Чеченский дукъ и шумерский DU. KU Дукку

Хребет мира как космологическая ось

Вопрос о происхождении шумерской цивилизации и её носителей остаётся одним из наиболее дискуссионных в древневосточных исследованиях. Наряду с археологическими и антропологическими данными всё более заметную роль в подобных реконструкциях играет анализ языка, мифологии и базовых моделей мышления, отражённых в традиционных представлениях о мире.

Настоящее исследование исходит из гипотезы, согласно которой шумеры могли быть выходцами из горных регионов Кавказа и представлять собой ранние протонахчийские (проточеченские) группы, переселившиеся в Переднюю Азию на раннем этапе неолита. Проверка этой гипотезы возможна не через единичные совпадения или внешние аналогии, а через выявление устойчивых соответствий в базовой лексике, мифологических структурах и космологических моделях, относящихся к наиболее древнему, дописьменному уровню культуры.

Именно такие элементы — фундаментальные и слабо подверженные заимствованиям — позволяют проследить глубинное родство традиций. К ним относятся представления о строении мира, о вертикальной оси космоса, о сакральных зонах перехода между небом и землёй, а также термины, закреплённые за этими представлениями в языке и топонимии.

В этом контексте особый интерес представляет сопоставление чеченского дукъ / даккъаш («хребет», «горный гребень») и шумерского DU.KU (Duku) — сакрального пространства, связанного с Энлилем и установлением космического порядка. Анализ этих понятий позволяет выявить не случайное сходство, а общую архаическую модель мироустройства, сохранившуюся в разных культурных зонах.

В вайнахской мифологической традиции, зафиксированной в работах З. А. Мадаевой, образ горного хребта выступает не просто элементом ландшафта, но ключевым пространством перехода между небом и организуемым миром. В одном из редких мифологических преданий, записанном в 1992 г. со слов Хасана Абдулгани (Иордания), подчёркивается, что небесные существа не сходят непосредственно «на землю», а спускаются на горные хребты, обозначенные термином даккъаш — формой множественного числа от чеченского дукъ («хребет, перевал»).

Ключевая строка мифа звучит следующим образом:

И шиъ доьссира стиглара Элбузан лама даккъашка
«И эти двое спустились с неба на горные хребты Элбуза»
(Мадаева З. А. Вайнахская мифология // Этнографическое обозрение. 1992. № 3. С. 113–114).

Уже сама формула нисхождения указывает на особый статус даккъаш: хребет здесь выступает не частью обжитого пространства и не элементом завершённого мира, а переходной зоной между небом и тем, что лишь подлежит космологическому оформлению. Мир, согласно дальнейшему развитию мифа, выстраивается как целостное тело, ориентированное по сторонам света, а центральное божество ЦIув Дела определяется как «сердце мира», приводящее его в движение «подобно веретену». Принципиально важно, что сам акт упорядочения начинается после нисхождения на даккъаш, что позволяет рассматривать хребет как пространство собирания и организации космоса.

Лексема дукъ в чеченском языке обладает устойчивой многозначностью. Она обозначает «горный хребет», «перевал», «ярмо», а в переносном смысле — «бремя, иго». Объединяющим семантическим ядром этих значений является представление о несущей и связывающей структуре, расположенной поперёк пространства и удерживающей целостность. В мифологическом контексте даккъаш функционируют именно в этом качестве — как система хребтов, образующая каркас мира.

Особую убедительность данному наблюдению придаёт чеченская микротопонимия. Основа duk / duk;- зафиксирована в ней массово и системно и используется преимущественно для обозначения элементов горного рельефа: хребтов, гребней, склонов, отрогов, а также пространств, ориентированных относительно линии высоты («на хребте», «за хребтом», «по хребту», «к хребтам»). Характерным примером является топоним Дукъуш берд («Дукуш склон»), где дукъ означает «хребет», а берд — «склон». Подобные образования (Дукъушхие, Дукъушгие, Дукъал тIехьа, Хьехан дукъ, Серчийн дукъ, Хорцумаш-дукъ и др.) встречаются в разных районах Чечни и свидетельствуют о сохранении базового геоморфологического значения — «гребень, линия высоты, несущая ось рельефа».

Тем самым чеченская топонимия фиксирует древнюю модель восприятия пространства, в которой именно хребет организует ландшафт и служит опорной линией мира.

Аналогичная космологическая функция хорошо известна в шумерской традиции. Термин DU.KU (шумер. Duku) в шумерологических исследованиях трактуется как «священная гора», «чистое место» или «гора богов» — сакральное пространство, связанное прежде всего с Энлилем. В энлилевских гимнах DU.KU упоминается как место его пребывания и центр установления космического порядка. Так, в одном из гимнов Энлилю говорится, что он «утвердил свои решения в Дукку, чистом месте», откуда распределяются судьбы мира (ср.: Lambert W. G. Babylonian Creation Myths. Winona Lake, 2013).

Принципиально важно, что DU.KU в шумерской традиции не является географической горой в обычном смысле. Это космологический хребет — сакральная возвышенность, через которую осуществляется связь неба и земли и где утверждается структура мироздания. Именно в Дукку формируется порядок, распределяются функции богов и закрепляются судьбы.

Сопоставление чеченского дукъ / даккъаш и шумерского DU.KU выявляет сходство не на уровне формального звучания, а на уровне семантики и космологической функции. Прямое лингвистическое тождество не может быть утверждено без реконструкции регулярных фонетических соответствий; однако выявляемая близость указывает на общую архаическую модель мироустройства, в рамках которой хребет или гора выступают осью соединения неба и земли.

В обеих традициях наблюдается сходный комплекс представлений: божественные силы нисходят не на равнину, а на возвышенное сакральное место; это место функционирует как переходная зона между небом и землёй; именно здесь начинается процесс космологического упорядочения; гора или хребет осмысляются как несущая ось, удерживающая целостность мира.

Таким образом, дукъ / даккъаш в нахчийской (вайнахской)мифологии и DU.KU в шумерской космогонии представляют собой различные культурные реализации одной и той же глубинной архаической модели мироустройства. Эта модель восходит к дописьменной эпохе, в которой природный ландшафт — прежде всего гора и хребет — выступал универсальной схемой космоса и местом рождения порядка.

Рассматриваемый материал не претендует на окончательное доказательство прямого происхождения шумеров от протонахчийских (проточеченских) групп, однако он последовательно укрепляет гипотезу о глубинном родстве этих традиций. В рамках данной модели шумерская цивилизация предстает не как изолированное явление Месопотамии, а как результат переноса и развития древней горской культурной матрицы в условиях речных долин Передней Азии.

Настоящий текст является одним из этапов более широкого исследования. В последующих разделах предполагается рассмотреть другие ключевые области возможного родства — язык, мифологию, календарные представления, ритуалы и символику, — что позволит выстроить целостную картину происхождения шумеров как носителей глубоко архаической традиции, сохранявшейся в чеченской культуре вплоть до исторического времени.

Изложенные в тексте выводы и интерпретации следует рассматривать как авторскую гипотезу.

Ber's Erk Neberu

Фото: Tamara Taisumova