9. У беды глаза зеленые...

Мы, бывает, месяцами, а то и годами, страдаем, придумав себе всякие-разные неприятности и возведя их в ранг беды. А когда приходит она, настоящая и суровая, теряемся. Потому что потратили силы зря. На фальшивые страсти. Правда, искренне заблуждаясь по поводу их важности...

Вернувшись домой после злополучного романтического ужина и увидев дочку в крови, я ощутила ледяной ужас. Хотела её схватить, рассмотреть, где рана, насколько опасна, но моя малышка твёрдо меня отстранила:

— Лера там, - она махнула рукой в сторону гостиной, — она умирает...

Мы с Женькой помчались спасать. Валерия лежала на полу небрежной кучей из-за разметнувшегося по сторонам балахона. Её очередная хламида болотного цвета пугающе подчеркивала бледность в лице. Женька проверил пульс. Жива...

— Скорую я вызвала, — деловито заявила младшая. И у меня немного отлегло. Тем более, что Аня в суете потеряла свое полотенце, и стало ясно, что ран у неё нет. Только под носом следы. У неё бывают такие кровотечения. Врачи считают, что сосуды слабые...

Неотложка приехала быстро. Распросили свидетельницу происшествия. Оказывается, во время игры Анька слегка приложилась к грядушке дивана, задела нос. Потекла кровь. Лера на неё внимательно посмотрела и свалилась в обморок.

— Может, она крови боится? - с надеждой я посмотрела на встревоженных медиков. Они покачали головой. Не понравилась им ситуация. И осмотр вялой и измученной девочки встревожил.

В общем, в чувство они ее привели и забрали в больницу. Женька с ней поехал. А мы с Анькой долго не ложились. Ждали звонка. Наконец он позвонил и доложил, что опасности для жизни нет.

Подробностей мы не узнали, и потому заснули. Не безмятежно, конечно, но все-таки. И это была последняя ночь без страха...

Последующие два месяца наша Лерка провела среди людей в белых халатах. Анализы, обследования и ...

И недоумение в глазах врачей. Только-только заподозрят суть недуга по тому или иному показателю, как версия рассыпается, а девочка вновь теряет сознание. Начинают опять искать причину...

За это время мы полностью перестроили свою жизнь. Старались, чтобы в течение дня Валерия не оставалась одна. И это её полностью изменило.

Сначала она удивлённо посматривала на нас с Анькой, когда мы стали ежедневно являться с фруктами и мороженым. Которое девчонка любила беззаветно. Потом начала неумело улыбаться. А потом совершенно расслабилась и превратилась в обыкновенную барышню. Без особых проблем.

Наверное, такую, какой росла при матери. Женька рассказывал, что его Ксения была весёлой и лёгкой в общении личностью. В связи с чем я прямо возненавидела тётку Леры, сестренку так называемую. Что же Лариса наделала? Как она подавила ребёнка?

Впрочем, эти хорошие перемены в наших взаимоотношениях не влияли на общую тревожность ситуации. Здоровье Леры вызывало панику. И, главное, с каждым днем её диагноз становился все более проблемным.

— Жень, — как-то со страхом спросила мужа, - а может у неё гены твои? Может, у неё, — запнулась, не желая произносить ужасное слово...

Он внимательно на меня посмотрел. Вздохнул и сказал горько:

— Гены не виноваты. Лера не моя дочь...

Ну, вы поняли, что я задохнулась. Как такое возможно? И как Женька об этом узнал?

История проста и незатейлива. Женька постоянно беседует с врачами, которые обследуют нашу пациентку, смотрит анализы. Увидел отметку, что у нее первая группа крови.

А этого просто не может быть, если она дочь Евгения и Ксении.