Странная история

Он вёл себя совершенно адекватно. Нормален или ненормален — настолько же, как и каждый из нас.
Да, он убийца. Но всё чаще я думаю, что убийство — это всего лишь крайняя форма реакции на мир, в котором человек обитает.

— Послушай, что он скажет, — тихо произнёс главврач, эксперт-криминалист.
И я остался.

До войны этот человек был интеллигентом из тех, что «и мухи не обидит». Чистый, робкий, учтивый — почти старомодный. В начале войны ушёл добровольцем, как «человек чести». Так он говорил. Там, в окопах, он подружился с одним авторитетом — тоже добровольцем. Они вместе прошли через то, что ломает и слабых, и сильных. Прошли и выжили. После этого стали братьями.

И вот беда: интеллигент этот, влюбился в жену своего друга.

Он не позволял себе ни жеста, ни намёка. Только однажды сказал ей тихо, что хотел бы стать её псом. С этого всё началось.

Они ведь после войны поселились по соседству - братья ведь. Он стал частым гостем в доме друга. У друга была семья — трое детей. Сам друг мотался в разъездах, и мой бедолага охотно помогал его жене: возил детей в школу и обратно, делал с ними уроки, покупал продукты за собственные деньги и даже убирал. Не только дом, но и двор.   Делал всё это он с той восторженной покорностью, которая со стороны кажется добродетелью, а изнутри — рабство сердца.

Друг же, возвращаясь, никогда не обсуждал ситуацию. Весело подхватывал жену на руки и уносил её в спальню. Делал это как-то слишком буднично, даже грубо, словно демонстрируя право владельца. Они исчезали за дверью, оставляя моего героя на кухне в полной растерянности. Он слушал их голоса, ждал. Потом готовил ужин. Ему казалось, что смотрят они на него с лукавством. Или с ехидством.

— Мне некого винить, — сказал он, закуривая. — Я сам выбрал эту роль. Когда-то я просил её позволить целовать её ступни. Она отказала. Тогда я умолял разрешить приносить ей комнатные туфли и лежать у её ног. И снова отказ — со смехом. Мне было и больно, и сладко.

— Как же случилось, что вы убили своего друга? За что? — спросил врач.

— За то, что он был недостаточно почтителен к своей жене. Она ведь была богиня. С ней нельзя так — подхватил, бросил на кровать, занялся с ней любовью как с обычной женщиной. Я не мог этого стерпеть.

— Вы сказали «была»?

— Да. Как только я его убил, богиня переселилась в моё сердце. А та… та оказалась обычной женщиной. Стоило мне воткнуть нож — и всё. Заколдованность исчезла.

— Вы ударили его в спину, когда он поднял её на руки. Почему вы не убили её?

— Я её защищал.

— Но она пыталась убить вас.

— Это не важно.

Его поместили в психиатрическую лечебницу.
Что с ним стало потом, я так и не узнал.