Клюквенный шербет 4. Любовь и мафия бессмертны

В привычную шербетовскую песнь любви и страданий всё настойчивей внедряются мафиозные мотивы. Это «я художник, я так вижу» нового режиссёра. В активе которого, как мы помним, уже имеются «Чукур» и «Красные бутоны». Но, к чести съёмочной команды, и смешного в фильме стало значительно больше.

Итак, что же такого происходило в 117-м эпизоде ленты?

Оба семейства, и мафиозное, и ортодоксальное спешно готовятся к свадьбе наследников. Событие непременно должно стать эпохальным... И, конечно, станет. Но не совсем так, как его задумывали организаторы. Наверняка, зрителя ждёт очередная «бомба».

А пока мы видим, как в этих взрослых избалованных детишках, Фатихе и Башак, постепенно зарождается нежное чувство друг к другу. Они-то его совсем не ждали и не хотели, всё ведь затевалось как фарс и «чтобы брат Тунжай вас не поубивал». И «ну ты и лгунья!», и «чтоб ты сдох!», и неловкое рукопожатие («здравствуй, товарищ») молодых на семейном слёте, и постановочная находка шикарного помолвочного колечка в макаронах невесты... Но, кроме демонстрируемых и артикулируемых моментов, ведь есть ещё и «язык тела»)

Мамочкин пирожок Фатиша, под предлогом доставки невесте её части пригласительных на свадьбу («взрослые люди, а какие-то цветочки, жучки...» – так прокомментировал их дизайн язвительный Асиль) внезапно рассказывает той о сокровенном. – Как его ненаглядную дочь укусил за щёчку Абдулла-младший. И каким ударом, как для отца, для него это стало. Башак реагирует непосредственно и сочувственно, но быстро переводит всё в шутку. А после ухода жениха, произносит как бы в сторону – «а он интересный» ...

На свадьбе пикировка молодых продолжается. А ведь пара, что называется, красивая. И живая. С целым спектром страстей – и демонстрируемых, и скрываемых. И вот, за столом бракосочетания, вместо краткого «evet», невеста разражается эмоциональной речью... Которую целиком зритель услышит уже в следующей серии)

Всё громче (и по делу) начинает солировать Асиль. Он и «мастер дыхания» для Кывылджим, которую на прогулочной яхте подкосила паническая атака (вообще, братишка с сестрёнкой додумались, конечно). И суровый наставник для своего бестолкового подшефного – «если останешься с ней (Севтап), привыкай», говорит он, указывая на тюремные интерьеры, из которых вызволяет этого усатого. И «вы стали Мехметами», – режет «северный волк» правду-матку самодостаточным ханымам Кывылджим и Асуде (но звучит это смешно, а не обидно). И, подсаживаясь на свадьбе к нашей грустной лани Нурсеме, делает той, что называется, оффер, а на её негативную реакцию уверенно отвечает: «не зарекайся». Знаю, что многим зрительницам сериала этот персонаж не нравится, а по мне так – милашка)

Новая госпожа особняка Уналов всё больше забирает бразды семейного правления в свои руки (ложь, лесть, угроза убийством(зачёркнуто)). «Вам бы, мамо, в политику пойти, вы все страны помирите», – комментирует очередное насильное воссоединение братьев невестушка Нилай. А вот с семейством Арсланов Салкым-ханым воссоединяться категорически не желает. И Чимен, разбежавшуюся к ней с примирительным золотым браслетом («увидела его и подумала о вас», ну да, ну да) унижает на глазах возлюбленного, и Омеру настойчиво толкует о новой, молодой жене.

Кстати, об Омере. Уже привычно поддавшись пагубной страсти возлияния, тот, после очередной ссоры с бывшей женой, накидывается до невменяемости, и да – совершает грехопадение с помощницей по хозяйству. А та, и так влюблённая как кошка в нашего героя, вообще теряет голову. Ну-ка, целый Омер ей может обломиться) Даже госпоже Кывылджим эта осмелевшая молодка делает неуклюжие намёки на свою внезапно возросшую значимость. Наша нервная госпожа, конечно, огрызается. Но и задумывается, похоже.

В общем, весело. Впрочем, это моё субъективное мнение. На истину не претендую.