Школьный урок

Веру Петровну мы прозвали Кавалерией.
Дело в том, что школьники — народ безжалостный, а ноги у Веры Петровны были дугообразные, как у Будённого. Только у Будённого была лошадь, а у нашей учительницы русского языка лошади не было. Возможно, лошадь ей и не нужна была вовсе, но геометрия её ног абсолютно соответствовала твёрдой мужской посадке на Фердинанде.
— «Почему?» — спросите вы.
А потому, что имя Фердинанд казалось мне наиболее подходящим для лошади, на которой должна была бы восседать Вера Петровна на военных парадах.
Я ей не по-детски сочувствовал. Я представлял себе, как она приходит одна в пустой дом. Ужинает бутербродом с докторской колбасой и запивает чаем без сахара. Потом идёт принимать душ и замирает голая у зеркала в ванной.
«Такое сокровище пропадает!» — говорит она зеркалу и радуется своей шутке. Потом сразу идёт спать, чтобы утром встать пораньше и успеть поставить пятёрки перед уроками.
В тот день, о котором пойдёт речь, наш 10-Б писал сочинение на вольную тему. Писал я практически без ошибок ещё с пятого класса, и само слово «сочинение» доставляло мне удовольствие.
Я любил сочинять, будто попадая в пространство без стен и ограничений.
Через три дня Вера Петровна возвращала классу тетрадки, громко объявляя выставленные оценки, а самые интересные сочинения даже зачитывала вслух.
— Сергеев, — говорила она, — ты прямо Маяковский в прозе. Пятёрка. А вот Леночке Бодуновой я поставила твёрдую четвёрку за схожесть с рассказами Токаревой.
Так она объявляла свои четвёрки и пятёрки почти до конца урока.
Я получил двойку.
— За что двойка? — спросил я на ближайшей переменке у Веры Петровны.
— Смотри сам, — сказала она. — У одних сочинения в стиле Быкова, у других фразы тёплые, как у Троепольского. А твои фразы на что похожи?
И сама торжествующе заключила:
— Ни на что! Так что двойка, дружок, тебе, чтобы думал.
И покатилась по коридору на своих ужасных ногах.
Когда я вернулся домой со школы, я полез в словарь, чтобы проверить в чём разница между словами «учитель» и «воспитатель». Как я и предполагал, это разные функции.
Ещё в словаре пояснялось, что эти функции часто пересекаются. Тогда я подумал, что в журнал Вера Петровна мне могла занести другую отметку.
Так оно и оказалось в конце концов.
А слово «кавалерия» я с тех пор не употребляю ни по какому поводу, даже если хватану лишку.