Полуостров. Глава 123

Глава 123.
Я успел уже основательно набраться, когда Коновалов открыл дверь заклинанием, практически снеся при этом защиту. Во всяком случае, ему удалось переступить порог квартиры. После чего он рухнул на пол и забился в судорогах.
Защита, которую я ставил, действовала, как сильный разряд электрического тока.
- Понравилось? Ещё добавить?..
Я щелкнул пальцами, снимая защиту, и он, тяжело дыша, дополз до двери и сел, прислонившись к ней спиной.
- Ну, с чем пожаловал?..
- Павел Александрович...
- А ты думал, будет как-то по-другому?
- Павел Александрович, я восхищаюсь вашим мастерством... - Коновалов замолчал, видимо, чтобы перевести дух.
На его физиономии была написана отчаянная решимость.
- Оставь... Сейчас не время для ритуалов... - я покачнулся и схватился за косяк двери, ведущей из гостиной в кухню.
- Павел Александрович, я хотел взять распятие! Я докажу вам, что она сказала правду... - он попытался подняться, очевидно, чтобы придать веса своим словам, но не смог оторваться от пола.
В принципе, при неблагоприятном раскладе от действия подобного разряда можно и умереть...
- А это что-то меняет?
- Это меняет все!
- Нет, Коновалов, - я поднёс руку к его голове.
Вряд ли я в таком состоянии смогу сосредоточиться, но попробовать стоит. Не скорую же ему вызывать...
- Это ничего не меняет! Она - ведьма! Я выкинул эту вашу книжку, но она, вероятнее всего, помнит её наизусть. Она сможет обмануть и распятие...
- Почему вы никому не верите?
- Это ты мне говоришь?
Я зашёл в спальню, вытащил из-за стопки белья распятие и через коридор швырнул его ему. От неожиданности, видимо, он пропустил подачу, и распятие врезалось в кафель и с противным дребезжанием закрутилось на нем, подобно юле.
- Вот! Забирай! И, в конце концов, есть телефон! А в нем мессенджеры! Дверной звонок, если уж на то пошло! Что делаешь ты?.. Тебе нужно во времена моей юности... Когда все решала шпага и рапира... Пошёл вон отсюда!.. Ты никогда меня не убедишь... Нас трое всего в этом городе! А так, как рассказал Козлов, работают заклинания...
Я ушёл в гостиную и налил себе ещё одну рюмку.
- А ему-то вы, конечно, верите... - крикнул Коновалов из прихожей.
- Я не верю никому! Но Козлов не умеет закрывать мысли! Даже мы с тобой, и то не можем делать это до конца! А вот Валентина может... И мы никогда не узнаем правды...
- Павел Александрович...
- Ну, что, Иван?.. - я посмотрел на бутылку, в ней оставалась ещё треть. - Если уж продолжаешь торчать в моей квартире, иди сюда, выпьем...
Коновалов материализовался на пороге гостиной.
- Иди, иди, не бойся...
- А я и не боюсь! - обиделся Коновалов. - Просто мне кажется, вам уже достаточно....
- А это я сам буду решать, сколько мне пить! - я протянул ему полную рюмку. - Чокаться не будем, не на празднике!
- Но и не на похоронах... - заметил Коновалов.
- Пей давай, умный... - я с усмешкой посмотрел на него. - Что рожу скорчил? Что тебе не нравится?
- Просто вы сейчас на Сергея Васильевича похожи...
Коновалов опрокинул содержимое рюмки в рот и сразу налил себе следующую. В глазах у него появился странный блеск.
- Ты чего задумал?
- Ничего...
- Вообще ничего?
- Вообще... Попробуйте прочитать! - он сел в кресло и снова потянулся к бутылке.
- Не увлекайся! - я забрал у него коньяк. - Ты забыл, сколько тебе лет? Я за тебя несу, это самое... Ответственность!
- Вы лучше за себя несите! - огрызнулся Коновалов. - Что вы устроили?! Хотели убить, так убивали бы... Зачем издеваться... Как этот прям... - он заклинанием вырвал коньяк у меня из рук и снова наполнил рюмку.
- Очень лестное сравнение... - хмыкнул я.
- Уж какое есть!.. - Коновалов откинул назад волосы, упавшие на глаза. - Вы вот тоже мне говорите, почему я никому не верю... А как мне кому верить, если я, мелкий, спрашивал, где мой отец, а она мне:  "Зачем он нам, Ванечка, нам и двоим с тобой хорошо..." А потом этого притащила, и первое, что он сказал, было: "Твой сын совсем дебил, в одиннадцать лет не умеет шнурки завязывать". Ладно, неважно это все... - он залпом выпил. - Просто...
- Ну, все, Иван, проехали... - хмель начал покидать мою голову. - Хранитель нас рассудит... Он же у всех мысли может читать... Ты же про него подумал, не так ли?..
- Допустим... - Коновалов покрутил рюмку на журнальном столике. - И вы тоже про него могли подумать... Но вы предпочли до смерти её напугать... У неё потом час истерика была, я её не мог успокоить... Вы же в реальности не хотели убивать, так, поизгаляться...
- Ты меня знаешь лучше, чем я себя сам?.. - глядя на его сосредоточенный вид, я сдержал усмешку.
- Если хотят убить, то делают это сразу, не тянут время!..
- Ох, Коновалов, - вздохнул я. - Сколько тебе ещё жизни учиться... Хватит пить, тебе не помогает!.. Зря я тебя позвал...
- Я сейчас уйду... - Коновалов перевернул рюмку вверх ногами, и из неё вылилось несколько капель на поверхность столика. - С вами же невозможно разговаривать, вы не слушаете...
- А, по-моему, я тебя уже полчаса слушаю, - заметил я. - И про Сергея Васильевича тоже.
- Я вообще только вам об этом рассказывал, - вспыхнул Коновалов. - Больше никому и никогда...
- Я очень ценю оказанное мне высокое доверие... - я закупорил бутылку и поставил её на подоконник. - Но и ты меня пойми...
- Я понимаю, - кивнул Коновалов. - Но всё-таки... Вам не приходило в голову, что это может быть кто-то ещё?..
Лампочки в люстре загудели от перегрузки, и в гостиная озарилась сиянием портала.
- Какими судьбами, Виталий Валентинович?! - я дурашливо поклонился. - Почтите своим присутствием наш скромный корпоратив?..
Куратор даже не повернулся в мою сторону, он внимательно изучал Коновалова. Под его взглядом тот снова поправил волосы и попытался стянуть ворот у рубашки.
- Он больше не Наставник тебе, мальчик, его влияние на тебя становится избыточным... Мне развести вас по разным городам?..
- Виталий Валентинович, а школа?.. - я заклинанием задёрнул штору, пряча бутылку.
- Мне нет никакого дела до вашей школы! - Виталий Валентинович брезгливо наблюдал за моими действиями. - Мне есть дело до того, что у него огромный Потенциал, не факт, что не более того, что был у тебя, Пауль, а общение с тобой может в конечном счёте привести к его деградации! Вы опять пили!
- Виталий Валентинович!..
- Я знаю, Пауль, знаю, но это тебя не оправдывает!.. - он перевёл взгляд на Коновалова. - Оставь нас, нам с Павлом Александровичем нужно поговорить наедине!..
- А, если я скажу "нет"?
- Ты, что, обалдел, Иван?.. - воскликнул я.
- Он - Хранитель Выборга, у нас другая территориальная подчиненность, Павел Александрович... - Коновалов не успел договорить, неожиданно возникшим вихрем его развернуло от окна, где он стоял, и он упал на колени.
- Ты вздумал учить меня географии, мальчик? - загремел Куратор. - Да будет тебе известно, что лично у вас территориальная подчинененность Выборгу! Впрочем, если ты настаиваешь, я переведу тебя под юрисдикцию Тобольска, тамошний Хранитель вполне себе достойный человек и подберёт тебе такого же достойного Куратора...
- Виталий Валентинович, чем мы заслужили ваш гнев?..
- Тем, что вы не можете находиться в рамках Договора! Вас слишком много в этой точке пространства, это неизменный дисбаланс! Неизменный! Нужно что-то менять...
- В Городе Избранных было поболее! - возразил я.
- Город издревна славился подобным, поэтому его и сделали центром! Стыдно, Пауль, не знать этого!..
Виталий Валентинович грузно опустился в кресло, где до этого сидел Коновалов, и с отвращением посмотрел на капли, застывшие на журнальном столике.
- Я могу встать? - осведомился тот.
- Да давно уже пора... - Куратор раздражённо махнул рукой. - Вставай, и чтобы духу твоего через пять секунд здесь не было, мальчик...
- У меня есть имя... - тихо сказал Коновалов.
В глазах Виталия Валентиновича загорелись лукавые огоньки.
- О, да, чувствуется наставничество Клейнмехера!.. Поистине, я, как никогда, удивлён слепоте Жребия. Не таким становиться Наставниками...
- Ими надобно быть, видно, тем, кто проявляет должное усердие лишь в ломании носов и выбивании зубов, не так ли, господин Хранитель? - ехидно поинтересовался я.
- Как его зовут? - проигнорировал мою тираду Виталий Валентинович.
- Вам самому это прекрасно известно...
- Я не обязан помнить всех твоих учеников, Пауль!
- Их было не так уж и много!
Коновалов переводил взгляд с меня на Куратора и обратно.
- Павел Александрович, хватит базар устраивать... - пробурчал Виталий Валентинович. - Оставь нас, Иван...
Тот снова опустился на колени.
- Благословите, господин Хранитель...
- Благословляю... - Куратор протянул ему руку для поцелуя. - Не надо смотреть так ревностно, Пауль, - заметил он, когда за Коноваловым закрылась дверь. - Когда Город перейдёт тебе, многие и многие будут ползать перед тобой на брюхе... Ты, правда, считаешь, что я ловлю от этого кайф?..
- Ко мне он не проявляет подобного почтения... - я пошёл на кухню ставить чайник.
- Он слишком привязан к тебе для этого, Пауль! Я для него не человек, а символ, абстрактный представитель верховной власти... Тем же, кому мы любим, мы адресуем исключительно выкрутасы!.. Потому что, по нашему мнению, они смогут понять и простить...
- А это не всегда так... - закончил я, заваривая чай.
- Это всегда так! - отрезал Виталий Валентинович. - Просто жизнь человеческая немного сложнее арифметической таблицы... А жизнь Избранного тем паче! Короче, - он хлопнул ладонью по столу. - Мне уже осто...ли ваши схлестки из-за этой девчонки... Слишком много чести! Она - банальная чародейка! Твоя женушка была покруче...
- Это она вам нажаловалась, Виталий Валентинович?.. - я поставил перед ним кружку с чаем, но он отодвинул её в сторону.
- Я не буду это пить, это чифирь! Годится только для опохмела, ну, собственно, тут и Бог в помощь... Кофе завари!
Я покорно начал доставать с полки кофейник.
- Что-то ты необычайно покладистый сегодня, Пауль! - заметил Куратор. - Она не нажаловалась, она прибегла к моей помощи!
- Это одно и то же...
- Нет, это ни одно и то же! Жизнь тебя ничему не учит!.. За каким хером ты сегодня устроил разборки? При подобных подозрениях должно быть обращение! На моё имя! И я уже принимаю решение... Тебе, что, четырнадцать лет? Ты забыл?..
- Вы или кворум? - усмехнулся я. - А, собственно, о чем это я... Отцы всегда делают, как вам угодно...
- Ты заблуждаешься, - сухо ответил Виталий Валентинович, размешивая в чашке сахар. - Когда ты начнешь общаться с ними, убедишься, насколько они непробиваемы... Вот что мешало им даровать Шванценбергу право на его лавчонку?.. Но нет же, нет... Лучше, чтобы кончилось, как кончилось...
- Шварценберг убил пятерых детей, Виталий Валентинович... - заметил я. - Вы, по-моему, все время об этом забываете... А я, кстати, более двадцати! А вы все воспринимаете меня мальчишкой, которого впервые увидели в стенах Ордена!..
- Существует понятие искупления, Пауль...
- Нет!..
- Да, Пауль!.. - Виталий Валентинович двумя большими глотками, словно пил алкоголь, опустошил чашку с кофе. - Твой обожаемый Якуб тоже был убийцей! Да-да, не надо таращить на меня глаза! Он грохнул свою жену и её любовника, своего друга, когда застал их в постели. Заклинанием смерти, чтобы ты понимал! Это было задолго до Уложения, ему ни слова не сказали... Подумаешь, какая-то баба и её хахаль... Только самый строгий приговор человек выносит себе сам... Он, кстати, поэтому и не приближал тебя к себе, потому что уловил в тебе то же безумие... Что бы ты делал сегодня, если бы укокошил Валентину и Ивана заодно?..
- Я же остановился... - недовольно произнёс я.
- Нет, Пауль, это он смог с тобой справиться! Поэтому я и говорю, неизвестно, чей дар существеннее... - я с досадой ждал продолжения. - Поэтому прекращайте попойки! Ты в свои семнадцать не квасил с Наставником!..
- Он не пил...
- Естественно, потому что он ухлопал женушку и конкурента под действием горячительных напитков! - усмехнулся Виталий Валентинович. - Все, Пауль! - он встал и поставил чашку в мойку. - Ещё раз повторится подобное, и я придумаю тебе какое-нибудь наказание... Я и так выдал тебе бесконечный кредит доверия! На что мне уже неоднократно намекали!..
- Они рассмотрели прошение? - поинтересовался я.
- Не терпится снова взять в руки вожжи? - Виталий Валентинович сложил руки на обширном животе. - В Городе, не считая меня, двое Избранных. По всей Балтике ещё около двадцати... Стоит только подождать, будет, где развернуться...
- Всего-то! - присвистнул я.
- Здесь концентрация! - заявил Куратор. - Много боли, много страданий...
- Что вы хотите, - вставил я, - спальный район...
- Не в этом дело... - поморщился он. - Такое бывает возле разломов... Рождается много детей со способностями...
- Канал... - кивнул я.
- Поэтому тебя сюда и направили...
- То есть вы хотите сказать, Виталий Валентинович... - я почувствовал, как холод сковывает мне позвоночник. - Что я столетиями живу в аду, где детей избивают и насилуют их близкие, так сказать, потому что это кому-то нужно?..
- Они поняли это не сразу, - сказал Куратор. - Первое время действовали вслепую... В Городе было двенадцать человек, почти все разъехались. Работы нет...
- Именно поэтому вы хотите заткнуть меня сюда, ага? Ну, чтобы я огреб по полной? Чтобы я не смог содержать семью, и она меня бросила?
Виталий Валентинович с ехидством посмотрел на меня.
- И именно из-за этой женщины ты хотел убить девочку, которая ни сном, ни духом... Даже не разобравшись!.. Даже не выслушав её... Хотя её непричастность очевидна!..
- Её непричастность сомнительна! Вы слишком хорошо к ней относитесь, чтобы увидеть всю правду! - я попытался отогнать вдруг зародившую в сознании непрошенную мысль.
Да нет же, нет... Он слишком стар для неё... Хотя...
- Это ты к ней относишься слишком плохо! - сейчас Виталий Валентинович разглядывал магниты на холодильнике. - И знаешь, почему? Потому что ты видешь в ней Анну и все время боишься, что не сможешь устоять... Но она не Анна! Анна была исчадием ада...
- Виталий Валентинович! - я дёрнул заклинанием дверку холодильника, и она захлопала перед самым его носом.
Куратор небрежно зафиксировал ее на одном месте.
- Что, Пауль?.. Я много раз говорил тебе, что ты, именно ты, должен жить с ней! Но нет, ты же безумно любил Машу! Посмотрим, что сейчас останется от вашей любви... - я заклинанием швырнул чашку из-под кофе ему в голову.
Виталий Валентинович с лёгкостью, неожиданной в столь грузном теле, уклонился, и чашка, врезавшись в холодильник, раскололась на мелкие кусочки.
Ну, вот, а утверждали, что старинный фарфор... Как жаль, что нам не дано читать историю вещей...
- Подойди ко мне, Пауль...
- Да пошли вы!.. Подавайте рапорт!..
Я тщательно вымыл вторую чашку и хотел убрать её в полку, но вместо этого швырнул на пол. Чашка, несколько раз крутанувшись на одном месте, остановилась, оставшись целой.
- Пауль, подойди ко мне!..
- Ну, что ещё?.. - я неохотно приблизился. - Вы не хотите покинуть мой дом? Вы мне вроде все уже сказали...
- Пауль, я понимаю, тебе тяжело сейчас... Но надо держать себя в руках! Какой пример ты подаёшь молодёжи! Распущенности? Неспособности сохранить лицо?
- Я, по-моему, только и делаю, что держу себя в руках... Но есть же грани, Виталий Валентинович, грани... Нельзя же жить веками так, как живу я... Снова, снова и снова входя в одну и ту же реку... - я опустился на табуретку.
- Ты хотел, чтобы я узнал про его мать... - Виталий Валентинович попытался заклинанием собрать осколки воедино, но, как только он снял воздействие, они снова разлетелись по углам. - Так вот. Александра Ивановна Козлова, аспирантка МГУ...
- Чего?! - поразился я.
- Того! Ты же говорил, что он не идиот. Ну, да, генетика хорошая... Так вот, - повторил Куратор. - Сначала хотела выбросить из окна своего сына, потом выброситься самой. На следствии сказала, что муж собирался уходить к другой женщине, а ребёнка забрать с собой без права ей его посещать. Как юрист, он собирался это как-то обтяпать. Мол, она сумасшедшая и плохо влияет. Собственно, он давно пытался засунуть её в психушку, у неё квартира была на Кутузовском...
- А сейчас есть? - спросил я.
- Сейчас у неё нет ничего! - махнул рукой Куратор. - Она до хрена лет отсидела в дурке, потеряв все здоровье... Потом пила, лечилась, снова пила... Сейчас работает консьержкой в доме на... - он назвал улицу. - Если бы ты её видел... В сорок выглядит на шестьдесят... Я думаю, ему даже стоит её показать. У него навсегда отпадет желание её когда-нибудь навещать... Ты все ещё продолжаешь считать, что поправка к Уложению о свободе выбора была допустима, а, Пауль?..
Какая-то мысль крутилась у меня в голове, мысль еле уловимая и от этого ещё более навязчивая, как надоедливая мошка.
- Подождите, Виталий Валентинович... Это же улица рядом со школой!.. Она работает здесь, в этом районе! Она может увидеть его и, скорее всего, она так и делает!..
Куратор кивнул.
- А я о чем, Пауль!
- Но, подождите, она же не владеет заклинаниями!..
- В больнице она пыталась воздействовать на санитарок. За это ей вкалывали лошадиные дозы аминазина. Способности слишком большие, чтобы их можно было до конца подавить... Вспомни Валю! Ей же тоже снесло крышу... Но у твоих детей была книга, она забирала из них жизнь, но она же и развивала их дар... Умри, Пауль, но Коновалов умеет больше, чем ты... Он просто боится развернуться по полной... А тут способности блокировались годами... Может ли быть прорыв Потенциала в сорокет? Да легко! Я тому ходячий пример...
- Она не владеет заклинаниями... - тупо повторил я.
- Для проклятья не нужно заклинаний! - воскликнул Виталий Валентинович. - Ты просто этого не знаешь, вас учили... А меня - нет.
- То есть? - я оторопело посмотрел на него.
- Мне было пятнадцать лет, когда я впервые понял, что со мной что-то не так... Мне нравилась девочка, но она предпочла мальчишку посимпатичнее...
- Я так понимаю, что он отдал концы? - уточнил я.
- Да, он утонул... Хорошо умея плавать... Никто, конечно, ничего не понял... Я долго молился потом. Молился и ждал Божьей кары. Но её не последовало... Твоя жена разговаривала с Валентиной. Та почувствовала выброс энергии. И отвела его. На автомате, даже не успев подумать, что это. Но не до конца, мы её, к сожалению, не учили. У неё звериное чутье, и она интуитивно чувствует опасность...
- Она - ведьма, - утвердительно сказал я.
- Понимай это, как хочешь, Пауль! - раздражённо сказал Куратор. - Я хотел сказать, что Валентина не может отклонить сильные потоки энергии. И она прошла по касательной. Иначе бы последствия могли быть ещё более страшными...