Сущность лирического движения

Движение – изменение чего-либо. Лирика прячется внутри рассматриваемого предмета или субъекта, поэтому внешнее выражение чувства и мыслей, как оно есть в драме (через поступок и волю) разрушает впечатление лирического. Отсюда - необходимость переносного смысла, намека, метафоры, паузы и ювелирной работы над звуком и ритмом в сочинении лирического произведения, что приближает процесс создания стихотворения с созданием музыки или живописи.

Лирика – сюжет переживания. Чувство и мысль зарождаются, развиваются, закрепляются, вступают в конфликт, трансформируются, угасают, оставляют о себе память или вовсе исчезают, как пелена тумана. Глаголы выражают состояние автора/героя и движут его судьбу вперед во времени, но фокус внимания автора и рассмотрение смонтированных образов, их сравнение, выражают его чувства в его судьбе. Лирическое движение выражается как во времени, так и вне его. Основа – монтаж, сочетание образов. Если образы абстрактны и осмысленно аналитически, то это лирика мысли:

Старательно мы наблюдаем свет,
Старательно людей мы наблюдаем
И чудеса постигнуть уповаем:
Какой же плод науки долгих лет?
Что наконец подсмотрят очи зорки?
Что наконец поймёт надменный ум
На высоте всех опытов и дум,
Что? точный смысл народной поговорки.

Если образы динамичны, и текут без рефлексии, то это лирика чувства, она всегда плавна и музыкальна на слух:

Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются, и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя!.

Движение лирическое происходит в эмоционально-временном пространстве (твой образ был прекрасен, как звезды на ночном небе; за окном льет дождь, а дома догорает сожжённое письма; я пылал как языческий костер, но ты мой зимний водопад не лила слез), в интеллектуальном пространстве (я влюбился, что есть любовь? Этапы; аргументы за и против; получается влюбленность это этап взросления, который сделал меня сильней).

Лирическое движение происходит по законам ассоциаций, контрастов и медитаций.
Вы можете возразить: хорошо, в поэзии есть движение, а как же покойная медитация? Там нет движения: я смотрю на пейзаж и погружаюсь в дао:

Плывут облака
Отдыхать после знойного дня,
Стремительных птиц
Улетела последняя стая.
Гляжу я на горы,
И горы глядят на меня,
И долго глядим мы,
Друг другу не надоедая.

В лирики созерцания есть внутренне напряжение, и оно проявляет себя в том, чем сменяется фокус внимания поэта. В таком ассоциативном монтаже есть перспектива образов, каждый последующий образ может тон стихотворения в новое русло:

Когда читала ты мучительные строки,
Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом
И страсти роковой вздымаются потоки, -
Не вспомнила ль о чем?

Я верить не хочу! Когда в степи, как диво,
В полночной темноте безвременно горя,
Вдали перед тобой прозрачно и красиво
Вставала вдруг заря

И в эту красоту невольно взор тянуло,
В тот величавый блеск за темный весь предел, -
Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:
Там человек сгорел!

Или

В синем небе кружит
Одинокая хищная птица,

А под нею — две чайки
Плывут по реке не спеша.

Хищник может легко
За добычею вниз устремиться,

Но не знает тревоги
Беспечная чаек душа.

Надвигается вечер,
Росой покрывается поле,

А паук на ветвях
Паутину плетет и плетет.

И законы природы
Близки человеческой доле —

Одиноко стою
Среди тысячи дел и забот.

В том и в другом случае оба героя стоят: одна читает письмо, встает заря, она смотрит в окно; другой просто стоит в лесу.
Статика говорит языком намеков, накоплением ассоциаций также как влюбленный, который не решается признаться в любви напрямую.

В логически-интеллектуальном способе сочинения поэзии смысл определяется не намеками и легкими мазками, а сопоставлением образов или прямой речью:

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..

Играют волны — ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит…
Увы! он счастия не ищет,
И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
В целом даже если бы Лермонтов не восклицал, в конце было бы понятно, что он пребывает в состоянии одиночества и сомнений.
Вот – состояние разлуки и одиночества:

Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.

На мой взгляд это более выразительно, чем говорить прямо в лоб – потому что через образы и архетипы мы возвышаемся над собой и самолюбием, и читатель может ощутить себя и тучкой и утесом и наблюдателем в равной степени, в зависимости от своего состояния.

Чем больше мы говорим о себе открыто и эмоционально, прямо в лоб, тем нас неинтереснее читать, потому что «я-я-я…» отдаляет читателя от автора, и мы перестаем сочувствовать и переживать текст.

Итак, основной материал лирики – чувство, мысли, идеи. Лирическое движение основной инструмент изменения этого чувства, мысли и идеи в рамках текста, который выражен в образе, в ритме, в звуке и в действии. Лишая текст чего-то одного, мы ослабеваем эффективность лирического движения. Прорабатывая каждый из них мы укрепляем лирическое движение и возводим лирику в абсолют – когда нельзя, не повредив впечатление и смысл ни убавить ни добавить.