Влюблённый в жемчуг 3

начало см. http://proza.ru/2025/11/22/725

Волны огня стекали с неясно очерченных силуэтов далёких гор в долину, наполняя её янтарным свечением. В нимбе алых перьев из глубины расплавленного от жара валуна поднялась голова фантастического существа – Повелителя птиц. Расправив крылья, покрытые чёрными, в золотистых искрах перьями, мистическое создание перевело взгляд на застывшего перед картиною Чарльза Хансена. Глаза волшебной птицы были человеческими – миндалевидными и чёрными, приподнятыми у висков. Взмахнув горячими крыльями, Лорд вознесся над дымящейся долиной, вырываясь из ставшего тесным пространства картины. И вот он уже парит в окружении свиты хищных птиц над серебристыми водами реки, текущей по другую сторону горного хребта. Проходящие через облачный фильтр солнечные лучи утрачивают губительную яркость, заливая пространство мягким светом. Бурный поток стремительно несётся куда-то, прокладывая себе путь среди вымытых из скал разноцветных валунов. Покосившаяся сосна противостоит натиску воды, впившись в усеянное галькой дно мощными корнями, и Повелитель птиц устраивается на отдых на одной из её распростёртых над речным руслом ветвей…

Выпускница школы искусств «Nolan’s School of Arts» тропического города Cairns внимательно следит за реакцией отца, ведь по большому счёту, только его мнение и имеет для девушки значение. Oна уже получила первое признание как художница и по-настоящему любит то, чем занимается. Теперь самое главное – это не разочаровать близкого человека. «Просто невероятное что-то…» - наконец произносит Чарльз Хансен, с трудом оторвавшись от приковавшего его взгляд Повелителя птиц.
- Тебе это приснилось или привиделось, Глория? Эти фьорды, скалы, фантастические птицы, природа Севера – откуда это всё?
-Это часть меня, папа. Эти образы живут во мне, а когда приходит время отпустить их на волю, то они становятся зримыми, словно фотографические снимки. Стоит мне закрыть глаза, как я начинаю видеть их в деталях: от травинки на берегу реки до отсвета солнца на радужном птичьем горлышке…

Бросив взгляд на дочь, Чарльз в очередной раз подивился тому, как он, простой смертный, смог дать жизнь такому невероятно прекрасному созданию. Открытое лицо, тонкая и нежная кожа, яркие глаза – всё это не более, чем обрамление её внутренней сути. Изысканная форма для наполненного светом сосуда. И именно это внутреннее свечение не только притягивает к ней людей, но и выплёскивается на холсты написанных дочерью картин.

- Тебя ждёт большое будущее, девочка. Но чтобы добиться признания, придётся оставить тропики для столицы. Я уже давно подумываю открыть в Брисбене магазин, чтобы продавать жемчуг и предметы роскоши. Картины твои там очень кстати придутся, а если бы, кроме северных пейзажей, ты смогла бы редких рыб и раковины изобразить, то было бы просто чудесно!  – Чарльз говорил увлечённо, жестикулируя, что всегда бывало с ним в минуты вдохновения.
- Папа, мы уже два года воюем с Германией*. Кому сейчас нужны картины и роскошные безделушки?
- Надо смотреть вперёд, дорогая. Война через несколько лет будет закончена. Гитлер допустил фатальную ошибку, вторгнувшись в июне в Советский Союз. Его поражение теперь – это только вопрос времени. Никому ещё не удавалось победить русских на их земле. В девятнадцатом веке они пришли за Наполеоном в Париж, теперь дойдут и до Берлина. После войны спрос на экзотику вырастет, так всегда бывает, уж поверь мне. Твои полотна прекрасны, но в них чувствуется тревожность. Смени тему: рисуй наш остров, люгеры, водолазов. Ведь когда-нибудь всё это тоже станет историей.
- У меня уже есть набросок рыбы-удильщика, папа. Это маленькое чудовище восхитительно в своём безобразии: рот огромен, передние плавники - словно утиные лапы, а с нароста между глазами миниатюрная удочка свисает. Её наш дайвер Томо выловил и мне подарил, представляешь?
- Дочка, я заметил, что у твоего Повелителя птиц человеческие глаза, причём какие-то знакомые. Словно он глазами Томисаро на тебя с картины смотрит.
- Не знаю, папа, - Глория поспешила отвернуться, мимоходом поправив одну из картин. – Я как-то над этим не задумывалась…

Тогда Глория слукавила: у фантастической птицы с картины, действительно, были глаза молодого японского ныряльщика. А теперь его силуэт оживал под руками девушки на эскизе витрины «Дайвер Кораллового моря», над которым она работала по заданию отца. Томо в костюме водолаза склонился над приоткрытой крышкой сундука, наполненного золотыми монетами. С растущих рядом кустиков кораллов свисали, мерцая, жемчужные ожерелья. Створки огромных полуоткрытых раковин притягивали взгляд отсветом перламутра. Любопытные рифовые рыбки закружились было в весёлом хороводе, но застыли вокруг дайвера по велению художницы. Глория отложила карандаш в сторону и взяла в руки набросок серебряной вазы, над которым работала вчера. Тело сосуда представляло собою полураскрытый бутон экзотического цветка, поддерживаемого изогнутыми дыхательными трубками фигурок водолазов, служивших ему опорой. У одного из дайверов была осанка Томо, и, хотя лицо ныряльщика скрывалось под шлемом, девушка почувствовала на себе его взгляд.

Художница со вздохом отложила эскиз вазы в сторону. От себя правду скрывать бессмысленно: если везде и всюду тебе мерещится только один человек, то ты, очевидно, в него влюблена. Когда же началось это наваждение? Может быть, тогда, когда она, стоя на берегу бухты, вместе с трёхлетним племянником Джоном наблюдала за водолазами, бредущими к пляжу от ставших на якорь люгеров? Томо нёс шлем в руках, а ветер играл прядками его тёмных волос. Высушив взмокшую от пота чёлку, бриз эффектным жестом бросил её на высокий лоб парня. Дайвер улыбнулся Глории и малышу, и девушка поразилась гармонии его черт: выразительные тёмные глаза под летящим росчерком бровей, красиво вылепленные скулы, чувственный рот. Лицо восточного императора или божества с древних фресок, одновременно отстранённое и притягивающее. Джон со всех ног побежал Томисаро навстречу, ему уже так давно хотелось примерить водолазный шлем! Наклонившись к ребёнку, дайвер разрешил ему просунуть голову в шлем, который весил больше самого малыша. Восторгу Джона не была предела!

Томо любили все, даже собаки, жившие на пристани. Мальчишки бегали за ним толпой, для них он стал настоящим героем. Ещё бы! Парень был смелым и удачливым, пять лет рисковал жизнью каждый божий день и выходил победителем из любого испытания. Эдвин, брат Глории и совладелец семейной компании, рассказал сестре о том, что пока дайвер Гуинга восстанавливался в больнице острова после неудачного погружения, именно Томо позаботился о его семье. А потом наступил тот роковой день, когда молодой водолаз потерял друга Акио и сам чуть не погиб в результате атаки акулы. «Ничего не поделаешь, - сказал тогда отец. – Каждый десятый ныряльщик погибает, такова печальная статистика. Надо сохранить память о хорошем парне и продолжать жить…». Глория понимала, что отец прав, но как же ей хотелось быть рядом с Томо, обнять, утешить… Она срезала все розы в саду и возложила букет на могилу Акио. Тогда, на кладбище, их глаза на минуту встретились, и, кроме боли от утраты, девушка увидела во взгляде молодого мужчины благодарность и бездну нерастраченной нежности…

Что же ей делать с внезапно обрушившейся любовью? Как жить дальше? В былые времена возможность работать в Брисбене и видеть, как её эскизы обретают жизнь под руками ювелиров и резчиков по дереву, привела бы молодую художницу в восторг. Но не сейчас... Отец загорелся идеей открыть магазин-салон с художественной галереей и от своего решения не отступит. Именно благодаря решительности и упорству в достижении цели, Чарльз Хансен стал владельцем одной из самых крупных компаний по добыче перламутра и жемчуга в австралийских тропиках. А ещё он заложил первую плантацию кокосовых пальм здесь, на острове Thursday. Не так давно Чарльз сделал щедрый подарок островитянам – открыл новый теннисный корт. Глория любила отца и по праву гордилась им.

Голова золотистого лабрадора Нико просунулась в полуоткрытую дверь кабинета. В былые времена девушка бы обрадовалась другу, но сейчас ей больше всего хотелось остаться одной. Потрепав собаку по широкой тёплой спине, Глория вышла из комнаты на опоясывающую дом веранду. Во дворе её племянники играли в новую игру «Томо и акула»: самый юный из мальчишек, трёхлетний Джон, атаковывал старшего брата Арни, а тот старался набросить на «свирепого хищника» рыболовную сеть.  Мать мальчиков Эмили с улыбкой следила за происходящим. С тех пор, как внезапный сердечный приступ оборвал жизнь миссис Хансен, хозяйкой и сердцем большого дома стала именно она. В усадьбе Хансенов всегда было уютно и тепло от детского смеха, что и помогло Чарльзу оправиться после ухода самого близкого и бесконечно любимого человека.

Спустившись по красиво изогнутой лестнице во двор, Глория подошла к жене брата. «Эми, не ждите меня к ужину, - обратилась к ней девушка. – Отец мне столько заданий надавал, что надо хорошенько подумать, как с ними справиться. Я решила пойти в кино, сейчас там как раз идёт фильм о дайверах, который снимали на нашем острове. Может быть, оттуда какие-нибудь идеи позаимствую».
- Ты, наверное, как обычно с сестрёнками Даффилд в кино пойдёшь? – поинтересовалась Эмили.
- Мы с ними заранее не договаривались, но возможно, что девочки там тоже будут. Если нет, то я к ним после сеанса зайду. Если вернусь поздно, то не волнуйтесь, хорошо?
Эмили только улыбнулась в ответ: на острове, где жили всего двести пятьдесят человек, все друг друга знали. За вновь прибывшими пристально наблюдали не только единственный полицейский, но и десятки глаз любопытных островитян. Беспокоиться за Глорию, которую знали и любили все, у Эмили причины не было.

Зал кинотеатра под открытым небом был практически полон, хотя фильм «Месть глубин» добрался до острова Thursday только через несколько лет после широкого проката по стране. Некоторые из островитян умудрились посмотреть его по нескольку раз, каждый раз оценивая под новым углом работу оператора и объективность съёмок. Среди местных даже образовался клуб фанатов картины, которые составили список показанных в нём достопримечательностей. Глорию порадовало, что места рядом с ней оставались свободными, а значит, обсуждать происходящее на экране ей ни с кем не придётся. Сеанс начался, и рифовые рыбки деловито засновали между буквами титров, напомнив художнице о её собственной работе. Значит, она на верном пути! Посмеявшись над тем, что практически все герои картины были одеты в белые костюмы с галстуками-бабочками и тропические пробковые шлемы, девушка увлеклась разворачивающимися на экране событиями.

Когда дело дошло до подводных съемок, Глория искренне порадовалась тому, что решила посмотреть фильм. В первый раз в жизни ей довелось увидеть, как водолазы передвигаются по дну моря, преодолевая сопротивление воды, и она буквально впитывала динамику их движений, стараясь запомнить мельчайшие детали. Неожиданно чей-то сдавленный вздох отвлёк её внимание от мелькающих на экране кадров. Место слева от девушки было занято, там теперь сидел японский дайвер, чьё лицо мерещилось художнице везде и повсюду. Глория поняла, что сопротивляться судьбе бессмысленно, предначертанное непременно сбудется.  И она сделала то, о чём уже так давно мечтала во снах и наяву – положила руку на приоткрытую ладонь Томо…

Они шли к пристани молча, взявшись за руки, и больше всего на свете Томо боялся наступить на бегущую впереди тень Глории. Ему почему-то казалось, что если это произойдёт, то в этот же миг исчезнет всё: и волшебство тропической ночи, и хрупкая фигурка идущей рядом с ним девушки. Миновав пристань, они, не сговариваясь, направились к пляжу, лежащему за поросшей деревьями каменистой грядой. Подойдя к кромке прибоя, дайвер снял рубашку и расстелил её на песке. Молодые люди, соприкасаясь плечами, стали наблюдать за удивительным представлением, которое устроила для них висящая на канате из перевитых лучей полная Луна. Волшебница расплескала нам морем потоки расплавленного серебра, подарив набегающим на берег волнам жемчужное свечение. Морская вода ласкала песок, наполняя чувственностью дыхание безветренной ночи. Фантастических очертаний облака окружили повелительницу сумерек, протягивая к ней полупрозрачные руки: они не хотели ни с кем делить её божественную красоту. 

Луна, в свою очередь, тоже наблюдала за сидящей на песке парой. Она многое повидала на своём веку и сразу поняла, что эти двое по-настоящему любят друг друга. Значит, надо связать их навсегда, решила чародейка. Именно Луна рукою Томо пропустила через пальцы тонкие волосы Глории, протянув между ними первую волшебную нить.  Она же заставила девушку прикоснуться к мускулистому предплечью дайвера, лаская его. А затем сотни волшебных нитей, сотканных из страсти и нежности, протянулись между ними, заставляя влюблённых стать единым целым, утратив свою сущность. И только тогда, когда вновь рождённое существо в бессилии распростерлось на влажном песке, повелительница снов скрылась за облаками, чтобы отдохнуть в тиши от утомительной работы созидания.

«Думаешь, что именно так всё и было?» – спросил Борис у черепахи, затихшей на песке у его ног.  Черепаха ничего не ответила. Так ли на самом деле соединились влюблённые, или это произошло по-другому, для неё не имело значения. Самое главное, что в результате этой встречи на свет появился Борис, ведь продолжение рода - единственное, что оправдывает присутствие живого существа в этом мире. Слёзы выкатились из печальных глаз рептилии, смывая прилипшие к роговице песчинки. Сделав глубокий вздох, черепаха взмахнула украшенными ромбами ластами, отбрасывая влажный песок. А затем уронила в вырытую лунку первое полупрозрачное, похожее на жемчужину яйцо.

________________________________________
*03.09. 1939 г. Премьер Министр Австралии Роберт Мензис обратился к нации со следующим посланием: «Соотечественники, выполняя долг, со скорбью сообщаю вам, что в связи с вторжением Германии в Польшу Великобритания объявила ей войну. В результате чего Австралия теперь тоже находится в состоянии войны с Германией».

На иллюстрации фото из семейного архива Джона Хокингса


                Продолжение следует