Новогодняя весточка из дома

 Снег падал медленно, густо, укрывая землю тяжёлым белым одеялом. В блиндаже потрескивала печка, разгоняя стылый мрак и наполняя тесное пространство живым теплом. До Нового года оставалось всего несколько часов. Сергей, позывной «Север», чистил автомат, думая о доме. Там сейчас, наверное, жена заканчивает нарезать салат, а дочка украшает ёлку. Он даже мог представить, как пахнет хвоя и мандарины.

— Север, к тебе тут... посылка, — голос его товарища, «Тумана», вырвал его из воспоминаний. — Волонтёры проезжали, закинули.

На импровизированном столе из ящиков стояла коробка. Обычная, картонная, но обмотанная мишурой, которая тускло поблёскивала в свете фонаря. Сергей осторожно открыл её. Сверху лежал связанный мамиными руками шерстяной свитер. А под ним... под ним была маленькая, искусственная ёлочка. И крохотная коробочка с игрушками — несколько шариков, звезда из фольги и гирлянда на батарейках.

В блиндаже стало тихо. "Туман" молча разлил по железным кружкам горячий чай из термоса. Сергей установил ёлочку прямо на стол. Они вдвоём начали её наряжать. Вот красный шарик, вот синий... А вот эту смешную шишку, кажется, дочка сама раскрашивала. Когда они включили гирлянду, и по блиндажу забегали разноцветные огоньки, на душе стало чуточку светлее.

— С наступающим, "Туман" — тихо сказал Сергей, глядя на их маленькую, но самую настоящую ёлку.

— И тебя, "Север". С наступающим, — ответил товарищ. — Знаешь, а ведь это и есть чудо.

Они пили горячий чай, глядя на мерцающие огоньки. В этот момент они не были просто бойцами в холодном укрытии. Они были хранителями мира, ради которого в тысячах домов по всей стране сейчас наряжают ёлки и ждут чуда.
   И их маленькая ёлочка была символом этого мира, маячком надежды, который светил им здесь, на передовой, обещая, что они обязательно вернутся домой. С победой.
  Третий боец, Андрей с позывным «Сокол», отошёл от блиндажа к старому, заснеженной ели которая раскинула свои ветви, словно оберегая покой. Ему хотелось побыть одному в этот момент. Коробка от волонтёров была лёгкой. Он открыл её, и морозный воздух тут же смешался с едва уловимым запахом родного дома. Внутри, укутанные в старый мамин платок, лежали имбирные пряники, которые так вкусно пекла жена, и сложенный в несколько раз тетрадный листок.

  Андрей развернул его. Аккуратный, ещё не совсем уверенный детский почерк. Письмо от его семилетней дочки, Алёнки. Он поднёс листок ближе к тусклому свету фонарика и начал читать:

«Здравствуй, мой любимый папочка!
Как ты там? Мы с мамой очень по тебе скучаем. Я сегодня помогала украшать ёлку и повесила на самую верхушку твой любимый шарик — тот большой, синий, как твои глаза. Я ему сказала, чтобы он светил так ярко, чтобы ты его даже издалека увидел.
  В школе мы писали письмо Деду Морозу. Я ничего для себя не просила. Я попросила у него только один, самый-самый главный подарок на свете: чтобы ты поскорее вернулся домой с победой. Я сказала Дедушке, что ты у меня самый сильный и смелый, настоящий герой, как в книжках. Он точно исполнит моё желание, я знаю.
  Мама передаёт тебе большой привет и говорит, чтобы ты был осторожен. А я посылаю тебе тысячу обнимашек и один мой самый тёплый поцелуй. Почувствуй его, папочка.
 Мы тебя очень любим и ждём. С Новым годом, наш защитник!
Твоя дочка, Алёнка.»

 Андрей дочитал письмо и несколько раз провёл пальцем по уголку листка, где дочка оставила свой поцелуй. Снежинки тихо падали на его плечи, а на душе становилось тепло-тепло. Он посмотрел в тёмное небо, туда, где за облаками прятались звёзды, и прошептал:

— И я тебя люблю, моё солнышко. Я скоро вернусь.

  Андрей («Сокол») бережно сложил письмо и спрятал его в нагрудный карман, поближе к сердцу. Этот маленький тетрадный листок теперь грел его лучше любой печки. Он вернулся к блиндажу, где его уже ждали товарищи. Дверь приоткрылась, и на него пахнуло теплом и едва уловимым ароматом хвои.

— Ну как ты, Сокол? — спросил Сергей («Север»), кивнув на мерцающую огоньками ёлочку. — Вот, тоже подарки получили.

 Андрей улыбнулся. Он ничего не сказал о письме, это было слишком личное, но его глаза говорили всё за него. Он сел рядом, и "Туман" налил ему кружку горячего чая.

За несколько минут до полуночи по рации раздался тихий треск, и голос командира произнёс:
— Всех с наступающим. Спасибо за службу. Пусть новый год принесёт нам победу и дорогу домой. Отбой.

 Больше не было ни слов, ни поздравлений. Они и не были нужны. Три бойца сидели в тишине, глядя на маленькую ёлку. В её разноцветных огоньках каждый из них видел своё: родные лица, смех детей, тёплые руки матерей и жён.
  Эта ёлочка стала их общим символом веры.

 А где-то далеко-далеко, в маленьком городке, девочка Алёнка смотрела в окно на падающий снег и шептала: «С Новым годом, папочка. Возвращайся скорее». И её шёпот, подхваченный волшебным новогодним ветром, летел сквозь метель и расстояние, чтобы коснуться сердца солдата и укрепить его надежду.

В эту ночь на их участке было тихо. Словно сама новогодняя сказка встала на дозор, оберегая покой своих защитников.