За полярным кругом

               
                Действие не всегда приносит счастье,
                Но нет счастья без действия.
                Марк Твен



       В мои студенческие годы не было студента все равно какого учебного заведения, который бы не участвовал, или по крайней мере не знал, что такое стройотряд.  Этот отряд назывался Строй не потому, что он обязательно что-то строил, были отряды, работавшие в колхозах и на других самых разнообразных производствах, . студенты нашего Одесского Водного института разъезжались по портам Крайнего Севера и Дальнего Востока, коих было немало на берегах морей и океанов, омывающих берега нашей действительно огромной страны. Дважды в 1970 и 71 годах я в составе такого отряда выезжал в заполярный порт Тикси, который находится в устье реки Лены на берегу моря Лаптевых, входящего в состав Северного Ледовитого океана. В 1970 году я был в так называемой концертной бригаде, которая так называлась потому, что в ее составе была бит-группа из четырех человек – а ля Beatles, которая почти каждый вечер играла в клубе на танцах. В связи с этим, наша бригада работала преимущественно в дневные смены, но, чтобы мы не чувствовали себя белой костью нам устраивали и пересменки, и работы в ночные смены. Смена длится 10 рабочих часов с часовым перерывом на обед, пересменка 15 часов с двумя перерывам через каждые 5 часов. В июне, когда мы прилетели в Тикси, начался полярный день, то есть, солнце, не заходя за горизонт двигалось по кругу и по освещенности день от ночи не отличался. В конце августа, когда пришла пора возвращаться в Одессу, были уже и светлое время суток и темное, но полярное сияние наступало позднее. Разместили нас по 2 или 3 человека в комнате в только что сданном, если память мне не изменяет, трехэтажном общежитии, где на первом этаже была сушилка для верхней одежды и сапог и закрывающиеся душевые кабинки без разделения полов. В конце лета было уже достаточно прохладно и набор одежды был следующим – белье, шерстяной спортивный костюм, ватные брюки и ватник, брезентовые брюки и такая же куртка, лыжная шапочка или ушанка и сапоги с портянками. Конечно, при интенсивной работе, да еще внутри помещения, часть одежды снималась. Говорили, что построили это общежитие в связи с тем, что ранее студенты жили в двухэтажном деревянном бараке, рядом с такими же бараками для местных работников порта и в связи со сменной работой уделяли повышенное внимание женам этих работников, что последним совсем не нравилось. И вот однажды ночью этот барак загорелся, причем сразу со всех сторон, а двери оказались чем-то подпертыми снаружи и пришлось студентам прыгать со второго этажа на сланцевую породу и не у всех это получилось без травм, правда и смертельных случаев не было. Мы же с местными встречались в клубе на так называемых танцах, и как-то не очень активно, но достаточно мирно общались. Когда мы прилетели в Тикси, навигация еще не началась, судов в порту практически не было, поэтому мы по двое, по трое ходили по складам и искали так называемую повременную работу, которая оплачивалась почти в 10 рублей за смену, не считая всяких там надбавок. Конечно, это было мало, например за смену на разгрузке цемента или ЖБИ-железно-бетонных изделий можно было заработать в 3-4 раза больше. И вот как-то раз я с другим членом бригады Юрой, с которым до этого был мало знаком, он был постарше меня и поступил в институт после армии, пошли по складам искать работу. Наконец нашли, но там требовался автопогрузчик для сортировки тяжелых ящиков. Делать нечего, пошли мы в механизацию, а там погрузчиков море, вон все в ряд стоят, но нужно предъявить водительские права, которых не только у нас нет, но и представления о том, как управлять этим погрузчиком, да и просто любой машиной тоже нет. Однако наглость города берет и как известно – Adversus nesessitatum ne Dii quidem – то есть- Перед необходимостью и Боги отступают, короче мы убедили механиков, а они в этот момент в домино играли, так как навигация еще не началась и еще ничего не сломалось, что права нам уже выслали почтой и скоро мы их предъявим. Нам сказали, ладно берите вон седьмой номер, только воды в него залейте. Как набрать в ведро воды мы знали, но куда потом эту воду лить, это уже была загадка. Набрав в ведро воды, мы медленно обходили аппарат пытаясь сообразить куда лить эту воду. Это сейчас при обилии машин даже блондинка знает, ну, наверное, куда эту воду лить, а тогда у нас на весь поток только у одного студента были Жигули. Наконец сообразили, открыли капот, залили воду, поглядывая на механиков, которые иногда бросали на нас взгляды, сели в кабину, причем я за руль и стали изучать все вокруг, мол мы двигатель прогреваем. На ручке переключения скоростей мы увидели четкий рисунок как эти скорости переключать и наконец решили трогаться в путь, который метров двадцать до ворот проходил прямо на глазах у механиков. Открою страшную тайну, у автопогрузчика рулевые колеса находятся сзади, где и тяжеленный противовес и при малейшем повороте руля, ну буквально на миллиметр, погрузчик делает резкий поворот. Вот в этих сложных условиях нам и предстояло начать движение. Я выжал сцепление начал прибавлять газ, но при попытке тронуться этот зверь задрожал всем телом и заглох. Мы слегка вспотели, и я повторил попытку добавив газу. Результат тот же. Рев, дрожь и ни с места. Механики, обратив внимание на рев двигателя, заинтересовались происходящим и один из них довольно дружелюбно крикнул – Рога подними и показал для наглядности руками. Оказывается, наш зверь, как и все другие стоял на парковке с   опущенными рогами, которыми, собственно, и поднимают груз. Разобравшись по схемам на ручках как поднимаются рога, мы наконец тронулись и проехав без приключений мимо механиков почти торжественно покинули стоянку. Выехав на открытое пространство, я немного потренировался в переключении скоростей, попробовал езду задним ходом, и мы поехали на склад, где нам объяснили задачу, но не стали наблюдать за процессом, сказав – сделаете, позовете. Сортировали мы груз для какой-то полярной станции – какие-то ценные и весьма дорогие радиолампы необычно больших размеров на пружинных растяжках внутри ящиков и прочее оборудование. В один из моментов сортировки погрузчик одним колесом наехал на камень, пирамида из ящиков покачнулась, а самый верхний закачался как бы раздумывая что же делать дальше и, видимо, приняв решение со страшным звуком упал на землю. Мир померк. Мы некоторое время сидели внутри нашего зверя, рисуя картины неминуемого финансового краха, потом вышли из погрузчика, подошли к ящику, который слегка приоткрылся от падения и с облегчением и радостью увидели, что он был наполнен кранами, вентилями и прочей слесарной мутью. После этого случая наступило некоторое расслабление, и я стал водить очень уверенно. На стоянке в механизации нас встречали почти как родных и без вопросов давали погрузчик. А чуть позже при выгрузке судна понадобилось управление паровой лебедкой, сейчас такое устройство можно, наверное, встретить разве что в музее и я ее быстро освоил и в конце навигации получил даже права на ее управление, которые с гордостью храню до сих пор. С одной стороны это вроде и не достижение вовсе, с другой вот Юрий же Башмет рассказывает с гордостью как однажды в Антверпене выиграл бутылку коньяка проехав на спор задом на перед на велосипеде. Так что ценность того или иного поступка определяется иногда довольно странным способом. Homo est mensura omnium rerum – Человек есть мера всех вещей. Еще один интересный случай произошел на погрузке судна бочками с ГСМ. Для этих целей была временно создана сводная бригада – вербованные будучи более профи чем студенты подавали бочки в трюм судна, а мы раскатывали бочки по площади трюма и ставили на попа. Когда нижний ряд был закончен, мы положили сверху сепарацию, то есть доски, предохраняющие нижний ряд от соприкосновения со следующим. В этот момент подавалась очередная партия бочек из 8 штук и вдруг, одна плохо закрепленная бочка сорвалась вниз, выбив при этом пробку у соседней бочки, бензин сразу же обильным потоком полился вниз, а весь груз стал так раскачиваться, что пока подъем вынули из трюма, содержимое бочки вылилось в трюм, а это как никак 200 литров легко воспламеняющейся жидкости. Судно старое, трюм глубокий и пары бензина его весь заполнили. Сначала всем было как-то не по себе, потом погрузка продолжилась, потом был небольшой перерыв и всем захотелось покурить и страшно вспоминать, но чиркнули зажигалкой и закурили, ну и раз я пишу эти строки ничего не произошло. А могло запросто. Но ничему не удивляйся! – Noli mirari!
Следует добавить еще пару слов про наш досуг, если это было не музыкальное сопровождение танцев в клубе, то мы расписывали пулю, то есть играли в преферанс, но с не совсем обычным результатом. Это игра достаточно сложная и умная, в классическом варианте играют четыре человека, результат записывается после каждой сдачи и игры, то есть выигрыш и проигрыш должны быть уравновешены друг с другом. Можно проиграть двоим, но выиграть много у третьего и остаться в плюсе. Так вот мы учитывали только проигрыши, записи накапливались и когда сумма всех проигрышей была достаточной, мы на эту сумму шли в ресторан и каждый платил то, что он проиграл, независимо от того, сколько он выиграл. Интересная форма расчета. Запомнилась мне и работа по созданию естественного природного холодильника. Начиная с поверхности внутри магазина или рядом с ним небольшими взрывами разрыхлялась вечная мерзлота, эта порода грузилась на тележки или носилки и выносилась наружу и таким образом расчищалось требуемых размеров помещение, которое затем обливалось водой, вода тут же превращалась в лед и холодильник готов. Также взрывами и создавались при необходимости могилы. Особое место конечно на Крайнем Севере занимает алкоголь, вот пиво, например, туда в бутылках просто не выгодно везти, в то время бутылка Жигулевского, а другого просто в принципе не было, стоила 37 копеек, бутылка питьевого спирта стоила 6 руб. 54 коп. Выгода прямая. Иногда спирт смешивался с шампанским и это называлось Северное сияние, иногда с банкой вишневого варенья, самое вкусное в этом случае это были ягоды вишни на следующий день. Прибыв в Тикси во второй раз в 1971 году, я столкнулся с предложением поработать в бригаде, специализировавшейся исключительно на погрузке и разгрузке угля с гарантией, что мы ниже среднего заработка по бригадам не получим. Вообще существовали конечно нормы и расценки, но все было устроено таким образом чтобы ощутимой разницы в заработке различных бригад не было. Справедливо это или нет вопрос спорный, но зависти и прочих негативов просто не было, так как исчезала почва для них. При погрузке угля на судно иногда использовалась транспортерная лента, начальником над ней или скорее обслуживающим ее был некий Володя. В каптерке у Володи всегда была бутылка спирта, время от времени он прикладывался к ней, но надо сказать, что пьяным его никто и никогда не видел. Впрочем, и трезвым тоже. Еще у него была удивительная привычка скрежетать зубами, звук был как в фильме ужасов и с непривычки можно было сильно испугаться. На обед мы ходили в столовую, где был хоть и скромный, но все же выбор, включая котлеты из оленьего мяса. Был там и маленький магазинчик с табаком, булочками и еще какой-то ерундой, а в нем молодая продавщица, которая не все буквы алфавита выговаривала, но все же была приятная девушка. Мы быстро определили какие буквы у нее особо не получаются и совершенно без издевки заказывали Беломор-канал, сигареты Памир и спички, что в сумме составляло 33 копейки и слушали как музыку произносимые ею цифры. При этом никто ни разу и вида не подал, что это как-то смешно. Но все равно как-то не здорово, хоть сейчас и честно в этом признаюсь и уж ни в коем бы случае такого не повторил. Как сказал Иисус – кто из вас без греха, пусть первым бросит на нее камень. И никто не бросил. Запомнился мне еще и вот такой не совсем обычный случай. Грузили мы как-то на склад бочки с солеными огурцами и попалась одна с выбитой крышкой и вот они огурчики такие красивые и, наверное, вкусные. При погрузке - выгрузке
продуктов питания и алкоголя был достаточно серьезный контроль. Вот и в этом случае рядом с нами находился складской работник, уже достаточно немолодой мужчина совсем неприметной внешности. Мы вежливо попросили его разрешить нам съесть пару огурчиков и были поражены его реакцией. Он также вежливо, но непреклонно объяснил нам что это же государственная собственность, как же можно ее брать, это же, по сути, воровство. Вот я тогда и подумал, а что, если бы все так? Возвращаясь, кто из Тикси, кто из Диксона, с Сахалина или Камчатки мы обменивались впечатлениями и на меня так подействовали рассказы про Сахалин, что при окончании института, на распределении я попросил направление на этот действительно сказочный остров, где провел значительную часть жизни и не жалею об этом.