Ушибленные капитализмом

    Коротко рассказал мне историю, о которой речь пойдет ниже, знакомый военврач, полковник запаса Анатолий Сергеевич. Многие сотни километров мы, беседуя, пробежали (прошли) с ним по плохонькой беговой дорожке маленького старого стадиончика, что находится в микрорайоне Левобережный г. Химки. Были помоложе в любую погоду мы каждое утро встречались с ним на знакомой беговой дорожке. Знакомство наше началось давно, более 20 лет тому. Обменивались мнениями по разным аспектам нашей, ставшей после 91 года, тревожной жизни. Тревога за последние 18-20 лет не уходила, она становилась хронической, не проходящей. Людей нормальных, неравнодушных, для каких слова "патриотизм" и "отечество" - не пустой звук, тревога не покидала ни днем, ни ночью. Для любителей бега, о которых упомянуто выше, все усугублялось уже немалым возрастом, а вернее, приближающейся старостью, неизбежными болезнями и отсутствием нормального медицинского обслуживания. Откуда ему быть нормальным, если ряд лет здрав министром был некто Зурабов, человек далекий от медицины, а его сменила бухгалтер Голикова: хрен редьки не слаще. Так вот  и обретается русский народ, утратив за последние 15 лет 12,5 миллиона человек. Это обстоятельство никто никого не беспокоит, никто за это не отвечает. А надо бы! Ещё П. Столыпин, а потом, много позже, А. Солженицын говорили, повторяли, что главная задача всех правителей - от царя до президента - сбережение народа. Может и сберегали, но плохо, только на словах. Царь Николай в начале 20 века сгубил в японской и первой мировой многие миллионы молодых мужиков; потом гражданская, братоубийственная война, коллективизация вместо кооперации, индустриализация и страшная Вторая Мировая. Утраты народа, людские потери были чрезвычайно велики. Потом - мирная жизнь до контрреволюции 1991г, население прирастало высокими темпами. А после - опять, только уже в мирное лихолетье 90-х, потери, невосполнимые потери самого лучшего в мире народа - советского. Такая горькая судьба - судьбина нашей России, нашей Родины.
   Отошёл от темы, увлекся, но как об этом не писать? Писать, кричать надо, молчать нельзя!
   Так вот, Анатолий Сергеевич (далее для краткости буду звать его просто Сергейч, он помоложе меня и сам просил звать его так) добросовестно отслужил в Армии более 30 лет, хлебнул лиха в горячих точках за пределами СССР, помогал военным медикам на Кубе. Демобилизовался, получил квартиру в Подмосковье, работал в меру сил и желания. Жить бы ему так долго и счастливо, но внезапно тяжело заболела жена и умерла в 52 года от неизлечимой болезни. Его взрослый сын, тоже военврач, служил там, куда направит командование. Остался Сергейч один. Прожил так 3-4 года и решил, не без моего совета, что можно бы ему соединить свою судьбу с такой одинокой , скажем ,вдовой. Мужик он видный, интеллигент по сути, знаток и  любитель поэзии, непьющий, некурящий, т.е. как говорят, без вредных привычек. Обеспечен, приучен к скромной жизни добряк и умница.
   Как-то в салоне красоты, а если проще, то в парикмахерской, встретил он ту самую вдову, которая была, вроде бы как для него предназначена. Она оказалась владелицей этого салона. Приятной внешности и подходящего возраста, инициативна: а иначе бы и не познакомились, потому что Сергейч сохранил мальчишескую застенчивость и скромность до возраста более, чем взрослого.
  Сходили в кафе, обменялись телефонами и стали изучать друг друга.
Особенно дотошна была Татьяна - так звали нашу героиню. Она, не в пример Сергейчу, ездила на престижной машине. Сергейч с детства боялся тележного скрипа и обходился без автомашины. И вообще, надо тут непременно сказать, человек он в быту беспомощный, никогда ничего не построил, не имел ни сада, ни огорода. Всю жизнь он лечил людей, какое-то время преподавал в военно-медицинской академии.
Татьяна схоронила мужа: в довольно молодом - около 50 лет  - возрасте от настигшего его инфаркта. Осталась она состоятельной вдовой с взрослой дочерью - альпинисткой и с её мужем, тоже альпинистом-профессионалом. Они страстно были увлечены горами и им, кроме гор, ничего не нужно было. Своей  маме и тёще помощниками они не стали. А помощники были крайне необходимы: в Поварово у неё был участок площадью полгектара и 2-х этажный дом , 700 квадратных метров. И зачем  так много?! А ещё где-то в Крыму, на Украине, стало быть в другом государстве, был у неё в селе большой дом, доставшийся её мужу по наследству. Вот такое немалое хозяйство свалилось на плечи Татьяны после внезапной смерти мужа. Два больших дома, элитная квартира в Зеленограде, гараж, автомашина и салон красоты. Все это требовало досмотра и ухода.
    Татьяна, очевидно, подыскивала себе помощника по хозяйству, заодно и мужа. Как муж Сергейч был идеален и не будем тут повторяться и снова описывать его достоинства. А вот помощник в хозяйстве, да ещё в таком большом он был, конечно, никуда не годным. Он не хотел этого ничего, ему это было не нужно, это было чуждо для него, он боялся всего этого.
    Судя по всему Татьянин бывший муж был близок по характеру с женой. Жажда накопительства, стяжательство обуяло их. Он тоже занимался каким-то бизнесом, где дел было невпроворот, а тут большое , беспокойное строительство в Поварово, дом в Крыму. Стрессы, нервы... вот и не выдержало сердце этих ежедневных изматывающих забот, перегрузок физических и нервных.
    Знакомство, между тем, продолжалось. Как-то незаметно Татьяна устроила Сергейчу смотрины, пригласив его на день рождения подруги. Он произвёл впечатление, "мог молвить и ступить". Показала ему Татьяна и свой дом в Поварово, от одного вида которого Сергейчу стало не по себе. Татьяна недвусмысленно давала понять, что тут ей нужна надёжная мужская рука и голова тоже. Для такого дела голова и руки Сергейча не годились. Им нравилось быть вместе, они хотели быть вместе, но Татьяне, явно и крепко ушибленной капитализмом, хотелось ещё и постоянного большого участия Сергейча в делах по хозяйству. Он неоднократно намекал ей о возможной продаже громадного дома и участка и что он не приспособлен  для достройки -перестройки, что он любит бегать-ходить по утрам, ходить в театры, на выставки, читать и т.д., и т.п.
Дух стяжательства в Татьяне был неистребим. Они, при известном компромиссе, могли бы жить вместе. Не вышло. Сергейч такого натиска не выдержал: они расстались. Он не скрывал, что хотел бы устроить свою жизнь с Татьяной, но не мог принять её жестких, ему совсем непонятных, условий.
    Читатель, подумай и рассуди сам. Мои социалистические симпатии целиком на стороне Сергейча, а это, очевидно, значит, что мы с ним ушибленные, явно и крепко, социализмом. Может мы все чем-то ушиблены?
    Своего хорошего знакомого Сергейча, как и прежде, стал чаще видеть и на беговой дорожке, и на лыжне. Вопросов о его возможном сватовстве не задаю, а он стал менее разговорчив и более задумчив. Может это Татьяна так его травмировала, т.е. ушибла. Сочувствую Сергейчу. Хороший он мужик, добрый.
                21.11.08г.