Золотой век Нострадамуса глава 2

Как в Библии, так и на этом рисунке Нострадамуса творение мира основано на числе 7.
Рисунок 1

 


Шесть дней творения воплощены в образах человеческих фигур, а седьмой день, день отдохновения, отмечен величественной фигурой Бога. Дабы избежать бесплодных споров о буквальном сотворении мира за столь краткий срок, позволим себе увидеть в этих шести днях нечто иное – шесть великих этапов мироздания. Вначале – свет, озаривший тьму и породивший небесные светила. Затем – воды, давшие жизнь всему сущему. За ними – буйство флоры и многообразие фауны. И, наконец, венец творения – человек. Примем это как отправную точку нашего размышления, как некий символ, за которым скрыта глубокая истина.

На следующем рисунке перед нами предстает схематическое изображение творения: семь камней, из недр которых рождаются два цветка. Эти цветки, словно два крыла одной души, символизируют собой мужское и женское начало, две противоположности, слитые в едином акте созидания.

Рисунок 2

 

В нём заключено равновесие мужского и женского, инь и ян. Восемь лепестков цветка, помноженные надвое, являют собой число шестнадцать, эхом отзывающееся в шести днях творения и священном седьмом дне отдохновения – воскресенье. Семь дней недели, мерцающая палитра семи цветов радуги, пленительная октава семи нот, семь эпохальных периодов таблицы Менделеева – незыблемая данность, истина, против которой бессильны любые доводы. На рисунке мы видим семь оснований, укорененных в земле, обретших твердую опору, в отличие от следующего изображения, где лишь три основания парят в призрачной невесомости, а внизу шествует царь зверей – лев.

Рисунок 3
 

Лев – это не просто царь зверей, это воплощенный символ власти во всем ее многообразии, будь то церковный сан или политический олимп. Взгляните, как горделиво вскинут его хвост, как вальяжно каждое его движение – само воплощение уверенности. Он торжествует над призрачным пьедесталом, сотканным из трех частей, – дерзкой аллюзией на триединство: "Во имя Отца, Сына и Святого Духа".

Чья же это тень пролегла над замыслом семи дней творения? Конечно, патриархата. И вот уже женское начало, мать-прародительница, вычеркнута из акта творения. Политическая арена – вотчина мужчин, церковный алтарь – их прерогатива, и даже рождение обрело мужское обличье. Женщина – лишь тень, второсортное существо, не смеющее приблизиться к священному сану.
Рисунок 4


 


И этот рисунок являет собой яркое откровение происходящего. Акварель: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа». Взгляните, как мужи рождают сына в горних облаках, в эфирном чреве! Вот оно, нисхождение духа, алхимия жизни, где женское естество словно бы и не требуется. И женщине вручают посох – не как символ власти, но как знак утешения и напутствие: «Ступай, мать, не смущай таинство, и без тебя свершится чудо». Но материнское сердце, видимо, несогласно с такой участью, и посох вопросительно изогнулся в немом вопросе: «Как так?». – «А вот так!». – «Рож-а-а-а… ем!!!».

Даже Иисус, чьё имя сияет ореолом божественности, появился на свет естественным путём, рождённый обычной женщиной. И по сей день, никто не открыл иного пути прихода в этот мир, кроме того, что уготован самой природой. Дух на арамейском, ruah, изначально женского рода и мыслился как «мать-сущность». Дабы избежать возврата к языческим культам женского начала, образ «матери» был замещен «духом» — понятием мужским. Не стоит забывать, что одна из древнейших триад – Исида, Осирис и их сын Гор, – являет собой архетипы Матери, Отца и Сына.
Все знают имя Папы Римского, но немой вопрос повисает в воздухе: где, же Мать? Патриархат приходит к власти и своей силой унижает женский аспект, возникает противостояние, борьба между двумя началами.

Рисунок 5







 



На этом рисунке Нострадамуса" Слепой патриархат" это противостояние подробно изображено. Обнажённая женщина как воплощение материнства и женственности, занимает центральную позицию в среднем плане. На неё нацелен слепец – символ мужского начала, патриархата, что тысячелетиями стремится искоренить женское, предать забвению знания о Богине-матери, низводя её до участи блудницы и рабыни. Беззащитная, она открыта перед ним. Одна рука её отводит лук в сторону, другая, – указывает на ленту виде, числа семь, олицетворяющую основу бытия, семь дней творения. Семь дней позади неё, будто слепой патриархат покушается не просто на женское начало, а на саму жизнь, на основу мироздания, тем самым, уничтожая и себя.

Нижний план, отделённый лентой, свидетельствует о том, что ими руководит. На стороне стрельца-патриархата находится «золотой телец» – символ алчности и власти. Напротив, обнаженная Венера-Астарта держит в хрупких руках весы – символ истины, жизни и смерти. Чаша весов колеблется в напряженной тишине, и на одну из них поставлена сама жизнь, на другую – безжалостная смерть. Что мы выберем? Неужели снова развяжем кровавую мировую войну, ведущую к неминуемой гибели?

 Но почему возникло это роковое противостояние между мужским и женским началами?  Ведь семья это ячейка, основа общества. Нет любви в семьях, а значит, нет стабильного, крепкого общества и всё рушится. Нет гармонии равновесия, между мужским и женским началом и всё гибнет.