Притча о Вратах

 
  Жил-был Мастер. Он умел всё: знал тайны пропорций, силу камня, речь красок и упорство металла. Люди дивились его умению, но в глубокой ночи он слышал в своих творениях звенящую пустоту. Всё, что он создавал своей волей, — оставалось лишь умелым повторением формы. В нём не было Духа. Не было Жизни.

  И пришёл день, когда Мастер отбросил резец и кисть. Он погрузился в совершенную пустоту, ибо понял: всё его умение — лишь стена, за которой скрывается то, чего он не знает. Он сидел в молчании дней и ночей, пока не перестал ждать и даже желать.

  И тогда пустота заговорила.

  Не голосом, а тишиной, ставшей вдруг мягкой и глубокой, как первый сон. Не видением, а внезапной, полной ясностью в сердце:

«Ты воздвиг храм, но закрыл врата.
Я — Гость, что стучится извне.
Разрушь стену своего умения.
Стань самими вратами — и Я войду».

  Он вздохнул. И с этим вздохом из него ушла последняя тяжесть — тяжесть собственного «Я», желавшего быть творцом.

  Он поднял резец. Но теперь он не высекал образ — он убирал всё лишнее, что мешало образу, уже сокрытому в камне, проявиться. Он взял кисть. Но теперь он не писал краской — он приоткрывал окно, сквозь которое свет, дремавший в стене, мог излиться в мир.

  Он стал пустым местом. Проводником. Тихим голосом, повторяющим услышанную песню.
  Люди пришли и замерли в изумлении. То, что стояло перед ними, дышало, сияло и жило своей собственной, не от мира сего жизнью.

  «Как? — спрашивали они. — Какой новой техникой ты овладел?»

  Мастер смотрел на своё творение, как на чужое, и на чужое — как на родное.

  «Никакой, — отвечал он просто. — Я лишь перестал мешать. Я лишь открылся. Это сделано не мной. Это прошло сквозь меня».

  С тех пор он учил только одному: искусству не-делания. Умению слышать тишину. Смелости стать ничем, чтобы через тебя могло явиться Всё.

  Ибо всякий истинный дар, всякое чистое творение и всякий совершенный поступок нисходят от Источника, Который есть Свет, и в Котором нет никакой тьмы перемен. А человеку дана лишь одна честь: отворить врата своей души, сокрушив в себе ревнивого строителя стен, и пропустить в мир вечное, неизменное Сияние.