Мир глазами старой афиши

Я — афиша «ГРАНДИОЗНЫЙ КОНЦЕРТ ГРУППЫ „ЭХО ВЕЧНОСТИ“». Когда-то мои краски были свежи и дерзки, обещая ночь, полную музыки и свободы. Теперь я — обрывок прошлого, приклеенный к шершавой стене, мой правый угол отклеился и безвольно повис, как язык у старой собаки. Мои лица выцвели, лозунги расплылись под дождём, но я всё ещё здесь. Я — хроника ветров, пыли, птичьего помёта и мимолетных драм, которые разыгрываются под моим потускневшим взором.

Мой мир — это слои. Слои бумаги, слои краски, слои времени. Я видел столько ног, столько лиц, столько историй, что они стали сливаться в один непрерывный, мутный поток. Я ощущаю холод и тепло, сухость и влажность, и мне кажется, что я впитываю в себя не только влагу, но и эмоции, что оседают на мне, как пыль.

Вечер опускался, подкрадываясь с синевой. Фонарь над моей головой начал лениво моргать, и мои старые, изъеденные солнцем буквы отбрасывали призрачные тени. В этот час начинается самое интересное — тени становятся длиннее, а люди — смелее или отчаяннее.

Они подошли. Мужчина — его силуэт был резок, словно вырезанный из плохой бумаги, его тень падала прямо на моё выцветшее название группы. Женщина — её движения были прерывистыми, как линии на старой карте, её тень мелькала, словно ища путь к отступлению.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться? — слова донеслись до меня, прозвучав как старая, заезженная пластинка.

Я видел, как дрогнуло её плечо, как её тень на моей поверхности сжалась. И тут её голос, тонкий, как порванная струна, пронзил воздух, вибрируя через волокна моей бумаги:
— Ты что? Никогда! Руку из-под юбки убери!

Я — афиша. Я не могу моргнуть, не могу отвернуться. Я просто вишу и впитываю.
И тогда, словно из трещины в стене, из глубокой памяти города, до меня донёсся другой голос. Тяжёлый, пропитанный убеждённостью и усталостью мира, в котором такие слова произносились тысячу раз. Это был не голос из уст человека, а эхо паттерна, отпечатанного в воздухе, в каждом кирпиче, в каждом забытом лозунге.

Голос наставника: наподдай ей, наподдай!

Моя бумага зашелестела на ветру. Может, это был просто сквозняк, но мне показалось, что я ощутил, как слова наставника вгрызаются в воздух, становятся плотными и осязаемыми. Я видел, как мужчина сделал шаг. Его тень на моих выцветших звездах стала больше, угрожающе нависая над её меньшей, трепещущей тенью.

— Ааааааа? — Кричала она. Этот звук не был похож ни на одну ноту из моего «ЭХА ВЕЧНОСТИ». Это был чистый, первобытный, разрывающий звук. Он ударился о меня, как брошенный камень, и я почувствовал, как мои края отклеились ещё сильнее.

В тот момент прямо над нами проехала машина с грохотом, подбросив в воздух облако пыли. Или это был порыв ветра? Мужчина на мгновение оглянулся, отвлёкшись на этот внешний раздражитель. Этого было достаточно. Женщина оттолкнула его, вырвалась и побежала. Ее тень исчезла за углом так быстро, как старый сон растворяется на рассвете.

Он постоял минуту, сжав кулаки, затем пнул невидимый камень и, бормоча что-то неразборчивое, ушёл в другую сторону.

Тишина. Только мои ветхие края тихонько шуршали на ветру, и фонарь продолжал моргать.

Я — старая афиша. Моё предназначение — рекламировать, но со временем я превратился в хронику. Я видел множество концертов, но ни один из них не был таким настоящим, как этот короткий, жестокий дуэт под моим выцветшим именем.
Голос наставника до сих пор звучал у меня в обрывках сознания, смешиваясь с эхом её крика. Я не могу никого спасти. Я не могу предупредить. Я могу лишь висеть, ветшать и помнить. И когда очередной дождь смоет с меня ещё один слой краски, я буду знать, что он уносит не только чернила, но и отголоски ещё одной человеческой драмы, которую я, старый, безмолвный свидетель, впитал в себя. Моё «ЭХО ВЕЧНОСТИ» — это не музыка, это отзвуки боли и страха, записанные на моей изорванной, но несгибаемой памяти.
- Девушка, а можно с Вами познакомиться? – переспросил молодой человек.
- Не слушай своего наставника, не приставай к девушкам, лучше читай книги! – засмеялась девушка.
И молодой человек нашел себе другого наставника, который советовал читать книги.
(с) Юрий Тубольцев