Александр Дюма, Роман о Виолетте - 2. Часть 51

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ


После ужина Виви была настроена на продолжение её игры со мной в кошки-мыши.

– Дуду, я бы хотела теперь задать от имени Миледи несколько вопросов Шарлю д’Артаньяну, – сказала она. – Ты не возражаешь?


– С удовольствием продолжу с тобой эту игру, - солгал я, потому что мне не доставляло никакого удовольствие участвовать в подобном допросе.

Если бы я легко мог отстаивать свою позицию, мне было бы проще. Но вся проблема была в том, что, похоже, я уже основательно подзабыл романы, тогда как молодой и пытливый ум Виолетты подсказывал ей всё новые и новые аргументы для атаки на моих любимых героев. Но не мог же я капитулировать!

– Итак, Миледи, прошу вас, задавайте ваши вопросы, перед вами тот, с кем вы хотели побеседовать, – сказал я ;

МИЛЕДИ

Д’Артаньян, признайтесь честно, за что вы меня убили?

 Д’АРТАНЬЯН

К чему теперь эти разговоры, сударыня? Что свершилось, тому суждено было свершиться. Все мы во власти Господней. Вы же помните, что перед вашей смерти я простил вам все ваши злодеяния.

МИЛЕДИ

Вы меня простили! Какая наглость! Я спрашиваю вас ещё раз, Д’Артаньян, за что вы меня убили? Я не спрашиваю вашего мнения о том, законными ли были ваши действия. Совершенно очевидно, что они были незаконными. Вы и ваши друзья пошли на преступление! Шестеро мужчин, не считая слуг, против одной беззащитной женщины! Но я спрашиваю вас и только вас: за что вы меня убили?

 Д’АРТАНЬЯН

Что касается меня, сударыня, я не убивал вас.

МИЛЕДИ

Вы меня убили. Бывает, что преступление совершает одиночка и тогда лишь он один несёт за него ответственность. Но если оно совершено группой лиц, все они ответственны за него в равной степени. Вы присутствовало при этом, вы не попытались помешать злодейству, вы сохранили приятельские отношения со всеми, кто в этом участвовал, или почти со всеми. Лилльский палач не был вашим приятелем, вы не стали с ним приятелем, но вы и не стали с ним врагами. Он действовал по поручению, вашему и ваших приятелей. И хотя рубила только его рука, убийцами были вы все. Вы даже заплатили ему деньги за это преступление.

 Д’АРТАНЬЯН

От не взял этих денег.

МИЛЕДИ

Он распорядился, чтобы вы бросили их в воду. Если он распорядился, как вы должны поступить с этими деньгами, значит, он действовал как хозяин этих денег. Следовательно, он их принял, а вы их заплатили. Так что он сыграл роль наёмного убийцы, а вы пятеро – те, кто его нанял!

 Д’АРТАНЬЯН

Сударыня, я не хотел вам напоминать, вы и сами были убийцей, тогда как мы лишь защищались.

МИЛЕДИ

Вы можете доказать, что моя жизнь, моё существование в мире живых угрожало вашей жизни? Разве может слабая женщина угрожать жизни пятерых, нет шестерых сильных и здоровых мужчин?

 Д’АРТАНЬЯН

Вы уже покушались на нашу жизнь и не один раз.

МИЛЕДИ

Это ваш друг, граф де Ла Фер, покушался на мою жизнь. Не делайте вид, что вы не знали! Он повесил меня! Да-да! Повесил! Если бы верёвка не оборвалась, я бы погибла мученической смертью ещё до своего совершеннолетия! Не кажется ли вам это несколько поспешным и чуточку несправедливым действием сильного мужчины против своей новобрачной? Даже месяц ещё не прошёл со дня нашей свадьбы!

 Д’АРТАНЬЯН

Про ваши дела с графом, сударыня, вам лучше поговорить с ним. Что касается меня, вы нанимали людей, которые стреляли в меня, вы также прислали нам отравленное вино.

МИЛЕДИ

Но ведь это вам не повредило!

 Д’АРТАНЬЯН

Это повредило тем, кого вы нанимали.

МИЛЕДИ

Одного из них убили вы сами, другой был сражён вражеской пулей! При чём тут я?

 Д’АРТАНЬЯН

Я не хотел говорить об этом. Но придётся сказать. Вы отравили чудесную девушку, добрую, красивую, с чистой душой! Вы отравили мою возлюбленную, Констанцию Бонасье!

МИЛЕДИ

Эта чудесная девушка содействовала интригам Королевы против её законного супруга и более того – её Короля! Все мы, включая даже Королеву и даже не исключая Королеву-мать, являемся подданными Его Величества. Идти против него означает идти против своего государства. Изменять Королю – значит, изменять Франции. Измена Родине карается смертью! Если Его Величество по доброте душевной неоднократно прощал свою супругу и своего брата за измену, это не должно было распространяться на тех, кто содействовал этой измене. А Королева Анна изменяла и Королю как супругу, и своему Государю, как главе королевства. Она вступила в связь с человеком, который объявил Франции войну! Мало того, именно из-за её интриг, из-за её игры с ним, когда она то кокетничала, то изображала из себя недотрогу, но писала ему страстные письма и передаривала ему подарки, полученные от Короля. Переписка с главой вражеской армии! Что может быть хуже! Она вовлекла в эти изменнические действия и вас, д’Артаньян, и ваших друзей! Вас следовало казнить как изменников родины! Вы приняли подарок от врага! Вы помогали врагу сохранить свою жизнь! Вы помогали преступникам сокрыть свои преступления! Король был милостив к Королеве, но её преступление не перестало от этого быть преступлением, а её помощники – государственные преступники! И после этого вы говорите мне о том, что ваша обожаемая Констанция – чудесная, добрая и с чистой душой! Женщина с чистой душой не наставляет рога своему супругу! Чистая женщина не имеет любовника! По какому праву вы называете её своей? У неё был муж. И он, только он мог распоряжаться тем, на что вы покусились! Если хотите знать, она не успела довершить свою супружескую измену с вами, поскольку это стало предметом торга между ней и вами. Вы должны были доставить подвески, она за это должна была вам дать все знаки и доказательства любви, какие только мужчина может получить от женщины.  Это торг, сделка, продажная любовь. Радуйтесь, что я не применяю более точного и более крепкого словца к вашей обожаемой Констанции. Что я наделала! Она теперь мученица, она не успела довершить свою супружескую измену, и теперь она, быть может, в Чистилище или даже на Небесах, тогда как ей подобает пребывать в Аду на веки вечные до самого Страшного Суда. Если бы она случайно не выпила тот яд, который я приготовила для себя, чтобы не позволить вам и графу де Ла Фер захватить меня живой в Бетюнском монастыре, она была бы вашей! Она совершила бы супружескую измену и теперь навечно попала бы в круги Ада. А так, всего лишь в результате моей оплошности, она приняла яд, приготовленный мной для себя как крайнее прибежище от позора быть казнённой собственным супругом, в результате этой оплошности ей открылся путь на небеса! Теперь она избежала кары за её измену своему Королю! Да, за это мне, конечно, нет прощения! Но ведь вы, д’Артаньян, убили меня вовсе не за то, что я спасла Констанцию Бонасье от Ада и помогла ей попасть прямёхонько в Рай?

 Д’АРТАНЬЯН

Вы чрезвычайно разговорчивы, сударыня. По-видимому, вам долго пришлось молчать. Не очень-то поговоришь в гробу, особенно, когда твоя голова отделена от тела. Но вы не убедили меня в своей правоте. Вы убивали людей коварно и подло! Из-за вас погиб Бекингем и Фельтон!

МИЛЕДИ

Глава вражеской армии, которая вела с нами войну и его офицер! За это меня полагалось бы наградить! Я получила поручение от первого министра Франции и выполнила его несмотря на то, что вы и ваши друзья сильно осложнили мне мою работу! Неизвестно, сколь долго длилась бы ещё война, и сколько бы людей ещё погибло бы, если б не я! А вы? Разве вы не убивали англичан? Ведь вы же сражались с ними! Хуже того! Вы убивали соотечественников – защитников Ла-Рошели! И ещё хуже того! Вы убивали людей на дуэлях! Несмотря на то, что приказом вашего Короля дуэли запрещены и караются смертью! Вы не подчинились гвардии первого министра! Сочтите, в скольких дуэлях вы участвовали и получите ответ на вопрос, сколько раз вы заслужили смертную казнь!

 Д’АРТАНЬЯН

Я выполнял долг солдата и офицера, когда убивал врагов. А когда я убивал соперников на дуэли, я защищал свою честь, что является правом и обязанностью любого дворянина.

МИЛЕДИ

Честь любого дворянина, прежде всего, состоит в выполнении приказов Короля. Вы поступили на королевскую службу, вы поступили в мушкетёры Короля, но разве вы служили своему Королю? Вы служили Королеве против Короля и против его лучшего слуги и друга, и наставника – первого министра, кардинала и духовника Королевы! Я поступила на службу к кардиналу и служила ему, а вы! Вы поступили на службу Королю, но действовали против него! Думаете, я не знаю, что было потому? Вы поступили на службу Мазарини и похитили его! А до этого вы не выполняли его приказы, за что и были арестованы и посажены в тюрьму! Прекрасная четвёрка друзей, которая на службе Короля служила врагам Короля, а затем делали то же самое на службе его сына! Итак, я третий раз спрашиваю вас, д’Артаньян. За что вы меня убили?

 Д’АРТАНЬЯН

Я сказал, что я прощаю вам смерть Констанции, но я солгал. Я вам её не простил бы, если бы вы остались живы. Я дал своё прощение только той, кому не миновать смерти. Я простил вас перед лицом смерти. Поэтому смерть Констанции – вот причина, по которой я желал вашей смерти.

МИЛЕДИ

Какое отношение к этому имеете вы? Вы говорите, что вы любили её? Это вы говорите мне? Мне, к кому проникли обманом дабы завладеть правами, которые могут принадлежать только тему, кому женщина добровольно передаст их? Я, обманутая вами, принимала вас в потёмках за графа де Варда, и поэтому вы обманом получили от меня то, что должно было принадлежать только ему! Вы – ветреник, который соблазнил и развратил мою служанку Кэтти только для того, чтобы через неё проникнуть ко мне и удовлетворить свою похоть со мной! И проделали это несколько раз! За одно это я имела право убить вас тысячу раз! Если у женщины нет права отомстить тому, кто над ней столь коварно и низко надругался, тогда зачем нужны вообще понятия справедливости, чести, порядочности? Если за такое унижение женщина не может отомстить, тогда женщина – самое бесправное существо на земле! Один мужчина повесил свою жену за то, что другой попортил кожу её плеча без какого бы то ни было право на такое посягательство! Другой, его дружок, проникает под видом любимого мной человека ночью как вор в мою спальню, чтобы похитить у меня то, что ему не предназначалось! Затем эти двое со своими дружками и слугами устраивают казнь той, кто была жертвой их коварности и подлого обмана!

 Д’АРТАНЬЯН

Сударыня…

МИЛЕДИ

Молчите! Жалкий авантюристишка из семьи разорившихся гасконских дворянчиков, приехавший в Париж искать приключений, богатства и положения при дворе! Что для вас женская честь? Расходный материал! Человеку, который дал вам стол и дом, вы собирались наставить рога! Пообещав ему защиту от его врагов и пообещав разыскать его жену, вы похитили его жену и позволили его врагам арестовать его на ваших глазах и даже поощряли их! Не вам говорить о таких понятиях как честь, как месть, как справедливость. Не надо отвечать. Вы мне не интересны с вашими нравственными ценностями.

* * *

– Уф-ф, Виолетта! – сказал я. – Как далеко тебя занесло! У меня голова кругом идёт!

– У меня тоже, – ответила Виолетта. – Я слишком вжилась в роль этой проклятой Миледи. Устала. Давай спать.

С удовольствием, дорогая! – ответил я с улыбкой

– Нет-нет, сегодня ты спишь в своей комнате, – поторопилась Виолетта возразить на мою сладострастную улыбку.

– Вот тебе раз! –воскликнул я. – За что это я вдруг наказан?

– Ты не наказан, Дуду, просто я устала, – возразила Виолетта. – Прости меня. Если хочешь, ложись рядом, только не трогай меня.

– Ну уж нет, это слишком большой соблазн, – возразил я. – Уж лучше я буду спать один в своей спальне. Может быть утром у тебя будет лучшее настроение.

– Как знать? – ответила Виолетта таким тоном, в котором странным образом сочетались игривость и усталость.