Про бумагу и багет

Профессионалам всех мастей посвящается

            И изрек Соломон: «Три вещи есть в мире, непонятные для меня, и четвёртую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины» (Притч 30:19). И прошли века и тысячелетия, и много ясным стало, для меня по крайности, но не всё, а что-то и прибавилось. Ну, с орлом и с кораблем, как-то разобрались, а, если поднапрячься, книжки психологические почитать, да статьи умные в ленте, то и путь мужика загадкою не покажется. А добавилось вот что.
            Столкнулся я как-то в поезде с неким малым из питерской фирмы «Белые ночи»*, интересовавшимся акварельной бумагой. Прознав про мой аква-профессионализм, стал он допрашивать, какими качествами бумага должна обладать, каким стандартам соответствовать, поскольку решили там, в этих «ночах», производить свою, или нашу бумагу. Прошли десятилетия. Купил как-то в лавке у МАрхИ толстую упаковку приличного формата, и не дорого, и вид прямо как у настоящей. Пригодилась, конечно, на палитры, да на технические нужды. Но загадку разгадать не смог, неужели столь непостижим рецепт, так много секретных компонентов производства хотя бы сносной бумаги? Заходил, помнится во Франции в лавку. Там столько вариантов, в глазах рябит, и вся, думаю, хороша, частично пробовал.
            А пристрастился тогда к дешевой, полу-профессиональной, монваль-кансону, её вскоре и у нас стали продавать. Но, помнится, как-то закончилась она у меня, зашел в Красный карандаш, прикупил новой, ну точно такой же, а работать на ней невозможно. Позднее узнал от хозяина того Карандаша, что производство перевели в Китай в двенадцатом году. Ну, тут всё ясно. Но почему частники делают приличную бумагу, зная, очевидно, рецепт, а «Белые ночи» вместе с Китаем остаются в неведении, - мне, как и царю Соломону с тремя вещами, не понять.
            Ну, с бумагой ладно, еще запасы французской остались. А вот с багетом, не тем, что на рамы идет, а со съедобным, опять загадка. И этот багет, длинный, ароматный, пахнущий пекарней, да с хрустящей корочкой, который французы каждое утро покупают, и в тряпичную сумку кладут, чтоб корочку не попортить, видать, тоже штука секретная, сколько потом не покупал у нас из разных пекарен с тем же названием, - ну батон – батоном, как тогда по 13 – 28 копеек. Эх, направили бы какого-нибудь «штирлица», выведал бы он рецепт, переслал бы зашифрованным текстом, а так, - одно название.
            Хотел еще про тефтели шведские помянуть, что в Икее закупали, над которыми я вместе с котом трясся, опять-таки, с секретным, видать, ингредиентом, после чего сколько ни пробовал полуфабрикаты в Мяснове, кроме подкисших, (что вполне понятно, не будут же из свежего мяса делать, его итак продать можно), ничего интересного. А тут решил во Вкусе Вилл, в общем, итак понятно, кот морду воротит, о тефтелях писать не буду. Вот разве что о домашних котлетах вспомнить, сочных, прочных, с лучком.
            Я понимаю, конечно, всё это, - не ракету в космос запустить, дело сложное, затейливое, тут и Соломон бы голову сломал, хорошо, не дожил, бедолага.

*Как она в те времена называлась, не упоню.