Я, брат Ленька и корова Зорька

Для детей и родителей.
На далёкой таёжной станции Сотрино, где хвойные великаны подпирали серое уральское небо, а рельсы уползали за горизонт, проходило наше послевоенное детство. Годы были непростые — 1950;е, но мы, мальчишки, находили радость в простых вещах. Главным нашим сокровищем была корова Зорька — рыжая, с белым пятном на лбу, будто отмеченная самой судьбой.

Каждое утро, едва солнце пробивалось сквозь туман над рекой, мы с братом Ленькой выходили на пастбище. Ленька — шустрый, вечно в веснушках и с торчащими вихрами — всегда бежал впереди, а я, постарше, следил, чтобы он не угодил в овраг. Зорька шла неторопливо, помахивая хвостом, и её колокольчик звенел, будто маленький будильник для всей тайги.

Пасти корову — дело нехитрое, но требующее внимания. Мы знали все луга вокруг станции: где трава сочнее, где родник с ледяной водой, а где лучше не ходить — там медведи бродили. Зорька, умная да послушная, сама выбирала лучшие места. А мы, пока она жевала траву, строили шалаши из еловых веток или гонялись за бабочками.

Дома нас ждала мама — усталая, но всегда с улыбкой. Она умела из простого молока сотворить чудо. В старом сепараторе, который папа привёз ещё до войны, она делала сливки, а из них — сливочное масло, нежное, с золотистым отливом. Топлёное молоко в чугунке, томлённое в печи, покрывалось румяной пенкой, а творог, процеженный через марлю, был таким свежим, что таял во рту. Всё своё, домашнее — ни в одном магазине такого не купишь.

Но был у нас и проказник — кот Васька. Этот рыжий плут вечно норовил стащить сметану. Однажды мы с Ленькой устроили засаду: спрятались за кадкой с молоком и ждали. Как только Васька, вытянув шею, потянулся к крынке, мы выскочили с криком! Кот метнулся прочь, разбрызгивая сметану по полу, а мы хохотали до слёз. Мама, конечно, поругала нас за беспорядок, но в глазах её светилась улыбка.

Зорька была не просто коровой — она была нашей кормилицей. Её молоко укрепляло наши детские кости, творог давал силу, а масло согревало в холодные уральские зимы. Мы с Ленькой знали: пока Зорька пасётся на лугу, в доме будет тепло и сытно. Иногда я гладил её мягкий нос и шептал: «Спасибо, милая буренка!» Она лишь мычала в ответ, будто понимала.

Вечерами, когда за окном выла тайга, а печь потрескивала дровами, мы с братом сидели у стола, макали хлеб в топлёное молоко и слушали мамины сказки. Ленька засыпал первым, уткнувшись в плечо, а я всё думал: как же хорошо, что у нас есть Зорька, наш маленький остров тепла в этом большом и суровом мире.

Так и шло наше детство — простое, но счастливое. Станция Сотрино, тайга, рельсы, звон колокольчика и тёплое молоко. И пусть годы шли, память о тех днях, о Зорьке и о брате Леньке осталась со мной навсегда — как вкус домашнего масла и запах свежескошенной травы.
Вл.Назаров
Нефтеюганск
14 декабря 2025 года
(Рассказ сочинен с помощью нейросети Алиса).