Тени тайского рая N19. 2

За окном шумит море. Ветер шелестит страницами журнала на столе. А я понимаю, что эта ночь только начинается… Тишина. «Якубович» смотрит на меня так, будто пытается прочитать что-то между строк в моей душе. Его пальцы нервно постукивают по журнальному столику. Он сидит рядом на диване, я отодвигаюсь, от его прикосновения меня передёргивает.
– Нечаянно или специально? Скорее бы ушёл. Так спать хочется… И почему ко мне липнут мужчины? – думаю я.
– Николай Петрович, Вы же понимаете, что это неожиданно…
Он вдруг резко встал, его тень заколебалась на стене, будто это нечто самостоятельное и живое.
– Да, чёрт! Я знаю, что старый дурак. Но когда тебе под семьдесят, понимаешь, что завтра может не быть. – говорит он резко.
Его голос дрожит, и это странно сочетается с его военной выправкой.
– В прошлом году хоронил друга. Сердце. Просто лёг спать и не проснулся.
Он достаёт из кармана потрёпанную фотографию, на ней изображён молодой офицер с женщиной и двумя детьми.
– Это была последняя наша семейная фотография. Через месяц Вали не стало – сгорела от рака.
Я молча беру фотографию. На обороте дата – 1998 год.
– Вы столько лет один? – спрашиваю мягко.
Он поворачивается к окну, его плечи напряжены.
– Не жалейте. Я не за этим пришёл.
Он разваливается в кресле, потягивает вино и вдруг начинает рассказывать долгую армейскую историю про учения 1983 года. Я незаметно прикрываю глаза, борясь со сном. Его голос звучит, как далёкое монотонное радио…
– …а это оказался наш танк! Они тоже заблудились! – раскатисто смеётся он. – Смешно?
– Угу, – сдерживая зевок, «честно» отвечаю я. – Военная выправка – это прекрасно, но даже бойцам нужен сон. Дойдёте до своего бунгало сами? Или вызвать такси? И потом, мне завтра рано вставать, я улетаю…
– Открываю дверь, пропуская его в тёплую тропическую ночь.
– Николай Петрович… спасибо, что выбрали именно розовое вино. Розовое вино – это действительно прекрасный повод для встречи.
Закрываю дверь, падаю на кровать, но тут же слышу новый стук. «Якубович» стоит на пороге, лицо решительное. Он с грохотом падает на правое колено.
– Я не могу уйти! Я влюбился в тебя с первого взгляда!
– СТОП! Всё. Хватит, – сухо говорю я. – Это совершенно исключено.
Выталкиваю его в коридор, закрываю дверь на замок. Раздаётся вздох… и звук уходящих шагов. Наконец-то тишина. Снова падаю на кровать, закрываю глаза и клянусь сама себе:
– Больше никаких «романтических» пенсионеров, даже если они приносят манго и розовое вино.
Утром – снова стук. За дверью стоит он, но уже в шортах, с двумя стаканчиками кофе.
– Доброе утро. Я… э-э-э… подумал, что тебе нужно взбодриться перед поездкой после вчерашнего. – Его взгляд скользит по моему заспанному лицу.
– Не мытьём, так катаньем, – мелькнуло у меня в голове.
Глядя на его смущённое помолодевшее при утреннем свете лицо, вся моя досада испаряется: это просто одинокий, несчастный человек, который очень хотел понравиться.
Николай Петрович плюхается в кресло на веранде.
– Я реально думал, что ты меня сейчас с балкона спустишь за мой вчерашний поступок.
Солнце поднимается выше, окрашивая море в золотые оттенки. Кофе оказывается на удивление вкусным, сладким, крепким, с нотками кардамона.
– Спасибо за кофе, но мне на самом деле нужно собираться в дорогу, а то ещё опоздаю на самолёт.
Мы обнялись и попрощались, как настоящие друзья, а по-другому и быть не могло.