Нерассказанные и ненаписанные истории. 14

— Почему же Лёнька отказался возвращаться в Москву? И почему к его мнению прислушались, ведь обычно взрослые не обращают внимания на «смешные» желания детей?
   — Ааа! Как увлекает отличная история, да? Думаешь о ней сутками напролёт, ставишь себя на место героев, ищешь прорехи в ткани повествования и сам же их латаешь! Восторг, верно?
   — Ничего такого! — обиженно сказал Михаил Валерьевич. — Какие сутки? У меня минута если прошла, то хорошо! Но ты прав! История весьма занятная, хотя и притворяется самой обыкновенной! Так почему же маленький мальчик отказался возвращаться в родной город, наполненный историей и всяческими соблазнами?
   — Сам того не подозревая, ты вскрыл очень интересный пласт этого повествования, и мы с тобой неожиданно увидели, хорошо, пока я увидел, одну из тайн, самую сокровенную, если быть точным, тайну Леонида Казимировича Осипова. Как же хорошо, что я не ошибся с выбором, то есть остановил свой взгляд на тебе! Ты просто кладезь! Почти такой же драгоценный, как и золотые монеты! — Дракон довольно зашипел и погладил лапой тринадцать отложенных монеток. — Причин, по которым Лёнька хотел остаться в глухой провинции, было две: первая, самая очевидная — Петька — единственный друг Лёньки, почти брат. Что их связывало кроме военного детства? Уличные драки? Интересы? Нет. То была связь глубинная, кармическая, шедшая из глубины веков, из прошлых жизней. Эти двое просто должны были знать, что они рядом, что по первому же зову могут увидеться, поговорить и, если будет нужда, помочь друг другу. Если не забуду, я потом тебе расскажу о подобной дружбе вороны и кошки. Кошку звали Фрося, а ворона была безымянной, и они... Нет, нет, это потом! Так вот, когда Осиповы переехали в квартиру, эта дружба, казалось, подверглась серьёзнейшему испытанию роскошью и слишком разным достатком. Петька начал стесняться и своего крохотного, неухоженного домишки (отец вернулся с войны инвалидом, и все заботы о семье легли на Петькины крепкие, но ещё такие юные плечи), и роскошной квартиры Осиповых, в которой всегда было идеально чисто и пахло свежестью и сдобой (Мария Ивановна, словно навёрстывая тяжёлые военные годы, рьяно убирала, стирала и готовила, то есть занималось любимыми делами). Этот контраст мог сломать не только дружбу, но и чувства покрепче, любовь, например (хотя какое чувство на Земле самое сильное — это огромнейший вопрос). Как Петьке и Лёньке удалось сохранить эту дружбу? Сначала они потерпели поражение и перестали видеться (всё усугубило доброе намерение Осипова-старшего помочь Петькиной семье деньгами и продуктами, но сделал он это настолько неумело и неумно, что Петька и его родители восприняли эти попытки, как снисходительную подачку, отказались от неё и страшно обиделись). Но потом, спустя годы, когда из Петьки получился отличный токарь и он стал хорошо зарабатывать и начал понимать кое-что в жизни, он «простил» Лёньке достаток его родителей. «Просто равных людей не бывает! Это всё миф! Что же теперь, друга терять, если в этом мире всё вот так погано устроено?» — додумался Петька и, не теряя времени, побежал навестить Лёньку, который, в свою очередь, обрадовался так сильно, что чуть не заболел.
   — По-моему, это очень глупо!
   — Что именно?
   — Не дружить лишь из-за денег!
   — Да? Уверен? Когда проснёшься, спроси свою дочь Анечку, почему её лучшая подружка Света больше не приходит к вам в гости! Нет, я сам тебе скажу! Света стесняется своей дешёвой одежды и обуви.
   — Боже мой, да кто сейчас разберёт, что дорого, а что дёшево! Всё выглядит одинаково и всё шьётся в паре-тройке стран! Просто бирки разные лепят! — разгневался Рудин, а Дракон лишь хмыкнул.
   Покажи человеку правду, и он тут же попытается доказать, что это всё враньё, так как ему не хочется верить в нечто иное, отличное от его представлений.
   — А ещё мнишь себя умные человеком! С Шаманом дружбу водишь! — ехидно сказал Дракон и, не дав Михаилу Валерьевичу времени на возражения, продолжил свой интереснейший (вас он тоже увлёк, верно? я-то слушаю, открыв пасть, тьфу ты, рот, конечно же!) рассказ:
   — Вторая причина (а я сам увидел её лишь после твоего вопроса) была намного важнее первой. Если разлуку с Петькой Лёнька с трудом, но пережил бы, то расставание с самим собой стало бы для него фатальным. Всё дело в том, что в самую первую зиму в тихом городке, в холодную, морозную, жестокую зиму, в тот самый день, когда Лёнька случайно опрокинул на себя ведро ледяной воды (а случилось это у колодца, то есть на лютом холоде), и Петька схватил пацана за руку и потащил в дом, где быстро раздел, натёр продрогшего Лёньку целебной настойкой и усадил у пышущей жаром печи, в тот самый день шестилетний Лёнька осознал себя.
   — Что? — Михаил Валерьевич подумал, что он ослышался. — Осознал себя? Что это значит? А до этого момента кем он себя считал? Динозавром или мальчиком-с-пальчик? Что за глупости!
   — Большинство людей никогда не встречаются нос к носу с самим собой, — спокойно продолжил Дракон, будто бы не слыша глупые реплики Рудина. — Видишь ли, на людях много наносного, много шелухи. И что под ней скрывается часто не ведомо самому владельцу. Все эти ваши тренинги о «заглянуть внутрь себя» или «найти в душЕ заплутавшего ребёнка» всего лишь жалкие попытки добраться до ядра, до своей самости. Редко кому это удаётся. А вот так, в шесть лет, так и вообще никому! Можно сказать, Осипов-младший был один из... Нет, не вижу точную цифру, даже не могу примерно сказать, сколько таких людей было на Земле за всю её историю.
   — И всё же я не понимаю. Что именно он осознал?
   — Он увидел себя таким, какой он есть, во всех подробностях. И, что самое важное, он принял себя и понял, что он нашёл своё место силы, место жительства, место самой жизни и что покидать его нельзя. Увезли бы его родители в Москву, допустим. Умер бы Лёнечка? Нет, но он потерял бы свой якорь, позволявший его сознанию видеть всё в истинном свете. Он бы стал самым обычным, понимаешь? И, скорее всего, был бы несчастлив.
   — Но если внимательно тебя слушать, можно сделать вывод, что он и в таком, осознанном состоянии не больно-то и счастлив! Семьи нет, деньги есть, но монеты — семейное сокровища — пришлось продать... Кстати, ты так и не сказал, кем работал Осипов-младший. И, судя по всему...
   — Не измеряй его счастье своим лекалом, — ухмыльнулся Дракон. — Я ответил на твой вопрос, можно мне продолжать? 
   — Погоди, я должен всё обмозговать, — неожиданно ответил Михаил Валерьевич, а Дракон усмехнулся.
   — Что ж, тогда я прощаюсь с тобой до завтра! Не думаю, что ты многое поймёшь за эти несколько минут, но, главное, твоей голове была дадена щедрая пища для размышлений. Смотри, не забудь ни слова! — приказал Дракон и моргнул.
   — Однако же история Осипова слегка затянулась, так я не успею прочесть другие, не менее интересные и важные рассказы, — пробормотал Дракон и положил на бархат четырнадцатую монетку.
   Пройдено было меньше половины пути, то есть декабря, но Дракону почему-то стало грустно, поэтому он раздул огонь в очаге пожарче и лёг спать, ведь сон — лучшее лекарство. Это даже люди знают!
©Оксана Нарейко