Куда уходит детство?..

               
                Bis pueri senеs – Старики второй раз дети


    Школьные каникулы моего безоблачного детства проходили, как правило, в пионерском лагере и на круизных судах, бороздящих просторы Черного моря от Одессы до Батуми. Помнится как-то по окончанию учебного года на родительском собрании меня не очень похвалили за поведение, на что моя мама очень категорично заявила, что на все лето упечет меня на Крымско-Кавказскую линию, спасая таким образом, от пагубного влияния двора. А поскольку билеты на круизы продавались различным министерствам и простому человеку нереально было попасть на такой круиз, то эта мамина угроза в глазах других родителей выглядела, мягко говоря, странно. В состав тогдашнего пассажирского флота входили и суда, полученные в качестве репараций от побежденной в ВОВ Германии – Победа – бывший Magdalena, Россия – бывший – Patria, Адмирал Нахимов – бывший – Berlin. Судьба последнего была ужасной. 31 августа 1986 года он, выходя из Новороссийска,  столкнулся в Цемесской бухте примерно в 2-х милях от берега (1 миля – 1,852 км.) с сухогрузом Петр Васев и затонул за 7-8 минут. Погибло 423 человека из 1243, находящихся на борту. Море, даже в штиль, всегда таит опасность. Круизная линия подразумевала ночные переходы между портами – Севастополь, Ялта, Новороссийск, Туапсе, Сочи, Сухуми и Батуми и стоянку в портах в течение дня. Тут совсем не лишним будет заметить, что в слове пОрты ударение обязательно ставится не первый слог, так как портЫ – это просто вышедшее из активного употребления, название мужских брюк и в присутствии моряка не надо проверять его стрессоустойчивость делая ударение на второй слог. Путешествовал я, как правило, в компании двух – трех детей членов экипажа и иногда нам выделяли каюту, а иногда мы ночевали на коврах в музыкальном салоне или в шезлонге возле крытого бассейна. Веселились мы от души, так как постоянного присмотра за нами не было, на берег мы не всегда сходили,  потому что неоднократно посещали одни и те же порты, (помним про ударение), не вылезали из бассейна и придумывали различные забавы. Начитавшись Жюль Верна о приключениях детей капитана Гранта, мы написали целое послание потомкам и упаковав его в бутылку из-под шампанского, как наиболее прочную, выбросили ее в море. Сведений о том, что ее нашли мы не получили, но некоторое время ходили взволнованные, загадочные и счастливые. Вечера мы проводили в музыкальном салоне, где массовик – затейник развлекал публику разными задачами, например надо было сделать десять шагов, называя на каждый шаг первое блюдо или второе. Народ был в восторге. Или надо было назвать исконно русские имена и конечно же в первую очередь назывались – Иван, Михаил и Петр и народ веселился узнав, что Иван и Михаил – еврейские имена, а Петр – древнегреческое. Святослав и Ярослав почему-то редко кому приходили на ум. А один раз на двухдневном рейсе Одесса – Ялта – Одесса, которые, как правило, устраивались на 8 Марта, 1 Мая и т.п. праздники был такой вот случай: Массовик долго терзал вопросами молодую и симпатичную девушку, ну не хотелось ему ее отпускать, а в конце спросил у нее, – какие требования у нее возникнут к будущему избраннику. На что девушка честно и громко не задумываясь и не смущаясь ответила – чтобы был красивый и богатый. Ее ответ утонул в шквале аплодисментов и одобрительных возгласов, так как на такой рейс собиралась публика далеко не бедная и можно сказать специфическая. Со сцены девушку унесли на руках потенциальные избранники, не все красивые, но точно богатые и возможно она обрела то, что хотела. А однажды, если не ошибаюсь, на теплоходе Абхазия непродолжительное время жил медвежонок, подаренный экипажу за границей, кажется в Болгарии, хотя конечно курица не птица, Болгария не заграница. Сидел он на палубе на цепи, но поскольку был маленький и пока не злобный, то его в рекламных целях фотографировали в баре и нам разрешали с ним играть. Позже он подрос и как-то укусил руку кормящего его боцмана, за что был немедленно списан на берег и передан в зоопарк. С рукой кормящего тебя надо все-таки быть поосторожней.
       Другая и не менее интересная часть моих школьных каникул проходила в пионерском лагере Черноморского пароходства – одного из крупнейших пароходств не только в СССР, но и в мире, и в силу этого достаточно богатого чтобы содержать и футбольную команду Черноморец, и пионерский лагерь, и много чего другого. Помню первый день моего первого посещения этого лагеря, когда я, осваиваясь с обстановкой, бродил по территории внимательно изучая все вокруг, а изучать было что. Проходя мимо строения с вывеской Умелые руки, я почему-то подумал, что возможно имелись в виду именно мои руки и зашел внутрь, где по стенам были развешены поделки, сделанные уж точно умелыми руками детей предыдущих смен, и я почувствовал, что тоже хочу, а главное могу сделать нечто подобное. Захотелось мне сделать кордовую модель самолета, о чем я и объявил мастеру в синем халате, поскольку это было самое начало смены, народа в помещении было не так чтобы много, мастер выдал мне набор заготовок, из которых и надо было выпилить корпус самолета. Сломав 4-5 пилочек я все же справился с заданием, но оказалось, что, если на лицевой стороне пилочка еще худо-бедно как-то следовала по отмеченной линии, то с обратной стороны линия распила представляла собой что угодно, но не корпус будущего самолета. Мастер посмотрел на испорченную заготовку, потом на меня и ласково так предложил мне может попробовать поискать другой кружок, что меня вовсе не обидело и я пошел, а следующая секция была футбола и оказалось, что у меня умелые ноги, а не руки и все остались довольны. День в лагере начинался с умывания под краном, а их в ряд было штук двадцать, и чистки зубов порошком, зубных паст в то время я что-то не припоминаю. Потом, кажется до завтрака, а не после была утренняя линейка, подъем лагерного флага рассказ о планах на день и с речевками типа – Кто шагает дружно в ряд это славный наш отряд!, все отправлялись в столовую. Кормили в лагере очень вкусно и сытно и все отряды по очереди дежурили на кухне – мыли посуду, чистили картошку, резали хлеб – очень ответственное задание и накрывали на столы, да, еще на входе проверяли у входящих чистоту рук и в случае чего заставляли пойти и вымыть их. Каждый день были какие-то игры, соревнования, короче было крайне весело, а по вечерам, правда не каждый день, крутили кино с помощью передвижной установки в так называемом Зеленом театре. В общем были Panem et circenses – Хлеб и зрелища. Театр этот представлял собой такое строение с крышей на столбах, но без стен, со вкопанными в землю деревянными лавками и впереди с одной стеной, на которой висел экран. Фильмы показывали в основном приключенческие – мушкетеры и всякое такое, но, когда скажем там Дартаньян целовал Констанцию Бонасье, стоящий рядом с проектором пионервожатый перекрывал поток света из проектора фанеркой, стоящие рядом другие пионервожатые продолжали наблюдать на фанере эту запретную для нас сцену, а в зале поднимался вой и топот ног, но тут же смолкал при продолжении фильма. И конечно в этом юном возрасте возникали первые робкие чувства к противоположному полу. Помнится в 13 лет мне и моему лагерному другу Паше нравилась одна девочка, которой было 11 лет. Прошло очень много времени, у меня уже были внуки и как-то раз я участвовал в Одессе в знаменитом Лаун-теннис клубе в одном относительно крупном турнире. Объявили меня назвав фамилию по репродуктору на такой-то корт, я отыграл, вышел в приподнятом настроении с корта, наверное, выиграл и вдруг подходит ко мне мужчина моих лет и говорит – Коля, ты меня не узнаешь? Я Паша. Тут я его сразу же узнал, обнялись, обрадовались сели за столик с кофе и начали вспоминать, как это обычно бывает у людей, давно не видевших друг друга. Дошли и до этой девочки, которая жила на Большом Фонтане в соседнем доме с Пашей. Я и предложил, давай мол вместе встретимся, повспоминаем лагерь, тут Паша мне и говорит, что мол идея не вполне хорошая, девочка эта сильно состарилась, замуж так и не вышла, детей нет, от той лагерной девочки не осталось и следа, пусть, говорит, она у тебя в памяти останется как светлое воспоминание, не разрушай его. Тем более, что кроме десятка-другого мало что значащих фраз и вспомнить то нечего. Не знаю правильно ли я поступил или нет, но я его послушал. И не жалею. Вот как в жизни бывает. Последний раз я был в лагере в возрасте 13 лет и запомнил я это вот почему. Вместе со мной была в лагере наша соседка по дому, ей уже исполнилось 16, она была вся такая активистка и ее наградили путевкой в турпоход на лодках по Дунаю, но предупредили, что условия там будут спартанские и длинные волосы, а у нее они были до попы, лучше подстричь. Это вызвало бурю эмоций, и наши мамы решили поменять мою путевку на следующую смену в лагерь на ее по Дунаю, правда была одна загвоздка, в поход брали с 16 лет, но как-то этот вопрос решили. В Одессе многое можно было решить, может быть не всегда вполне законно, но по-своему справедливо. Итак, я прибыл в порт Рени, откуда на  шести ялах на веслах и под парусом мы отправлялись в путешествие по Дунаю до порта Килия, расстояние примерно в 106 км., а на правом берегу Дуная находилась Румыния и в местах, где мы причаливали к берегу, нам пограничники чертили две борозды на КСП – контрольно-следовой полосе, вот между этих борозд мы и пересекали КСП передвигаясь от ялов к палаткам и обратно, Всего лодок было шесть, на каждой по 8-10 человек и одна крытая и достаточно просторная моторная лодка с руководителем – взрослым мужчиной и его женой. 13-летний я был один, всем было по 16-17 лет, примерно поровну юношей и девушек и в силу своей исключительности, а также старания на веслах и быстрому обучению всему, что необходимо в таком походе, я вскоре стал, если и не всеобщим любимцем, то уж точно весьма популярным, особенно у девушек, так как в моем присутствии ребятам было как-то неловко допускать по отношению к девушкам всякие вольности, особенно когда мы не хотели спать в душной палатке и устраивались на сеновале или просто в густой траве. Тут можно сказать я был на расхват, так как в силу возраста не представлял угрозы для слабой, но прекрасной половины участников похода. За время путешествия я научился грести и ставить парус, знал, как идти галсами и что такое фордевинд, бакштаг и бейдевинд, умел быстро поставить палатку и разжечь одной спичкой костер и в конце путешествия получил удостоверение и значок Юного туриста. В общем – Per aspera ad astra - Сквозь тернии к звездам. Вернулся я в Одессу значительно повзрослевшим и заболевшим походами и приключениями. В школе я стал организовывать выезды с палатками на Каролино-Бугаз, это такая песчаная коса примерно в 60 км. от Одессы, шириной от 500 метров до 1-1,5 км., омываемая с одной стороны морем, а с другой лиманом, т.е. пресной водой и по середине которой проходит одноколейная железная дорога. В то замечательное время отрочества и юности с морской стороны кроме песка и редких маленьких кустиков от ж.д. пути до моря вообще ничего не было, а со стороны лимана сплошной чередой стояли забор в забор кое как построенные из каких-то не всегда понятных материалов дачи, если это слово удобно к ним применить. На этих участках росли фруктовые деревья, всякие овощи и виноград, а, стало быть, дачники продавали самодельное вино по рублю за литр, благо было кому покупать. Через каждые пару километров поезд – электричка останавливался и выпускал порцию пассажиров, дачники шли на лиманскую сторону, а мы и подобные нам на морскую. Нас было так мало, что палатки мы ставили на значительном расстоянии друг от друга, так как бывало, что и голыми загорали. Вообще на Бугаз надо было приезжать достаточно загоревшим, так как спрятаться от солнца просто негде, ведь в палатке днем температура плавления железной руды и можно только по шею забраться в море, но не будешь же так стоять весь день поэтому лучше загореть заведомо. Вечером все прибывшие ходили друг к другу в гости и в конечном итоге собирались возле какой-нибудь палатки, разжигали костер, готовили не хитрую еду и почти до утра пели под гитару песни и смотрели на звезды. Если лечь на спину, то при легком повороте головы ты все равно видишь это бескрайнее звездное небо, которое как вполне себе живой организм дышит и движется, то звезда упадет, то спутник пролетит и кажется, что ты и сам находишься среди этих звезд. Ты одна из них.