На рюмочку кофе

Виктор Матюк

На рюмочку кофе

Мы живём на Голгофе, жизнь ведёт нас к духовной катастрофе,
Остановившись на глубоком вздохе, ты зришь пристально ввысь,
И видишь золотую осень на висках своих! Да катись ты пропадом,
Безалаберная жизнь, теряющая всякий смысл, напившись вдрызг,
Бедолага на месте застыл, попытался все грехи дождевой водой смыть,
Едва не упал с бетонной плиты, увы, трудно прыгнуть выше головы!
С нашим то опытом мы нигде не пропадём, выживем и ночью, и днём,
Живы будем, не помрём! Отдохнём в Петергофе с пузатым штофом в руках,
Пусть на нас довлеет страх, нам плевать на всё,
Что в дебри души без спроса забрело!
Во время покоса жизнь не задаёт лишних вопросов ни старикам, ни молокососам,
На столе дымится крепкий кофе, постель взъерошена, голова взброшена,
Пролит с балкона наземь стакан дорого вина, крепись духом, старина,
У нас жизнь одна, другой не будет никогда! Вот это да!
Беспорядочные волосы промокли под дождём росы,
Жизнь бросила на вселенские весы сокровенные мечты,
Уставшая женщина стоит полдня у плиты в полном забытьи!
Никто ей давно не дарил цветы, плоды сумеречной темноты
За много вёрст видны, раскрытые рты многоголосой толпы
Теряют благочестивые черты былого ума и красоты!
Робкий бедолага когда-то мечтал уехать в Чикаго,
Тогда он был зелёным салагой, водился со шпаной,
Впадал в запой, таскался с прокурорской женой по многолюдной мостовой!
Хлопец, хоть куда, та баба ему - не чета, их свела судьба в кулуарах бытия,
Не спросив: «Побратим, от кого и куда мы все скопом бежим?
Неужто следуем за пророком, с виду святым,
Судя по внешнему виду, он себя не даст в обиду!»
По нему уже заказали панихиду в местном храме
Молодые девицы и преклонных лет пожилые дамы!
Он не был хамом, торговал на рынке разным хламом,
Занимался саморекламой, его взгляд чумной и голос глухой
Был слышен даже в соседней пивной, он – не блатной, его говор чудной
Летней порой он иногда давал сбой, я же ни слова не скажу бедному герою,
Холодной осенней порою таинственный плод любви в мёрзлую почву зарою,
Свою душу на лирический лад настрою, я не собирают нарушать людские устои,
Мне бы выжить в сутолоке жизни и дожить бы до тризны, не прослыть бы капризным,
На просторах моей Отчизны жизнь нас всех многократно обманет,
Я же верю, что день веселья когда-то настанет!
Душа тосковать устанет, когда же страсть назад вернётся,
Ты встанешь на место первопроходца, не инородца,
Чьё благородство только в словах,
А в поступках – страх и бравада,
Кому всё это надо?
Грехи огромного масштаба несутся рядом по пригоркам и ухабам!
В душе оттепель, там весенняя капель, цель – попасть в чужую постель,
Оставшись не удел, с хорошим настроением проснуться, сразу ужаснуться,
Любовнице мило улыбнуться, много не говорить и с ней не спорить,
Пусть эхо ночных ахов и стонов постоянно вторит
В радости и горе, а мысль гуляет на просторе!
Любая канитель заставляет лечь в чужую постель,
Желание есть, но честь превыше вожделения,
Смутные сомнения вырываются наружу,
Они коробят чувствительную душу!
Хватит бить баклуши,
И хреном околачивать груши,
Не лучше ли уйти восвояси с отчей земли,
Чем вблизи сидеть в грязи и вспоминать прежние любовные связи?
Небесный квадрат нас будет защищать от толпы назойливых баб,
Божий раб трудился, не разгибая спину, ел ягоду-малину,
И выглядел кретином в глазах толпы! Увы, все ослы
Будут когда-то распяты на кресте,
Когда их душа отправится в небытие!
Гул в душе затих, нет путей иных,
Как в краткий миг подумать об истоках интриг, без них и не туда, и не сюда,
От них больше вреда, чем выгоды, всё в руках рока и судьбы! Глаза не соврут,
В чём истина и суть? Плохие мысли в сторону отойдут, прежним останется дух
Былых утех, пока же всеобщей грех не исчез, он добрался до интимных мест,
Припёр любовников к дверному косяку, набросил на их уста узду,
Идти у греха на поводу я добровольно не могу,
Едва ползу на четвереньках, будто бы по ступеньках
И впопыхах забываю о таинственных женских именах,
Там бабы – не промах, живут в боярских рубленных хоромах,
Их жизнь проходит в услужении слуг, пока не сузится круг
Из бывших друзей и подруг, и вдруг очередной конфуз
Сразу и вдруг заставит блудниц громко заохать,
Усмиряя собственную похоть! Она вот-вот схватит грешницу за локоть,
Будет ахать и охать пока истоки оргазма не вызовут спазмы гортани,
Сверх прежних ожиданий грядущее разочарование на последнем издыхании
Прольёт сумрачный свет в рано поседевшей голове,
На обеденном столе – рюмка заграничного кофе,
Она предвестник Голгофы, речь идёт о душевной катастрофе,
Она случится не в Петергофе,
Пожилая незнакомка попытается пройтись по льду тонкому с нищенской котомкой,
Мерцание таинственного Грааля затмит загадочные дали багряным закатам,
Вопреки домыслам нищих и богатых вход в чужие пенаты не всем запрещён,
Тот, кто рождён был у моря и полюбил навсегда очаровательные женские уста,
Пошёл тропой Христа бог весть куда, исчез тлен, куда-то запропастилась суета,
Глядь, во ****ь, а молодость уже прошла, без неё и не туда, и не сюда,
Стареющая плоть никому давно уже не нужна! Должности, чины и ордена
Остались в былом, сгущается тьма за открытым настежь окном!
Гремит гром, молния сверкает, рок ничего лишнего не обещает,
На всё воля Всевышнего и только от Него зависит всё,
Никто не вправе подавать руку помощи падшей шалаве!
Боже святой и правый, почему же этот мир так устроен,
В нём простой люд подневолен и почестей не удостоен?
Пока ещё дышу, страдаю и пишу, живу и грешу,
Разрушаю высокие стены вдохновения на ходу,
Мучаюсь и терплю, не дружу с негодяями,
Общаюсь с приличными людьми!
Не шныряю по тёмным подворотням,
Там правда бьёт в постаревшее лицо,
Будто булыжник влетает в открытое настежь окно!
Все живут грешно, и что?
Не наказан никто!
Звучит смешно,
Чтобы это значило? За всё заранее заплачено,
Неужто всё утрачено? Тебя судьба ведёт по стезе, как незрячего,
То, что прожито, потеряно, исчезло доверие к людскому лицемерию,
Оно влияет на судьбу, я же с ней делился, как на духу буквально всем,
Что накипело, особенно то, что душу и сердце задело, будто заноза!
Жизненная проза нас доводит до психоза, слушаешь гудок паровоза,
Тут же убегаешь от зловещего вопроса: «Почему так безалаберно живу,
Безудержно грешу, и почему вранье и ложь не выношу?»
Что посеешь, то пожнёшь, прожитые дни не вернёшь:
Безудержный смех, сногсшибательный грех и временный успех,
Близость – это не только секс, это зрительный контакт,
Когда же он надоест, тебя не захотят вести под венец!
Неужто это нераскаянный грех? Он же есть у всех!
Он, как репей опекает падших людей, тот, кто смелей
И духом сильней будто Зевс чувствует в соблазнах особый подтекст!
Там радость побед и горечь поражений, там веселье и тоска, и слёзы старика,
От прежних поколений остался ритм телодвижений, только гений способен на то,
Что отвергает жалкое большинство! Через годы,
Через расстояния приходит разочарование,
После него в душе пустота – ни травинки, ни куста, ни деревца,
На всё воля Творца! Ему одному принадлежат наши души и сердца!
Не спеши уходить от истоков сумасбродной души, осуждать божью благодать
Не берись, в своей святости убедись, не будь пророком в отечестве своём,
Грех выйдет боком, а потом исчезнет за открытым настежь окном!
Сколько бы нам сизокрылый Серафим не являлся во сне и наяву,
Не обвиняй свою судьбу ни в чём, забудь о времени былом,
Оно в тумане и в дыму, я же едва топчу пожухлую листву
Во время рандеву, и не хочу ни в чём упрекать людскую молву,
Переверну главу своего жития, встану на колени у алтаря,
Пусть Господь простит меня за изобилие греха!
На склоне лет пропал звериный оскал,
Когда не в ту щель я однажды попал и пропал заживо,
Не упал замертво, не впал в беспамятство,
Вспомнил давнее родство, постригся наголо,
Будущее предрешено! Слова, как уют, слова, как покой
В тишине ночной взлетают над мирской суетой,
Моя боль – моё бремя, не время и не час
Во все колокола звонить, что жизнь теряет дерзкий смысл!
Не торопись прошлую жизнь сливать в унитаз и впадать в транс!
Жизнь во мгле, сумрак ночи тонет в терпком и сладком вине,
Люди боятся разлуки, убегают от скуки, тебе бесы приготовили кукиш
Вместо радостных эмоций в конце страстной и прекрасной ночи!
Душе грустно, в голове пусто, раньше было лучше,
Пороков много, все они от Бога! Боль и тревога
У вдохновителя слога, дыхание рвётся,
Молодость назад никогда не вернётся, ничего не остаётся,
Как надеяться и ждать, откуда придётся выплывать на этот раз?
Выбираешься из болота с трудом, едва находишь отчий дом,
Он за близлежащим углом, за ним тихий и огромный водоём!
Сейчас благословенный час, взлетает страсть и множество проблем
Исчезают в темноте, ты - глух и нем, зато в одной версте
Судьба несётся по твоей скользкой стезе на лихом скакуне!
Благословляй свою жизнь, и она будет благословлена,
Проклинай жизнь, и она будет проклята, тлен и суета
Застят разум и затмят глаза, в иную сторону уйдёт стезя!
Всё внутри нас, мы малая часть вселенной, в жизни бренной
Можно встретиться с королевой, дерзкой и смелой,
В платье подвенечном, ты вечно будешь с опаской глазеть на неё,
Особенно на белоснежное бельё!
Жизнь и трудна, и опасна, не всё так страшно,
Не всё так ужасно, как кажется, пока судьба куражится,
Жизнь не ладится, от грехов не скроешься, от грязи не отмоешься!
Перед нами дорога от Господа-бога, боль и тревога раньше срока
Пытаются свернуть к последнему исходу, незримая паутина
Связывает руки бывалому мужчины без видимой причины,
Япона мать, он не собирается так рано умирать!
Каждый толику счастья от рока, судьбы и бога ждёт,
Каждый скрывает собственный порок,
Путается авторский слог,
Это звучит, как упрёк!
Повсюду враньё и ложь, вот так и живёшь,
Дни доживаешь, копейки считаешь,
Слушаешь пенье канарейки,
И пишешь стихи о любви!
Да пропади всё пропадом,
С нашим-то опытом, как с золотом, мы можем разговаривать не только шёпотом
Со старым большевиком, когда–то всё здесь рухнет, свеча у алтаря потухнет,
И ты в ответ услышишь странный бред и потусторонний свет озарит твои сомнения,
Близок миг затмения, только одинокая душа ждёт от поводыря,
Как нищий от царя три золотых рубля! Жизнь – непростая штука,
В толк не идут науки, долу опускаются руки,
В любом разговоре – распри и раздоры, хворей море,
Ты не можешь слыть авторитетом,
На белом свете много разных поэтов, и все они твердят, что надо в жёны брать
Только молодую и статную ****ь, все грешат, и мы грешим,
С чужими жёнами спим и вслух об этом не говорим!
Априори в каждом маломальском споре
Ты слышишь осуждение в громком хоре толпы,
Ты обжигаешь взгляды свои о шипы цветущей розы,
Меняешь позы в спальном ложе, проникаешь через сложный лабиринт,
Услаждая детородный инстинкт, в заветную щель, чтобы не сидеть без дел
В тенистой роще, намного проще упредить росчерк судьбы, и не без помощи ворожбы
Покинуть пределы старенькой избы, чтобы жить как можно дальше от суеты!
Нет желания жизнь прожигать вхолостую, зачем терять время впустую?
Взлёты и падения – символы мимолётного искушения,
Радости и огорчения, как следствие ночного приключения,
Когда-то всем нам грозит полное забвение, мы беспутно жили,
При случае грешили, сколько бед натворили, боги ничего не забыли,
Теперь даже бывалые старики не отвечают женщинам на телефонные звонки!
Хочешь быть как все на жизненной стезе, станешь никем?
Зачем? Всё – тлен! Всё – суета!
Цветок красив, пока не тронут, когда же чувства в омуте страсти тонут,
Тогда звони по телефону,
Тебя стремглав обманут, сначала изобразят икону,
Потом швырнут долу твою сияющую корону!
Не стоит бить поклоны никому, только богу одному,
Ему пою каноны, и наблюдаю с балкона
Издалека за всесильным Хароном, затмевающим облака! Я, любя, был глух и нем,
Имел за спиной множество проблем, кто раз любил, себя не щадил,
Любовь свыше нам дана, меняются времена и нравы,
Нет управы на Лукавого, всё в руках Бога Всевышнего,
Искренность – это благо наяву, но не на бумаге,
Не всем можно открыться, не всем можно делиться,
Есть правда другая, она дерзкая, мерзкая и шальная:
Открытость – роскошь, ею надо дорожить и настороже быть!
И даже вошь, такая гадость и та в ****е и вранье находит радость!
Ну, что тут скажешь? Под чужую дуду каждый раз не попляшешь,
Всем людям не потрафишь, тебе вослед покажут огромный кукиш,
Ты прежние ошибки повторишь, судьбы каприз - наивен и велик,
Любовь за деньги не купишь, с кем ты, падла, любовь крутишь?
Себя погубишь и сукой будешь, если от намерений отступишь!
Меняются интонации, форма власти – информация,
Персональный код людской уязвимости,
Неисповедимы Господние пути,
Не суди и не судимым будешь,
О первой любви никогда не забудешь.
Другую женщину поцелуешь, с ней наедине ночь пробудешь,
Совесть потеряешь, честь оставишь на обочине бренного пути,
И не заметишь гаснущей свечи в промозглой ночи! Воет холодный зимний ветер,
Штормит весь вечер, ты, как взмыленная лошадь
Пытаешься унять собственную похоть!
Она сопротивляется слегка, видать по всему ей не судьба: глазеть издалека,
Как зловещая судьба, предчувствуя бред, пытается себя уберечь от смут и бед!
Пришлось зайти в кабак, там обслуга из молодых и статных баб, на рюмку кофе,
Божий раб спустя час иль два спьяна, вспомнил сказочного царя Буяна,
Он едва вышел сам из ресторана, голова кружилась от алкогольного дурмана,
Больше докучала сердечная рана, она зияла из-за женского обмана,
Он допил стакан нарзана, и стал напоминать одинокого горного барана,
Страсть в душе не умолкала, она нервы трепала и силы до утра алкала,
За окном звучала соната Баха, над головой повисла судьбоносная плаха,
Коль речь зашла о духовной катастрофе, даже горячий кофе с молоком
И приторным дымком, где главенствовал гавайский ром,
Смешанный с вискарём, напоминал, что отчий дом
Давно уже стал похож на дурдом!
Нет провидцев в отечестве моём!
Дыхание рвётся, молодая бестия не отдаётся за бесценок,
Дрожь исходит от её прекрасных коленок, сколько бы ты не надрывался,
Роковой случай в руки не давался! Грешник с трудом пытался дышать ртом,
Едва не рехнулся умом, потерял ориентир, модные джинсы протёрты до дыр
В месте том, где попахивало дымком! Жизнь многоцветная, женщина неприметная
Была бездетной, раздетой догола, вот куда ****ская тропа доводит иногда
Бесчестного мужика! Ему знающие люди хрен подают на хрустальном блюде,
Не обессудьте ни его, ни их, со спины размеры его дубины бабам не видны,
Если встать наоборот, оторопь тотчас берёт, если женщина тащит её в рот!
В том нет беды, крепчают наши ряды, все рады познать услады бытия,
Только горемычная стезя пытается грешников распинать,
Откуда ей знать, когда, с кем и как
Выяснять отношения на кулаках?
За окном песня слышится,
Что-то не пишется и плохо дышится,
Листва не колышется, утопают в глуши женские голоса,
Впереди приграничная полоса, заходить за неё нельзя!
Голова опухла от сна, плоть и вправду грешна,
Судьба не вольна смириться с утратами,
И общаться с скудоумными людьми!
Пусть половая связь всего лишь миг, наполненный множеством интриг,
И он напоминает старинный миф, однако воспоминания вечны,
И похожи на путь Млечный, длинный и бесконечный!
Хорошее дело браком не назовёшь,
Что посеешь, то пожнёшь!
От рюмки кофе один шаг до Голгофы, там погибали лучшие умы
От избытка повседневной кутерьмы, да, люди слепы, их поступки нелепы,
Им кранты, полшага до беды, её черты в мгновении неспешной ходьбы!
Нюхаешь нашатырь, наткнувшись на железный штырь, накладываешь пластырь
На множество дыр на бренном теле, состояние, будто после похмелья, доселе
В слабеющем теле силы на пределе, теперь есть дела намного важней,
Надо бы поскорей сбежать от толпы озлобленных людей, они уже седлают коней
Для погони, всё ближе состояние агонии, влажные ладони вспомнили печали,
Они возроптали и тут же попрали прежние идеалы, выбросили старые сандалии,
Привезённые из Италии, за жизнь так с женщинами закувыркаешься, так намаешься,
Что на одном месте не усидишь, за все свои труды получишь шиш! Дама в летах
Может в кровати делать так, особенно натощак, что каждый последующий её шаг,
Меняет зигзаг удачи, на сдачу получаешь пятак,
У тебя едет чердак от бабьих шарад!
Ты естественно рад попасть под такой расклад,
Боишься сказать невпопад пару заученных наспех фраз,
За углом звучит всем известный парафраз, за углом кабак,
Пристанище для шаловливых баб!
Оказавшись по ту сторону уходящей жизнь,
Память заразительной струёй тут же брызнет,
И в ответ плоть присвистнет, ей вспомнится чудесный минет,
Его исполнила брюнетка преклонных лет, его теплом я был согрет,
В нём спасение от мук и бед! Нынче я - немощен и сед, не мил мне свет
Без загогулин, когда каракулей на рукописях нет, живу, как аскет в пещере,
Там по крайней мере есть лунный свет, отражающийся на портьере, меняет текст,
Ты готов стареющей гетере предоставить место в диспансере
Для талантливых персон, чтобы с ней в унисон
Слушать старомодный вальс «Бостон»!
У неё я попрошу душевного совета,
Как дожить грешнику до следующего лета,
Не превратившись вновь в одинокого аскета?
От женских ласк отвыкшего мужчины,
На женскую грудь упали короткие седины,
Символы женской гордыни растаяли в сини небес,
Зато совесть и честь всё ближе к щели бесстыжей!
Мы - не в Париже, мы в захудалой Шуе вместе радуемся и горюем,
И всуе бытия от заката до рассвета проходит наша жизненная стезя!
Можно опосля перекинуться парой фраз, не вспоминая мимолётный оргазм
И тот зловещий ларингоспазм, что переворачивал с ног на голову грехи,
Появившиеся смолоду, отряхнувшись от мирской шелухи,
Грешно не уйти на хлеба свои, оставив на время вдову,
Побыть одному на плаву, и рано поутру проглотить слезу
На промозглом ветру в городском саду, забыть о жизни в аду,
Изменившей наяву твою долю и судьбу! Жизнь течёт медленно и предсказуемо,
И тут как гром с неба, всё в этой жизни имеет цену, ты с пеной у рта понимаешь,
Что женская красота давно уже не стоит ни гроша, одна срамота, ни ума,
Ни креста, в голове – пустота, тебе уготована роль шута
При тёлке молодой, уж лучше спасть со старой вдовой,
Чем по утрам умываться горькой слезой!
Мысль, ударившая не в глаз, а в бровь:
За любовь надо платить, и чтобы с тёлкой жить,
Надо мозгами шевелить! Болтаюсь сам по себе,
Будто огромный камень в ледяной реке,
Тащу тяжкий крест на себе,
Боль таится вовне!
Сердце готово разорваться на куски,
Сединой покрылись виски, судачат старики у огромной и полноводной реки,
Что вот-вот разобьюсь о гладко отшлифованную водой и ветрами скалу!
Безвестным умру, уютный дом давно превратился в ссыльную тюрьму,
А на том берегу молодые девки лечат мужскую хандру,
Им платят мзду за раздолбанную манду,
Прижав взгляд к стройному бедру!
Одиночество переживу,
С ума не сойду,
Себя в руки возьму, жизнь – не сахар, врач – не знахарь,
Хватит охать и ахать, под ногами – не бархат, а самотканая ткань,
Давно выброшенная в чулан, держи шире карман, и жди от баб зловещий обман,
Сизый туман затмит приятный женский стан, возникший роман не упакуешь в чемодан!
Оставь желания пустые наедине, не морочь зря голову самому себе,
Я лучше выберу себе свободу, не зная броду, не хрен лезть в холодную воду,
И не жениться по расчёту при большом стечении народа! Душе нужна свобода,
Как птице - воля для полёта! Нынче вошло в моду,
Что мужчины в дождь и непогоду уходят из семьи одни,
Чтобы коротать свои дни до последнего исхода к девкам молодым,
Их долго водят за нос по холодным мостовым,
Смотрят взглядом хмельным за мужчиной седым,
Он выглядит немощным и больным, что в кровати делать с ним?
Отделить бы его от толпы, взять бы денег взаймы и сбросить с высоты!
Увы, все мы грешны и к тому же смешны! Отношения сходят на нет,
Всему виной нераскаянный грех, поэт не смог смириться с тем,
Что он ничего не получал взамен за множество проблем!
Жить тяжело и неуютно, чувствуешь ежеминутно,
Особенно под утро, что надо в туалет бежать!
Япона мать, судьба – не ****ь,
Чтобы всем судно подавать в кровать!
Хочу взглянуть судьбе в глаза и спросит три раза,
Почему людская молва по белому свету разнесла
Истоки зловещего греха? Неужто по прихоти языка?
Если в жизнь ворвалась стынь и вьюга, не вини ни в чём супругу,
Не говори, что она ****ь и шлюха, что она старуха,
Жизнь движется по кругу, сегодня она - шлюха и ****ь,
А завтра она будет готова себя на кресте позора распять!
«Кофе или я?» Что за галиматья у истоков земного бытия?
Уходят друзья, остаются подруги с пышными наклонностями,
Свидетельствующими о небывалой страсти и невиданной любви!
Мне же тот ярчайший миг зловещего оргазма и невиданных страстей
Не забыть до скончания дней, всплеск чувств под проливным дождём
И свете дневном затмил реалии бытия страстью шальной!
Не миновала безрассудная беда начавшего свой путь в никуда
Молодого пацана, едва вылетевшего от родного гнезда!
Птенцу для полёта нужна высота, как рыбе вода,
В те годы после глотка свободы сил хватало с лихвою
На женщин всех, ты был смел и удачлив и усталости не знал,
Пахал, как вол вечную целину и перед собой ставил только цель одну:
Войти туда, куда не ходят поезда, там сияет заветная гламурная звезда!
Теперь мои года – моё богатство, коль так суждено в жизни статься,
Что тебе пришлось с любимой женщиной расстаться
И вновь общаться с той, которая была чужой женой!
Всё рухнуло за одну ночь, даже рок не смог помочь,
Дышать можно, но осторожно, двигаться нельзя,
Под ногами скользкая и узкая стезя!
Велик искус выпить рюмку кофе
С молоденькой Софой,
Я – не трус, ухаживать за женщинами ленюсь,
Посторонних связей не боюсь, пусть жизнь теряет здравый смысл,
Пусть течёт без рывков и надрывов, жить можно и нужно,
Раскрыв объятия радушно, если сек тебе во благо!
Звуки внезапно стали тише,
Не ублажали взгляд разношерстные афиши!
Все подлецы, их дети и праотцы на одно лицо,
В руках - член, будто весло от утлого челна,
Перед глазами - белоснежная пелена!
Жизнь одна – другой не будет никогда!
Зажмурив глаза, поставил я блажь на тормоза!
Молодость прошла, не затронув ни сердца, ни чела!
Опосля я веру в любовь возродил, первородный инстинкт грех победил!
Превыше сил его – женское колдовство, а за ним ничего: ни ума, ни смысла,
Легкодоступное мысли влипли в тину и грязь, перед глазами золотой иконостас,
Он осуждает внебрачную связь! Жизнь похожа на казнь без баб,
Божий раб здоровьем ослаб, велик его грехов масштаб,
От них не сбежать, от них не скрыться,
Можно с головой одеялом укрыться,
И опосля заново родиться,
Помолившись у святого алтаря!
Сорван последний листок календаря,
Моральная броня едва наземь сползла,
Сердцем скрипя, у стен старинного монастыря
Медленно уходит жизнь, семейный быт теряет смысл,
Не родись красивым, появись на белый свет счастливым!

г. Ржищев
16 декабря 2025 г. 13:22