Солистка поневоле

Решила я как-то сыграть в КВН. Не то чтобы сама решила, не то чтобы сыграть…

В составе команды от школы я участвовала в экономическом фестивале. Среди кучи разных заданий был в том числе и КВН. Я сцены не боюсь, однако и талантом актерским не выделяюсь. Но из-за острейшей нехватки участников брали даже тех, кто отбивался. Моя задача виделась простой как швабра – сидеть в массовке возле воображаемого костра и, подпевая песню под гитару, создавать туристический вайб. Я поверила и согласилась.

Номер готовился в сжатые сроки: с утра объявлено – вечером игра. Репетиции? Для душнил! Главное - сценарий успеть наклепать.

Выходим на сцену. Номер несётся, как скорый поезд, и спрыгнуть нельзя – лицо школы и все такое.

Когда приходит момент песни, всплывает страшное – припев еще худо-бедно, а вот слова куплетов знаю только я: богатое туристическое прошлое, чтоб его леший съел. И роль моя из подпевки на задворках за секунду эволюционирует до солистки.

А я петь не умею. Совсем. Даже совсем-совсем. Ну, то есть, в голове-то у себя я великолепно пою, еще круто пою в ручку расчески, глядя в зеркало полированного платяного шкафа и приплясывая, а так я по поводу своих вокальных данных никогда не заблуждалась. Еще и мама мне как-то сказала: «Юля, хочешь, чтобы к тебе люди хорошо относились, не пой!». А мама плохого не посоветует же.

И вот я затягиваю куплет, осознавая нарастающее одиночество своего голоса. Мне заботливо пододвигают поближе микрофон…

Вы пробовали влить в кошку лекарство? Тогда знаете, как она начинает энергично вертеть головой, чтобы вы промахнулись.
Я поступила так же. Мне микрофон, я отвернусь. Мне его опять – я в другую сторону, типа образ так романтичнее, лучше задумчивость передает, погруженность в текст. А сама надеюсь, что спою как-нибудь так, чтоб никто не услышал. Мало ли какой у автора замысел?

Но пододвигатель микрофона, видимо, тренированный был на кошках, он умудрялся поймать звук, и тогда я слышала, как противно и фальшиво несется по залу мой голос. А еще песня такая хорошая, и любимая к тому же – «всё отболит и мудрый говорит, каждый костер когда-то догорит…»

Когда номер подошел к концу, я не стала смотреть другие, сбежала из зала. Вроде бы, «лицо школы» до дверей доволокла с достоинством, а потом ревела, думая, что после такого позора жизнь закончилась навеки... как минимум...

Повезло, что на том фестивале у меня неожиданно завелся добрый друг. Он обнаружил меня в ночи на какой-то лавочке и объяснил, что никто ничего не заметил и не запомнил, потому что остальные номера были намного хуже. И это оказалось правдой. Жизнь подтвердила. Не про другие номера, а про то, что никто ничего не помнит.