Рассказы ветеранов. Часть 3. Откровение

            
   Разбирая старые бумаги у себя в доме на даче, мне  в руки  попала серая папка с пометкой: " Материалы к празднику Победы".

 В ней я обнаоужил старые фотографии и несколько  стандартных листов бумаги, исписанных незнакомым почерком.
  Сначала я стал просматривать  фотографии, пытаясь найти знакомые лица.
Безрезультатно.
 Потом пробежал глазами несколько первых листков....и вспомнил !

Это я лично уговорил одного из ветеранов- участников нашего редакционного "Круглого стола" написать свои воспоминания о его жизненном пути после окончания ВОВ для публикации в Альманахе к 40-й годовщине  Дня Победы.

Планировалось Альманах посвятить теме поиска своего пути молодыми воинами, вернувшимися с полей войны и их участии в востановлении разрушенного хозяйства страны.

На общем собрании ветеранов  был обьявлен конкурс...    Но!
Хорошая идея "провалилась" из-за низкой активности  самих ветеранов.
  На конкурс поступило всего три работы, включая эту.

Чувствуя некоторую свою вину перед автором, я   решил её опубликовать, изменив  с разрешегия автора некоторые детали  и события.


1.  " По- настоящему" повоевать мне не удалось по молодости лет,
   Призвали меня в армию осенью 1944 года и сразу направили в школу младших специалистов ( ШМС).
     Три месяца учёбы, затем подготовка и  участие в Берлинской операции в составе 1-го Белоруссого фронта.
  Исход войны уже был ясен даже немцам, поэтому они  практически без сопротивления оставляли города и уходили на Запад Германии, чтобы сдаться американцам.

В пылу преследования немцев,  ночью мы чуть было не "боднулись" с американцами.  Хорошо, что наш комроты хотошо знал английский язык и услышал  их крики,- это и спасло ситуацию.
  Потом мы даже "в гости"  к союзникам ходили пару раз , а они к нам.
  Через некоторое время  наши войска стали отводить на Восток, оставляя в городах только комендатуры со взводом охраны.

   Я попросил  командование оставить меня  в городе, и стал служить писарем в управлении коменданта города.
 Это моё решение было вызвано тем,  что по увольнении возвращаться в Союз мне было просто некуда- нашу деревню немцы сожгли, а жителей согнали в концлагерь, где большинство и погибло.
   Мы с мамой успели уйти  с отступпющими войсками и были эвакуированы в Таджикистан. Там мама долго болела от какой-то местной болезни и умерла, а я попал в детский дом. Отец пропал без вести в первые месяцы войны.

  Я решил по увольнении из армии ехать жить и учится в Москву.  А для этого, хотя бы не первое время, были нужны средства, то есть  банальные деньги.

Вот этим я и занялся в свободное от службы время.
Через знакомого немца я устроился работать подсобником в ларёк по продаже подержанных вещей, типа  нашей  "комиссионки".
  Поскольку магазины  в городе первое воемя не работали, а большие "барахолки" были запрещены, наш ларёк был весьма востебован, как немцами, так и нашими военными, уезжающими домой.

   За два года жёсткой экономии я собрал приличную сумму дойчмарок, которую обменял на американские бумажки.
Получилось около двух тысяч долларов- сумма очень даже приличная.
Были ещё кое- какие "безделушки" из ларька, которые я намеривался продать уже в Москве за рубли.

   Пройдя через  кучу различных проблем и формальностей, , через некоторое время я уже стоял на платформе Казанского вокзала в Москве с небольшим чемоданом  в руке и вещмешом за плечами, а также с большим желанием стать коренным  москвичом.
    Я посмотрел на свои часы фирмы "Лонжин"- было ровно 6 часов вечера.
Вспомнился замечательный музыкальный фильм, вышедший на экраны в 1944 году. 
  Он назывался-"В шесть часов вечера после войны" и рассказывал о дружбе, любви и о встрече  боевых друзей  в Москве  после войны.
Совпадение мне показалось символичным.
  Москву я видел только в кино- в довоенном фильме "Свинарка и пастух"  и этом, военном- "В  шесть часов....", и-, конечно, плохо себе представлял что такое  город Москва в  обычной жизни.

   Сдав чемодан в камеру хранения, я решил посмотреть вечернюю Москву.
Меня удивило огромное количество людей на вокзале, которые куда-то  торопливо тащили тюки, мешки и чемоданы.
  Было такое ощущение, чть вся Москва  куда-то переезжает или все её жители решили  её покинуть.
  То же самое я увидел, выйдя на площадь "Трёх вокзалов".
      Отложив все дела и проблемы на завтра, я решил посмотреть  московское метро и Красную площадь с Кремлём.
  Около 11 часов вечера я вернулся на Казанский вокзал голодный  и "без ног" , но  с массой  восторженных  впечатлений от увиденного.

Моя попытка найти какой-нибудь тихий уголок или место на скамейках в залах ожидания , чтобы "перекимарить" до утра,  не увенчалось успехом.
Люди сидели, стояли и лежали везде, вплоть до лестниц и проходов.

Я с трудом нашёл свободными пару ступенек на верху узкой лестницы, ведущей на чердак здания вокзала. Отсюда было хорошо видно огромное  живое, гудяшее  море из людей, мешков и чемоданов.

И я в первый раз засомневался в правильности своего выбора: "Не потеряюсь ли я в этой огромной  безликой толпе?  Хватит ли у меня сил найти своё место в столице, на которое претендуют десятки таких же,  как я "перекати поле"?

 Ведь  гражданской профессии у меня нет. А мои военные навыки и знания теперь здесь никому не нужны.
С этими грустными мыслями я забылся в тяжёлом' неспокойном сне.

Я проснулся от резкой боли в спине и сначала не понял,  где я и почему я спал сидя.
Открыл глаза- и всё встало на свои места: "Казанский вокзал.  Я и огромный город Москва, который должен стать мне родным".
В столице было без пяти пять утра.
                *             *              *

     2. С большим трудом, будя подороге ночных соседей, я спустился со своей лестницы в Зал ожидания.

Пробираясь между узкими проходами из куч багажа и спящих пассажиров, я зашёл в туалет, чтобы смыть остатки сна и набрать воды в флягу.

От моего походного НЗ ещё оставалось три сухаря и послндний кусочек от плитки шоколада- мой сегодняшний завтрак.
  Выйдя из здания вокзала, я захлебнулся  чистым и  свежим воздухом раннего утра.
 Город ещё спал.
 Редкие прохожие собирались у входа станции метро. До его открытия было ещё полчаса.

Я решил обследовать ближайшие улицы, выходящие на площадь, в поисках комиссионного магазина, поскольку я вчера "проездил" почти все свои деньги.
Мне почти сразу повезло,- я нашел "коммисионку" , а рядом с ним  салон "Скупка". Второй меня больше устраивал, так как скупщик отдавал деньги за сданную вещь сразу. Оставалось подождать до 8 часов до открытия салона.

Я решил обследовать Ленинградский и Ярославский вокзалы с целью возможности следующей ночёвки на них.
Оказалось, что на ночь их заерывают, так как ночные поезда с них не отправляются и не приходят.

Придётся опять ночевать на Казанском, только надо придти пораньше, когда уходят вечерние поезда, чтобы "захватить более удобное местечко.

Одновременно созрел план действий на сегодня: Ехать в здание Центрального телеграфа  и,  используя "Телефонную книгу Москвы, находящуюся  там в свободном доступе, выписать  адреса  предприятий и обзвонить возможных работодателей.
Дождавшись открытия "Скупки", я обменял несколько своих "сувениров" на рубли и поехал в ЦТ.

Поменяв рубли на пригоршню "гривенников", я начал обзванивать конторы и предприятия, предлагая свои услуги.

Короткие разговоры с ОК начинались с вопроса: "Прописка в Москве есть? ... Нет?....  До свидания!".
Я с сожалением понял, что "вопрос прописки"- это главное и основное препятствие в моих планах  "зацепится" в Москве.

Я пал духом, поскольку не видел для себя реальных возможностей легализоваться . Ни родственников, ни знакомых.

С печалью в душе я бесцельно бродил по  центру города, мысленно прощаясь с моей "хрустальной"  и  уже разбитой мечтой.
Моё внимание привлёк листок бумаги из школьной тетради, весело трепыхавшийся от ветра на рекламном стенде какого-то театра.

Машинально прочитал текст, написанный коричневвм карандашём:
" Театру срочно требуется завхоз"
"Требуется.. срочно...", - отозвалось  эхом в  моей голове.
" А  может быть это и есть мой шанс?",- встрепенулся от вынужденной спячки разум.
Я сорвал бумажку со стенда, лишая  шансов моих возможных конкурентов, и отправился искать источик  этой  информации.

 С помощью нескольких прохожих мне это удалось сделать.
Невысокий человек в  синей бархатной косоворотке встретил меня вопросом: "Чем могу служить?"
-" Я по обявлению. Это Вам нужен завхоз?"
-" Да, нашему театру.  А Вы приезжий?"
- " Да. Только демобилизовался. "
- " Я сразу догадался, что фронтовик.   Что фронтовик - это хорлшо!  Я фронтовиков очень уважаю.   Крепкие ребята!
И прописки, конечно, нет?"

-" Да.   Нет,"- сказал я с печалью в голосе, предчувствуя окончание нашего разговора.
-" Это , конечно, плохо, но не смертельно! 
Вам крупно повезло!

Буквально вчера нам дали "лимит  на прописку " на пять человек артистов, которых  нам не хватает по штату.

 Мы Вас временно оформим артистом, а потом что- нибудь придумаем. 
Самое надёжное для Вас -это срочно жениться на москвичке со свободной жилплощадью.  Хотя бы фиктивно.

Многие так делают.Ведь продуктовые карточки выдают по месту прописки.
Я Вам с этим постараюсь помочь. Есть у меня одна мысль...
Ну, как? Согласны?"
-"Согласен!,- сказал я не раздумывая.

3.   Должность завхоза в театре оказалась не такой простой, как я предполагал.

Во - первых, - на нём  числиться всё имкщество театра, вплоть до занавеса на сцене, музыкпльных инструментов оркестра, гардероба с костюмами разных сценических  персонажей и пожарных щитов с огнетушителями.

Во - вторых, ему подчинчется весь обслуживающий персонал театра, исключая  только артистов.
   А таких оказалось более сотни человек, включая белитёров, уборщиц, работников сцены и дворников.

Вот когда я всё это узнал, то понял почему сбежал предыжущий завхоз, оставив в ОК свою трудовую книжку и пиджак в кабинете.

Но отступать мне уже было поздно, да и незачем. 
Я ж хотел жить в Москве.
 Вот и живи!
Раз судьба мне приготовила такое испытание, - постараюсь её  не разочаровать.  Да и с театральным искусством поближе я давно хотел  познакомится.

Как оказалось,  у меня есть свой кабинет- небольная комнатка  под лестницей со столом и диванчиком, на котором  можно и переночевать, поджав ноги.

Через дорогу, на первом этаже старого , почти заброшенного дома находилось общежитие театра,  которое было плотно заселено пенсионерами- бывшими работниками театра.
 Оно тоже находилось в моём подчинении, как и цех по изготовлению театральных декораций.

Короче говоря, скучать от безделья мне  никак  не грозило.
Через неделю я уже почти  вошёл в ритм театральной жизни, и она меня захватила целиком и без остатка.

Вот так, набегавшись за день по этажам, составляя списки имущества и Акты сверки, ближе к полуночи ( после окончания спектаклей) ,  я падал на свой диванчик  "замертво" и спал  "как убитый"   до 9 часов утра ( до прихода моих первых сотрудников).

На общем собрании коллектива Директор театра ( это с ним была моя первя встреча ), представил меня сотрудникам и попросил их оказывать мне помощь и содействие. Тогда же я узнал, как называется моя должность- "Комендант театра- помощник директора по хозяйственной работе"

Прописивал в Жакте  себя я сам - "временно по общежитию театра". Там же я получил и продоводьственные карточки.
Правда, попользовался я ими всего полтора месяца- 16 декабря 1947 года неожиданно грянула финансовая реформа и отмена карточной системы.

Страна , как бы , вернулась в довоенную жизнь. Открылись новые магазины, снизились цены на многие товары.
Случилось ещё одно важное ( в последствии!} событие в моей жизни.

 Директор, выполняя своё обещание, как бы ненароком, познакомил меня с Надей- моей подчинённой по работе, работавшей в "Гардеробной" театра швеёй.
Она перешивала и "подгоняла"  "исторические"костюмы со склада под конкретного артиса- исполнителя  данной роли.

Жила Надя в двадцатиметровой  комнате коммунальной квартиры, где раньше жили её родители. Жила одна, замужем не была.

В приватном разговоре я обьяснил ей свою ситуацию с пропиской, обещая помочь финансово.
 Без лишних разговоров обещала помочь, то есть оформить  фиктивный брак и прописать менч  в свою комнату.

Пока мы разговаривали, я присмотрелся к ней- приятная, спокойная и доброжелательная  женщина, держиться с достоинством, смотрит в глаза...

(Вот тут-то я и попался на крючок!   Эти глаза... стали мне сниться по  ночам. Я стал искать с ними встречи...)
В ближайший выходной мы оформили наш союз и отметили это ужином в небольшом кафе.

Приближался Новый год и я предложил Наде  провести праздник вместе, заказав праздничный ужин в ресторане "Метрополь".
  После ресторана я проводил Надю домой, да  там и остался...

Через несколько месяцев общими усилиями нам удалось поменять Надину комнату на двухкомнатную квартиру   с хорошей доплатой.
Два года нашей совместной жизни  были радостны и светлы. Мы были счастливы и любили друг друга.

Потом началась "чёрная полоса" - Надя  тяжело заблела.  Сказались  военные годы - плен  и время нахождения в немецком концлагере.
Я старался, как мог облегчить её мучения, приглашал известных докторов...
( К тому времени я уже "оброс нужными людьми и связями")
Как -то вечером, когда я пришёл с работы и подошёл к её кровати, чтоб её поцеловать, она взяла меня за руку и тихо скаала :
- "Дорогой!  У меня к тебе  серьёзный разговор.
Присядь на кровать и слушай , не перебивая меня.  Пожалуйста!

Мне было очень хорошо с тобой всё время, что мы вместе. Я получила от тебя столько радости и тепла, что их хватило бы на три человеческих жизни.
Я была счастлива с тобой , как друг и как женщина.

Ты самое дорогое, что есть у меня, Я знаю, что и тебе было хорошо со мной.
Мы, женщины, это очень чувствуем.
Я  в общении с тобой  даже забыла, что я старше тебя на целых три года.

Но пришло время и я, желая тебе большого личного счастья, должна сказать тебе очень горькие слова: "

Нам надо расстаться. И прямо сейчас! 
Просто я боюсь, что у меня не хватит сил уйти от тебя в следующий раз."

 Я онемел от услышанного.
 Надя отпустила мою руку и отвернулась от меня, показывая этим, что разговор закончен и слушать меня он меня не хочет.

Очнувшись от шока, я стал убеждать её, что  она придумала чепуху, что она поправиться, её депрессия пройдёт и всё будет хорошо, квк было всегда...

 Она останвила мою речь рукой, и сказала глядя мне вглаза:
"Я  знаю, что ты ко мне хорошо относишься, и даже по- своему любишь.

Но ты взрослый мужчина, который должен иметь нормальную семью, растить детей.
Я тебе этого дать не могу.
 Я бы очень хотела, но...... так решила судьба!
Давай останемся добрыми друзьями. Ведь это никому не помешает...

 Или считай меня твоей сестрой, а я тебя буду считать  своим любимым братом...  Наверно, так даже вернее...
Ведь мы, действительно, стали родными...

Ты спокойно  подумай над моими словами, а сейчася- уходи... иначе я расплачусь...
А мне не хочется, чтобы ты видел мою слабость и запомнил  меня такой..."

Я понял, что мне не удасться  сейчас переубедить Надю  в ее решении,  и решил перенести продолжение  этого разговора на другой раз.

Я вернулся в театр.
 Эта бессонная ночь была самой горькой и тяжёлой  в моей жизни...

Приближалось лето.  Заканчивался театральный сезон и приближался  сезон отпусков его сотрудников, а для меня самая горячая пора- ремонтов и переделок в театре.

Мой близкий поиятель разрешил мне жить в его трехкомнатной квартире, переехав всей семьёй на дачу в Подмосковье.

По договорённости с Надей я приезжал к ней через день, привозил продукты, помогал по хозяйству.

Приехав в очередной раз, я застал у её незнакомую женщину. После знакомства выяснилось, что это подруга Нади и бывшая соседка по старой квартире.
   Мне она понравилась- спокойная, деловая, приятная на внешность.

Оказалось, что они потеряли контакты, когда разьехались в другие квартиры и недавно нашлись через Телефонную справочную службу.

Я торопился на деловую встречу, позтому не стал задерживаться и мешать встрече старых знакомых.
 
Порадовался за Надю, что кто-то будет ёё навещать, отвлекать от болезни и  вынужденного одиночества.

Я не удивился, когда увидел Марию ( так звали эту женщину)  у Нади в следующий мой приезд.

Однко, когда это случилось и в слндующий  мой приезд, мне это показалось подозрительным.
 К тому же я замети, что Надя старается нас поближе познакомить, советует сходить в кино или на ВДНХ.
 
Выбрав удобный момент, когда Маша пошла на кухню ставить чайник, я прямо спросил у Нади об этом.

Она, глядя мне в глаза, ровным, спокойным голосом сказала:
- " Да! Я хочу, чтобы вы познакомились поближе. Маша- очень хорошая и добрая женщина, и ты ей нравишься.
Её жених  погиб на фронте  под Берлином, в 45 году.
  Она живёт одна, работает в школе.

Родители живут под Москвой, там у них свой дом.
  Старший брат работает в районной администрации.
Вы подходите друг другу, поверь моей женской интуиции.

Мне уже не много осталось... Да ты и сам это знаешь.

Поэтому я хочу, чтобы ты подал на развод.
Этот гражданский Акт свою задачу выполнил  и штамп в  наших паспортах-  дпвно пустая формальность.

Я тебя любила и люблю.  Как близкого и радного человека.  И хочу, чтобы рядом с тобой  по жизни был надёжный друг и верный товарищ.

Только Маше я могу тебя доверить.
 С ней тебе будет всегда  интересно и хорошо..."

Я попытался сказать, что я люблю только   её , и что  мне не надо никакой  доугой женщины, даже очень хорошей...

-" Ты всегда перебиваешь меня... Помолчи, пожалуйста!
Дай мне договорить!

Развод нужен не мне, а вам.
  Чтобы вашим отношениям  не мешали  грязные людские  пересуды.
 
И последнее!
Сделай так как я  тебя прошу.   Пожалйста!

Это будет для меня  твоим  самым дорогим подарком!

   Я  же хочу ещё успеть поняньчить ваших  замечательных ребятишек.
Так что поторопитесь!"

Вошедшая в комнату Маша слышала конец нашего разговора, и её   глаза... ...

  Её, излучающие  ласку и любоаь, глаза, вспыхнувшие щёки на смущённом лице,  сказали мне больше всяких слов.
Я понял, что это моя счастливая судьба, которой бессмысленно сопротивляться.