снятся… Разные…

- А люди хорошие иль плохие? – задала резонный вопрос старушка.

- Всякие, - ответила Злата, установив на подсвечнике последнюю свечу.

Женщина покачала головой.

- Ежели плохие приходят – это понятно. А вот, если хорошие… То, стало быть, помощи просят.

- Помощи? – Злата в удивлении уставилась на пожилую женщину, - откуда вы знаете?

- Эээээх, милая, ты поживи-ка с моё, - хитро прищурилась старушка, - вот, к примеру, сколько, думаешь, мне годков?

- Не знаю, - Злата не собиралась играть в «угадайку», - ну… Лет семьдесят, наверное. Может быть семьдесят пять?

- Ещё десяток прибавь и будет в самый раз, - женщина довольно улыбнулась. Думаешь, ты первая такая сюда приходишь? Видно же, что ты видная, вся из себя богатая… Только, девонька… Как беда приключается, мы все к Нему плакать бежим. - Старушка многозначительно подняла палец к потолку, - вот, и ты прибежала. Значит, время твоё пришло. Ты подумай, крепко подумай. Если Божья помощь потребовалась, значит, большая беда может случится. Очень большая… Подумай, дочка…

С этими словами старушка пошла дальше вдоль стены, аккуратно протирая мягкой тряпочкой стекла киотов.

Злата вышла из церкви и пошла по улице, не оглядываясь, не смотря по сторонам.

Снова мелькнул в памяти эпизод: она сидит в подвале, у стены, скорчившись на корточках, за дверью раздаются выстрелы… Её всю колотит, а она без конца повторяет одно и тоже: «Господи, прости меня... Помоги, Господи, прости и помоги!»

Сколько она так, бесцельно, ходила по улицам, Злата не осознавала. Ей казалось, что время замедлилось и прошло уже несколько часов, хотя, на самом деле, часы отсчитали не больше часа.

Наконец, Злата остановилась и вытащила из сумочки телефон. Отыскала в нем нужный номер.

Длинные гудки, казалось, обручем давили на виски, голова болела. Но мыслила она сейчас четко.

- Здравствуйте, Злата Анатольевна, - раздался в трубке серьёзный голос.

- Здравствуйте, Роман… - Злата помедлила, но всё же добавила, - нам нужно поговорить…

Продолжение следует...