Картошка по-дембельски

Не знаю, как сейчас, а вот раньше в армии кормили хорошо. Невкусно, да. Но полноценно. Кабанели на глазах. Физически и морально.

Но после удаленных из организмов в первые два дня службы тех самых пресловутых домашних пирожков, тянуло опять-таки на домашнюю кухню. А доступ к ней наступал только после полутора лет службы. Когда уже было положено, и никто бы не сказал, что на это наложено.  Итак – альфа и омега, манна небесная, второй хлеб и первый признак дембеля – жареная картошка.

У кого были земели на кухне – жарили там. Выскользнув их запретной зоны казармы, ночью, подобно тени отца Гамлета. Таких было немного. Прочие старослужащие исхитрялись делать это в каптерке.

О, эта Мекка и Иерусалим, всех, стойко переносящих тяготы и лишения воинской службы. Надо было внедрить в каптерщика своего человека, затем раздобыть электроплитку и прятать ее хлеще, чем большевики прятали шрифты подпольной типографии.

На кухню засылался боец в ранге не ниже «фазана» - то есть, отслуживший год. Он работал снабженцем, апеллируя к именам завтрашних дембелей и добывал картофан и все прочее.

Под всем прочим подразумевалось, прежде всего, сало – что ь на нем жарить. А так же лук, и перец. Соли хватало – и в столовой, и в хбшках после регулярных марш-бросков.

И вот он блаженный миг. Вечерняя поверка. Старшина читает список, все бойцы отгавкивают «я», летят по койкам, и не дай бог – хоть один скрип. А мы удаляемся в Мекку, Шамбалу и Землю обетованную всех, кому осталось служить сто дней – в каптерку. Там уже на плитке – одиночке (она передается, как скрижали Ветхого завета от дембелей фазанам) булькает вулканической лавой сало, а в нем - нарезанная соломкой картошка. И она у нас не слипается – а знаете, почему? Потому что почистили и порезали ее молодые (те, кто прослужил меньше полугода) еще с утра. Она просохла и даже чуть почернела. Но это мелочи по сравнению с прочими тяготами и лишениями.
 
Изысков нет. Разве что если после учений остается банка тушенки, и мы ее туда – в это горячее рыхловатое нутро. Но и без тухи хорошо. Главное перемешивать. Снизу вверх! Снизу вверх! И не солить! Кто посолит раньше времени – пинком вон и - к фазанам, спать до подъема на зарядку.

Схватилась картошечка. Салом пропиталась. Со всех сторон покрылась корочкой коричневой. Вот теперь соль, перец и …

…Тишина. Спят бойцы. На тумбочке, пропитанный запахом, глотает слюни и с ними обрывки фантазий, дневальный. А четверо дедов,  не торопясь, работают в очередь вилками, стыренными в офицерской столовой – в солдатских из всех приборов только ложки.

Затем крепко заваренный чай в алюминиевом чайнике, кусковой сахар и разговоры о том, что ждет нас там - на граждаке. И и о тех, кто ждет. Многих уже и не ждут. И вот мы – литовец Сервидес, армянин Гукасян, украинец Гузенко, и я сидим, откинувшись на  обитые синим с тремя черными полосками одеялами, стены и ведем неспешную беседу 20-летних мужчин, которые совсем недавно были сопливыми пацанами.