Кипрские зарисовки

Искусство жить

Видимо мои далекие предки были кочевниками. Этим могу объяснить легкость и бесстрашие своих одиноких перемещений в странах, где живут люди, говорящие на незнакомых языках.  Восхитительное чувство общности со всеми встречными просто захлестывает, возможно, это и есть ощущение счастья. В отличие от экскурсий, жестко структурированного, вынужденного пребывания в связке со случайными людьми и навязанным темпом перемещения, вольные странствия раскрепощают. Сердце и мир взаимно открываются.
Знакомство
Ранняя весна прекрасное время для знакомства с Кипром. Меня приютил расположенный в нескольких километрах от центра г. Лимасола маленький отель, отделенный от морской кромки только рядом высоких раскидистых деревьев. Собственно городом в этом месте была узкая полоска частных домов, гостиниц, магазинчиков и кафе с обеих сторон шоссе, прильнувшего к побережью. В один из дней ближе к вечеру, рейсовый автобус подбросил меня к центру города. Вдоволь побродив по зеленому, аккуратному кварталу, удивившему тишиной и скромной сдержанностью стиля, я свернула на улочку, круто ныряющую к морю. Внимание привлек небольшой одноэтажный домик с тремя высокими ступеньками перед открытой деревянной дверью по центру фасада. Оказалось, что это местный этнографический музей - всего несколько комнат с предметами декоративно-прикладного искусства. Кроме меня и экспонатов там никого не было, не встретился даже смотритель.  Обойти молчаливое пространство и выйти на божий свет заняло минут десять, но по ощущению это было сродни переодеванию в новое платье.
 На другой стороне улицы, чуть ниже под гору, взгляд приковала открытая витрина с выставленными в ней картинами и скульптурой. Похоже, я попала в квартал искусств. Симпатичная миниатюрная женщина-художница, отдыхавшая у порога, заметив мою заинтересованность, пригласила меня войти и осмотреть свою студию. Вместе мы неспешно обошли развешенные на стенах просторного зала картины и мелкую пластику, населявшую низкие столики мастерской. Энергия её работ была концентрированно женской, яркий колорит сдерживался гением древнего места. Она эмоционально рассказывала, что именно хотела передать в своих работах, говорила о том, что волнует её в жизни и искусстве.
При относительной скудости нашего английского словаря мы
общались свободно, слету понимая друг друга. Пожалуй, это была одна из
наиболее поэтичных и искренних бесед, которых я удостаивалась. А наше пересечение во времени и пространстве напомнило «неутомительные и короткие встречи», о которых когда-то написал Паустовский.

P.S. А теперь документальная запись от 23.03.98: Toula Mala, Saunt Andrew streat, 350. Удивительная женщина, художница и скульптор. Сыну 25, дочери 17. Её понимание и «прочувствование» мира вызывает уважение. То, о чем не говорят, говорят её холсты и фигуры. Это примитив, но на древней культурной почве. «Женщина сама в себе» - скульптура. Жизнь и чувства, как они есть. Если получится, надо ещё прийти и сфотографировать её и её работы.  Сколько раз повторять себе – смотри внимательно и неторопливо, ведь можно мимоходом пройти, не поняв того, что при пристальном рассмотрении – твоё. Удивительно, но все, что она мне говорила, было понятно. И я нашла все нужные слова.

       Пекарня на окраине Лимасола.

На обратном пути я забрела в небогатый рабочий район. Дело было к вечеру и люди возвращались с работы. Молодёжь рулила на мотороллерах. Пожилой мужчина припарковал у тротуара старый велосипед. Мне захотелось перекусить, и я заглянула в местный магазин. Честно говоря, похожую картину я видела во времена оно, когда забегала в овощной возле метро купить картошки на ужин – ощущение привычной скудости и нетребовательности. Серьёзные покупатели тоже были знакомы, заботы оставляют похожие следы на лицах независимо от географии.  Не отчаиваясь, я продолжила поиски съестного. Начинало смеркаться. Завернув в проулок, обрадовалась запаху свежего хлеба и свету в окошке под лаконичной вывеской. Заглянув внутрь, увидела прямо перед собой смуглого продавца за небольшим прилавком с хлебом и несколько покупателей. Слева сквозь открытую дверь видно было маленькую пекарню. Язык жестов, единственный из доступных в данном случае, рассказал добросердечным грекам, что я голодна.  И прошу их содействия в выборе подобающего вкусного местного продукта. Когда смысл просьбы дошел до окружающих, а я невольно стала центром маленького кружка, на лицах отразилось искреннее и хлопотливое сопереживание. Поросший мхом старичок заметался от прилавка к пекарскому цеху, что-то требуя, и вот в его руках появился довольно крупный горячий пирожок с бойким гребешком. Старик попытался знаками объяснить, что за волшебная начинка скрывается внутри, но ничего не вышло. Тогда он мигом разломил пирог, сам стал его, обжигаясь, поедать, и сияя глазами, протянул мне отломленный кусок на пробу.  Начинка из тыквы и моркови, вкусно! Тысяча благодарностей, добрый человек. Покупаю теплое чудо и выхожу на прохладный вечерний свет. Сердце поет.