Рассвет на закате. Глава тридцать девятая

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ


Тридцатого декабря в одиннадцать часов утра Андрею на работу позвонил сын Алексей и, поговорив минут пять о делах, спросил: «Вы
на встречу Нового года не собираетесь в Москву приехать? Нико

лай со Светой и Серёжкой прилетают из Софии тридцать первого декабря».
Андрей на мгновение задумался и тут же ответил: «Прилетим. Непременно,
Алексей, прилетим и всем табором». – «Ну и отлично! Мы вас будем с нетерпением поджидать», – обрадовался Алексей и положил трубку. «Соскучились
сыновья по мне. И я по ним очень соскучился», – произнёс вслух Андрей и
попросил Елену Михайловну пригласить к нему Бакшеева, Князева, Селивёрстова, главного бухгалтера Администрации и водителя Алексея. Как только те
вошли, он стал выдавать им указания: «С первого января я ухожу в отпуск.
Старшим на капитанском мостике остаётся Юрий Николаевич. Князев пойдёт в отпуск, когда я вернусь. Вы, Савелий Игнатьевич, быстро подготовьте
мне расчёт отпускных и принесите деньги не позже часа дня. Так как уже после обеда я уеду в Студёное. А ты, Алексей, завтра в шесть утра заберёшь меня
и мою семью и повезёшь в Тюмень. На несколько дней я собираюсь слетать
в Москву».

Когда все вышли из его кабинета, Андрей набрал номер домашнего телефона и, как только услышал голос жены, сказал: «Мы завтра рано утром
всей семьёй, включая Галину Сергеевну, выезжаем в Тюмень, а оттуда полетим в Москву. Постарайтесь сегодня подготовиться к дороге, завтра времени у нас на это не будет». – «Но ты же ориентировал меня на первые дни


Нового года?» – растерялась Оля. «Обстоятельства изменились. Завтра в Москву из Софии прилетает Николай с семьёй, и сыновья хотят, чтобы Новый
год мы встретили с ними вместе», – пояснил Андрей. «Поняла. Мы подготовимся к завтрашнему утру», – коротко ответила жена. «Но ты не забудь, что
мы с тобой сегодня в два часа дня выезжаем в Студёное», – напомнил Андрей.
«Не волнуйся. Я помню и об этом», – успокоила его Оля.

В три часа дня Андрей и Оля были уже у его сестёр. До торжественного
собрания оставалось ещё почти четыре часа, поэтому, оставив жену в обществе Любы, Матрёны и Яковлевны, Андрей оделся и вышел из дома. На улице
стоял сорокаградусный мороз, а под ногами скрипел снег. «Неужели прошло
уже пять лет, как я вернулся на свою малую родину?» – удивлённо подумал
Андрей и вспомнил декабрьские дни 1997 года. «Да, быстро они пролетели. Но
и изменений в моей жизни произошло много. Я не только помог своим друзьям детства и жителям деревни встряхнуться и найти себя, но и сам получил
за это время многое. И в первую очередь я благодарен земле моих предков за
то, что она подарила мне Олю и сделала меня по-настоящему счастливым», –
сделал Андрей вывод. Он вышел на улицу, посмотрел в обе стороны деревни и
почему-то ноги его непроизвольно понесли в сторону дома Николая и Людмилы.

Хозяина и хозяйку он застал отдыхающими в горнице. «Приветствую
вас, деревенские богачи!» – улыбаясь, произнёс Андрей. «Проходи, сельский
житель, гостем будешь», – ответила Людмила. «Ты что развалился, Николай
Иванович? Решил жирок на животе завязывать», – спросил Андрей. «Да нет.
Недавно с Людмилой из бани пришли и отдохнуть немного захотелось», –
ответил Николай и улыбнулся. «Тогда уж извините меня, что потревожил вас»,

– сказал Андрей и посмотрел на Николая. В это время в дом вошёл Суворов. «А
ты зачем сюда припёрся? Сбора здесь никто не объявлял и брагой Людмила не
угощает», – пошутил Андрей, здороваясь с Петровичем. «А мы ведь знали, что
первым делом ты к Николаю придёшь. Вот и назначили встречу на четыре часа
дня», – ответил, улыбаясь, Петрович. «Откуда вы могли знать, куда я первым
делом пойду?» – удивился Андрей. «Вывод такой сделали. Пять лет назад мы
объявили борьбу с алкоголем и в пылу её спрятали в подполе Николая две бутылки водки, принесённые мной и Васильевичем в один из вечеров уходящего
в историю 1997 года. Вот ты и пришёл сегодня, чтобы эти бутылки отыскать и
выпить», – пошутил Суворов. «А ты, Петрович, наверное, прав. На улицу из
дома я вышел без чёткого представления, куда пойду. Но ноги меня сами принесли к дому Николая. Так что, уважаемый Николай Иванович, не поленись,
пожалуйста, и слазь в свой подпол за теми двумя бутылками, если, конечно, ты
их втихаря не выпил. И мы их сегодня осушим», – предложил Андрей. Николай

посмотрел на друзей, встал с дивана и молча полез в подпол. Через пять минут
он высунулся из подпола, поднял в верх руки с двумя запылёнными бутылками
водки и спросил: «Видите, что они целые и невредимые?». – «Видим», – ответил
Андрей. «Вот и хорошо. А теперь я одну оставляю на полу, а вторую полезу прятать на следующие пять лет», – по-детски улыбаясь, сообщил Николай и вновь
скрылся с глаз. «Да, Петрович, видно, с этим Щёлкиным особо не разгуляешься», – покачал головой Андрей. «А я с ним, пожалуй, согласен. Мне так хорошо
и комфортно жилось трезвым, что о прошлом даже вспоминать не хочется», –
серьёзным голосом произнёс Суворов Михаил Петрович.

«Ну что сидите? Одевайтесь, пойдём, Васильевича навестим», – скомандовал Николай, когда вылез из подпола и закрыл проём крышкой. Пока
Андрей с Михаилом одевались и выходили из дома, Николай взял на кухне
четыре гранёных стакана, закуску и последовал за ними. Людмила с тревогой
посмотрела ему в глаза, но ничего не сказала.

Трое друзей медленно шли по улице деревни и тихо разговаривали между
собой. Идущие им навстречу односельчане приветливо и уважительно здоровались с ними и, когда отходили от них метров на десять, поворачивались и
смотрели им вслед. «Слушайте, друзья, а ведь и мороз такой же был в те дни.
Я тогда все мужские достоинства чуть не отморозил», – улыбаясь, вспомнил
Андрей. «Если бы это произошло, то такая молодая и красивая жена тебе бы не
потребовалась», – усмехнулся Николай. «Николай Иванович, ты за что это на
меня обиделся? Не было бы Ольги, не было, может, и меня сегодня здесь», –
пошутил Андрей. «А кто бы тебя так просто отпустил? Брагу у меня всю выпил, мой и Яковлевны двор весь блевотиной залил. Нет, друг, ты уже тогда
был повязан с нами навсегда», – продолжал мрачно шутить Николай. Андрей
сбоку посмотрел на него и только сейчас понял, что тот нервничает. «Что его
так тревожит? Предстоящее употребление алкоголя или первое выступление
с отчётом перед жителями деревни?» – попробовал отгадать Андрей. Но на
помощь ему пришёл сам Щёлкин. «Слушай, Андрей, может, ты ещё раз выступишь перед народом? Все итоговые цифры я тебе дам и фамилии передовиков
назову», – обратился он с просьбой к Андрею. «Нет, Николай Иванович, с докладом выступишь перед народом ты, а я поздравлю земляков с наступающим
Новым годом», – категоричным тоном произнёс Андрей.

Перед тем, как пойти на кладбище, друзья зашли в церковь и молча простояли в ней минут двадцать. Не обученные с детства молитвам и церковным
обрядам, они чувствовали в себе определённую скованность и досаду. Но и в
молчании друзья нашли облегчение души и сердца.


На кладбище, несмотря на сильный мороз и пронизывающий ветер, они
пробыли около часа. Поставив на деревянный стол, стоящий рядом с могилкой Виктора, бутылку водки и сумку с продуктами, Николай смахнул меховой
рукавицей с гранитного памятника погибшего друга снег и с болью в голосе
произнёс: «Здравствуй, Витька! Мы пришли, чтобы навестить тебя и помянуть
«горькой», которая ждала этого момента пять лет. Мы очень скорбим, что тебя
нет рядом с нами. Но верь нам, друг, память о тебе сохранится в наших сердцах
до самого последнего их стука. Мы сегодня выпьем, но ты на нас не ругайся.
Это только в память о тебе и о тех событиях пятилетней давности, в которых
ты принимал активное участие. Пусть земля будет тебе пухом». Андрей и Петрович слушали его, и в их глазах были слёзы.

«Ладно, мужики, давайте выпьем за нашего Васильевича и ему стакан нальём», – предложил Николай и стал по-хозяйски разливать водку. Поставив
стакан на край памятника, он вернулся к столу, поднял свой стакан, во вторую
руку взял кусок чёрного хлеба и первым выпил содержимое до дна. Андрей и
Михаил так же молча последовали его примеру. Впервые за пять лет попавшая
внутрь организма водка приятно обожгла пищевод, согрела желудок и мгновенно ударила в голову. Андрей почувствовал забытое состояние опьянения
и в первое время даже испугался. Видно, такие же процессы происходили и в
организмах его друзей. Но стоило им съесть по большому куску сала с чёрным
хлебом, как опьянение стало покидать их. «Помнишь, Андрей, я спрашивал у
тебя, когда ты чувствовал себя счастливее? Теперь на этот вопрос я сам тебе
могу ответить. Так, как сейчас, я никогда не был счастлив. И не оттого что
я стал зажиточным человеком и могу себе позволить многое. Даже то, о чём
раньше не думал. Я счастлив оттого что сбылась моя мечта: стать нормальным
человеком и быть полезным для своей семьи и земляков. Мне нравится смотреть на мир трезвыми глазами. Даже если этот мир не совсем меня радует. Я
словно только что народился, и мне всё вокруг кажется интересным. И пусть
мне осталось не так много времени пребывать на белом свете, прожить я его
хочу только в таком состоянии», – искренне высказался Николай. «Ну ты,
Иванович, сегодня в ударе! У меня уже второй раз после твоих слов слёзы на
глаза навернулись», – произнёс Петрович и предложил: «Пора возвращаться.
Скоро с народом встречаться».

Вернувшись в деревню, друзья разошлись по домам, чтобы через некоторое время встретиться в Доме культуры. «Губин, ты где это два с половиной
часа прохлаждался?» – целуя мужа, спросила Оля. Потом втянула через свой
носик воздух и произнесла: «Да ты выпил! Как же мы с тобой в Дом культуры
пойдём, уважаемый Глава района?». – «Поодиночке. Чтобы не компромети


ровать тебя, госпожа Губина», – отшутился Андрей. Он не стал рассказывать
о причине употребления алкоголя, а сел за стол и попросил у жены стакан
крепкого чая. Но к чаю Оля поставила перед ним тарелку с большим куском
рыбного пирога и десятком блинов с мясом. Андрей сопротивляться не стал и
не спеша всё это съел. «Ну и как ты себя чувствуешь? Опьянение прошло?» –
участливо спросила жена. Андрей посадил её на своё колено и серьёзным голосом произнёс: «Женщина, вы много вопросов задаёте своему мужу. Я ведь
могу и рассердиться». – «Поняла. Значит, к походу в Дом культуры и встрече с
жителями деревни ты готов», – улыбнулась Оля, и они стали собираться.

Несмотря на то, что до начала торжественного вечера было ещё полчаса,
все места в зрительном зале были заняты. «Оля, ты иди к нашим на второй ряд, а
нам с Андреем придётся занять места в президиуме», – скомандовал Петрович.

Торжественное собрание открыла Рита. Вернее, Маргарита Геннадьевна.
В течение пятнадцати минут она отчиталась за проделанную сельской Администрацией работу, покритиковала нерадивых хозяев домов и отдельных лиц,
иногда нарушающих деревенский покой, и передала слово Николаю. Щёлкин
минуты три в волнении произносил слова, затем освоился, и речь его стала системной, интересной и насыщенной. Пока он выступал, Андрей смотрел в зал и
не узнавал сидящих в нём земляков. Это были уже другие люди. В большинстве
своём хорошо одетые, трезвые, веселые и с открытыми лицами. Они внимательно слушали Николая и иногда тихо переговаривались между собой. «Только
ради этого стоило приехать сюда и поделиться с ними всем тем, чем я располагал и что я умел делать», – подумал уважительно о своих земляках Андрей.

Он взял слово после того как все желающие выступили. Андрей ещё ничего не сказал, а в зале уже зазвучали аплодисменты. «Спасибо! Как видите, я сегодня у вас в гостях. И не буду сильно мучить цифрами и фактами улучшения
жизни в Кротовском районе. Положительные результаты в этом году достигнуты, и вы о них, я думаю, хорошо знаете. Слушая Николая Ивановича, я радовался не только за него или за Агропромышленную фирму «Парус», а в первую очередь за вас, моих земляков. Я просто поражён вашим преображением
за эти пять лет. В зале уже нет тех безразличных ко всему лиц, пьяных выкриков и меланхоличного смеха. На меня смотрят добрые, умные и трезвые глаза, народившиеся за эти годы. Ваше преображение является положительным
примером для жителей всего района. И я благодарю вас за это. Поэтому разрешите пожелать всем вам крепкого здоровья, хорошего настроения и настоящего человеческого счастья. Живите и радуйтесь жизни. Вы её достойны!» –
закончил говорить Андрей. Мощный гул оваций заполнил всё пространство


Дома культуры. Растроганный встречей, Андрей вышел на середину сцены и
поклонился землякам. Овации вновь стали усиливаться.

После торжественной части наступило время концерта. Андрей с Олей
посидели со всеми около часа и, объяснив, что рано утром уезжают в Москву,
попрощались и пошли домой.

«Губин, слушая твои выступления со сцены, я не выдерживаю и начинаю плакать», – произнесла Оля, когда они оказались на деревенской улице.
Потом немного помолчала и добавила: «И не только я одна плачу. Половина
женщин в зале слёзы с глаз платочками вытирали». – «Нервную систему вам,
Ольга Ивановна, нужно укреплять», – пошутил Андрей. «И всем остальным
женщинам?» – спросила Оля. «И им тоже», – произнёс Андрей и обнял жену.

В Кротово они вернулись в десять часов вечера. «Андрюша, ты ложись
отдыхать, а мы с мамой проверим готовность к завтрашнему отъезду», – предложила Оля. «Не возражаю», – ответил Андрей и направился прямиком спальную комнату. Через десять минут он уже спал крепким сном.

«Губин, просыпайся. Пора вставать», – услышал сквозь сон он голос
жены. «А что, уже утро?» – не понял Андрей. «Пять часов тридцать минут утра.
Через полчаса за нами приедет Алексей», – напомнила Оля. «Понял. Встаю»,

– ответил Андрей и открыл глаза. Рядом с кроватью стояла одетая жена. «А
ты что, не спала?» – спросил он её. «Спала, но в отличии от некоторых всего
четыре часа», – улыбнулась Оля и, наклонившись, поцеловала мужа. «Всё, я
проснулся и через десять минут буду на кухне. Готовь кофе», – решительно
заявил Андрей и начал подниматься с кровати.
К приезду водителя Алексея вся семья была уже готова к посадке в автомобиль. Галина Сергеевна заметно нервничала, но старалась сдерживать свои
эмоции. «Её состояние понять не трудно. Первый раз в жизни человек летит
в Москву, да ещё в составе большого семейства», – подумал Андрей и улыбнулся. Зато Оля была спокойной, по-деловому выдавала всем установки и, несмотря на то, что мало спала, выглядела свежо и привлекательно. Заметив в
окне свет от фар машины, она тихо произнесла: «Андрюша, Алексей приехал,
начинай выносить чемоданы. Детей перенесём в последнюю очередь».

Потратив на загрузку вещей и посадку пассажиров в машину минут десять, Алексей плавно тронулся с места. Женщины сидели на заднем сиденье и
на их коленях продолжали свой сон Лиза и Василёк. «Оля, ты хорошо закрыла
дом и калитку?» – тихо спросила Галина Сергеевна. «Хорошо. На ключ. Так
что можешь не волноваться», – так же тихо ответила Оля, и разговор в салоне


машины прекратился. «Волга» минут семь двигалась по слабо освещённым и
полусонным улицам Кротова, затем окунулась в предутреннюю темноту и побежала в сторону Ишима. Яркий свет фар освещал дорогу, по которой перебегала позёмка и снежные высокие сугробы по сторонам, возникшие в результате затяжных снегопадов.

Минут через пятнадцать впереди показались два огонька от электрических фонарей, висевших на столбах у магазина деревни Быструхи. «Сейчас
будет поворот на Студёное», – подумал Андрей и невольно посмотрел в левую сторону. Прошло ещё минут двадцать, и он заметил с правой стороны дорожное объявление, написанное большими буквами: ИШИМСКИЙ РАЙОН.
«Всё, мой район закончился. Теперь мы уже почти за границей», – усмехнулся
Андрей. Но тут же встрепенулся: «МОЙ!? Почему МОЙ, Андрей? Неужели
ты так сильно за эти пять лет сросся с ним? А собственно, что тебе было с
ним срастаться? Родился ты на этой земле, детство твоё прошло среди местных жителей, лесов, полей и рек. Здесь похоронены все твои предки». – «Но
я ведь тридцать лет жил без этих людей, лесов, полей и рек? Жил. И хорошо жил. Работал как вол, влюблялся, воспитывал детей, отдыхал, как хотел,
и много чего достиг». – «Но это всё уже у тебя в прошлом. Да и жил ты тогда
и работал в основном нацеленный на карьерный рост и на своё материальное благосостояние». – «Но разве это плохо? Я получал моральное и материальное удовольствие от работы и жизни, а семья всегда имела крышу над
головой, была сыта, обута и одета». – «Не плохо. И тебе очень повезло, что та
твоя жизнь сложилась удачно. А разве сегодня ты не получаешь удовольствие
от неё? Ещё пять лет назад ты практически был вне общественной обоймы и
вёл щадящий образ жизни. А сегодня ты кто?». – «Что это, судьба, или просто стечение обстоятельств выкинули меня на гребень интересной жизни и
сделали меня вновь счастливым?». – «Конечно, судьба. Если бы не скончался
пять лет назад Митя, ты навряд ли приехал в тот год на малую родину. А не
оказался бы на родине, не приняли бы с друзьями детства в полупьяном состоянии умное решение. Не было бы этого решения, ты бы, наверное, никогда
больше не влюбился и не встретил такую замечательную женщину, как Оля.
И не стал бы Главой района, в котором пятьдесят пять лет назад родился. Не
появилась бы рядом с тобой Оля, у тебя бы не появились на свет чудесные
дети Лиза и Василёк. Да и ещё кто-то на горизонте обозначился. Ты раньше
работал на себя и на общественный строй. А эти пять лет ты работал на людей и ради людей, которых знал с детства. Сознайся, ты же гораздо больше
получал удовольствия, когда тебе говорили искренние слова благодарности
твои земляки, чем тогда, когда такие же слова, но не искренне произносили


начальники всех мастей и рангов советского периода или твои партнёры по
бизнесу в Москве?» – «Конечно, больше. Несравненно больше. Потому что
я работал на них, и их слова благодарности оценивали мою работу». За внутренним диалогом Андрей не заметил, как проехали мимо села Прокутское,
проскочили ещё двадцать километров от него и повернули направо, в сторону
Тюмени. На улице только-только стали появляться первые признаки утреннего рассвета. «Да! Сколько ещё впереди дел, которые требуют моего внимания и непосредственного участия. Вот съезжу в Москву, повидаюсь со своими
старшими сыновьями, свожу внуков и младших детей на Кремлёвскую ёлку, в
цирк и кукольный театр, посетим с Олей какие-нибудь театры, навестим моих
друзей и вернёмся вновь в Кротово, чтобы продолжить воплощать в жизнь
района то, что задумал и начал. И поездка в Китай с Губернатором кстати. Наверняка будет у нас время, чтобы откровенно, без лишней официальности, побеседовать с ним, рассказать ему о своих планах и путях их реализации, а также
о конечной цели, которую я поставил перед собой», – продолжал размышлять
Андрей. Потом посмотрел в зеркало заднего вида на лица сидящих в полудрёме жены и тёщи и нежно улыбнулся: «Везу своих детей к себе в гости. Но в
Москве-то ведь теперь не только мой и моих старших сыновей дом, но и этих
малышек. Пройдёт время, они вырастут, закончат школу и обязательно поедут
в Москву учиться. А я совсем старенький буду их поджидать в Кротове в гости.
А кстати, сколько к тому времени мне будет лет? Немного, за семьдесят. Ерунда, в этом возрасте стареньким ещё не буду. Мне жена не позволит им стать.
Ей-то стукнет всего пятьдесят пять лет, и она будет всё ещё обаятельная и очаровательная. А это значит, что даже физическая связь у нас обязательно будет
продолжаться, не говоря уж о духовной». – «Губин, ты что улыбаешься?» –
услышал он вопрос жены. «Я представил, какой ты будешь через семнадцать
лет», – ответил Андрей. «И какую ты меня увидел в своём воображении?» –
издевательским тоном спросила Оля. «Всё такую же красивую, но немного
ворчливую», – ответил Андрей и посмотрел в зеркало заднего вида. Заметив,
что за ней муж наблюдает, Оля улыбнулась, показала ему кончик языка и негромко произнесла: «Не надейся, ворчливой я не стану. А вот любящей своего
мужа и детей буду всегда». – «Ну спасибо, успокоила», – с облегчением вздохнул Андрей, и все в салоне машины засмеялись, за исключением детей, которые продолжали спать.

В аэропорт Тюмени они приехали около двенадцати часов дня. Пока
Андрей ходил с паспортами жены и тёщи за билетами, его домочадцы сидели в «Волге». Купив три билета до Москвы на четыре часа дня по местному
времени, он вернулся к машине и с помощью Алексея перенёс вещи в здание


аэропорта. Туда же перебрались и члены всей семьи. «Андрей Фёдорович, за
вами когда приезжать в Тюмень?» – спросил водитель. «Об этом я сообщу Елене Михайловне. Так что держи с ней связь», – ответил Андрей и добавил: «Поздравляю тебя, Алексей, с наступающим Новым годом. Желаю тебе встретить
его в прекрасном настроении и за период моего отпуска хорошо отдохнуть.
Так как впереди нас всех поджидает нелёгкий, но интересный трудовой год». –
«И я вам желаю мягкой посадки и весёлого новогоднего настроения». – «Спасибо, Алексей», – ответил Андрей и попрощался с водителем.

Когда пассажирский самолёт Ту-154 оторвался от взлётной площадки
и стал под углом набирать высоту, Андрей посмотрел через иллюминатор на
землю и тихо произнёс: «До свидания, малая родина, и не скучай без меня. Я
скоро обязательно вернусь, так как точно знаю, что я тебе очень нужен. Так
же, как и ты мне!».