Юпитер Десант с края Вселенной

                C тaкoй луннoй apмиeй Юпитep нaпoминaeт
                пoлнoцeнную cиcтeму. Бoлee тoгo, мнoгиe
                cчитaют, чтo пpи увeличeнии мaccивнocти
                в 80 paз oбъeкт мoг cтaть втopoй
                звeздoй, a гaлилeйcкиe луны пoлучили б
                плaнeтapный cтaтуc.
                См. Солнечная система.
               

Холод Каллисто проникал сквозь многослойный скафандр и термобельё, словно сама вечность точила зубы о мою плоть. Я, доктор Артем Волков, астроном и писатель-фантаст по призванию, стоял на ледяной равнине четвёртой луны Юпитера и смотрел на зонд «Хирон», который методично бурил двухсоткилометровую толщу льда. В наушниках потрескивал голос моего напарника с орбиты.

— Артем, спектральный анализ подтверждает: органика. Не просто молекулы — сложные полимеры. Такие не возникают случайно.

Я знал это. Я догадывался об этом ещё десять лет назад, когда впервые опубликовал свою безумную гипотезу в малочитаемом научном журнале. Её осмеяли. «Юпитер как искусственная транспортная система? Волков слишком много пишет фантастики!». Но я продолжал копать. Данные с зондов «Галилео» и «Юноны», аномалии в составе атмосферы газового гиганта, странная резонансная структура его спутников… Всё сходилось.

А потом пришла она — комета Атлас. Не та, что пролетела мимо Солнца в 2020-м, а её дальняя родственница, 31/ATLAS, пришедшая из-за пределов Пояса Койпера. Её траектория была математически безупречным ключом, вставляемым в замок, созданный миллиарды лет назад.

История, которую я реконструировал, была грандиознее любой моей книги.

Они жили в системе оранжевого карлика на самом краю Галактики, в эпоху, когда наше Солнце было лишь сгустком в протопланетной туманности. Цивилизация «Аэльян» достигла вершин: они научились управлять гравитацией, сшивать пространство, но против масштабов Вселенной были бессильны. Их телескопы-матрицы увидели будущее: волну гамма-всплесков от слияния нейтронных звёзд, которая должна была прокатиться по их сектору космоса, стерилизуя всё живое.*

Бежать было некуда. Корабли поколений не спасли бы. И тогда они пошли на авантюру, сравнимую с творением богов. Они не стали строить ковчег. Они построили* систему*.*

Взяв за основу молодой газовый гигант на окраине своей системы, они «зажгли» его, превратив в миниатюрную звезду — стабильный источник тепла и гравитации. В его атмосфере запустили термоядерные реакции. Затем, переместив ледяные луны на стабильные орбиты, они создали искусственную, крошечную солнечную систему. На четвёртой луне, в глубоком подлёдном океане, они разместили главное — генетические банки, библиотеки квантовых воспоминаний, зародыши их биосферы и, возможно, самих себя в форме вирусов или примитивных клеток, способных миллиарды лет ждать сигнала пробуждения. Последний код был записан в траекторию ледяного ядра, выброшенного за пределы системы с таким расчётом, чтобы через эпохи оно вернулось, когда ковчег достигнет цели.*

*И они запустили свой десант в бездну. Юпитер-корабль, несущий в своём чреве жизнь, отправился в путь длиной в миллиарды лет.*

— Артем, буровой снаряд достиг океана! — голос в наушниках сорвался на фальцет. — Спускаем зонд.

Моё сердце бешено колотилось. Космический аппарат, похожий на серебристую каплю, исчез в прожженной лазером скважине. На экране моего планшета поплыли данные: температура, солёность, давление… И биолюминесценция.

Подо мной, под сотнями километров чёрного как смоль льда, пылало живое море.

— Читаю структуры, — прошептал я. — Сложные белковые цепочки… ДНК-подобные спирали, но с дополнительной нитью. Это архив. Огромный, живой архив.

И тут комета 31/ATLAS, вышедшая на орбиту вокруг Юпитера, совершила запрограммированный манёвр. От неё отделился небольшой фрагмент и, словно ведомый невидимым лучом, устремился к Каллисто. Он не горел в атмосфере — её здесь нет. Он вонзился в лёд в сотне километров от меня, и по ледяной коре пробежала упругая волна.

Мой планшет взорвался водопадом данных. Молекулы в подлёдном океане начали собираться в сложные структуры. Активировался механизм, ждавший этого сигнала миллиарды лет. Комета была не просто посланником. Она была ключом, триггером, ферментом для начала великой реакция воскрешения.

— Они не просто спасали свою жизнь, — сказал я, обращаясь к микрофону, записывая всё для потомков. — Они искали новую колыбель. Их транспортная система была захвачена гравитацией молодого Солнца. Юпитер стал нашей планетой-гигантом. А их биосфера… её семена, законсервированные в океане Каллисто, могли быть занесены на Землю обломками после бомбардировки юной Солнечной системы. Мы… мы можем быть их далёкими потомками. Или их самым грандиозным экспериментом.

На экране данные сменились. Из глубин океана к зонду потянулись нитевидные структуры, сканируя его, изучая. А потом пришёл сигнал. Не радиоволны. Изменение в фундаментальных квантовых полях, ощущаемое всей моей сущностью. Это был образ, мысль, чувство, переданное сразу в сознание:

«Благодарим за ожидание. Принимаем переданные вами данные об этом мире. Анализируем. Мы проснёмся не для завоевания, а для воссоединения. Наш общий дом теперь здесь».*

Я поднял голову к небу, где висел огромный, полосатый Юпитер — древний звездолёт, выполнивший свою миссию. Лёд под ногами перестал быть просто льдом. Он стал страницей в самой великой книге, книге жизни, которая отказалась умирать.

Самый грандиозный десант в истории Вселенной высадился. И мы, сами того не зная, были его авангардом. Теперь предстояла встреча не с чужими, а с самыми древними, самыми забытыми частями самих себя. История Солнечной системы только начиналась.