Метаморфоза

Мольберт стоял уже на готове. Она дешевым скотчем прикрепила к нему белоснежный ватман, налила себе кофе с молоком.
Девушке жутко захотелось нарисовать речку и не большой лес, но желание пейзажа быстро перегорело.
Она сделала пару гладков кофе и взяла карандаш. Наметив центр листа, принялась рисовать мотылька.
Сначала появилось его тельце, крылья, потом голова, усики. Художница еще раз сделала пару гладков и продолжила.
В этот момент в ее мыслях прошмыгнули воспоминания о вчерашней встречи с подругой.
Они как обычно оказались в небольшом кафе, где кругом висели черно-белые фотографии в рамках и играла спокойная музыка шестидесятых.
На тех самых снимках были изображены поля и люди, собирающие разный урожай, а также красовались яблони с аппетитным апортом и ящики, находящиеся рядом с ними.
Девушке очень нравилась это атмосфера, и ей казалось, как будто бы заказывая чашечку ароматного кофе, она окуналась в сюжет этих снимков.
Продолжая рисовать, художница еще раз сделала пару гладков сладкого напитка.
 В ее голове образовалось лицо расстроенной девочки, для сюжета.
В начале на ватмане появился овал, потом наброски глаз, носа, рта, ушей. Следом она сделала несколько полосок окружающих мотылька, планирующих в дальнейшем стать длинными и редкими волосами ребенка.
Вспомнила, что забыла перезвонить одному молодому человеку, которому она должна была отдать нарисованный портрет его матери, счастливой и довольной несмотря на страшную и неизлечимую болезнь.
Тяжело вздохнув и вытерев руки об тряпку, просто по привычке, ведь девушка еще не брала краски, схватила сотовый и набрала номер парня.
Их разговор был не долгим.
После вернулась к своему творчеству и продолжила рисовать, только уже масляными красками.
Первым делом принялась прорисовывать лицо девочки, а в голове заиграла музыка, вернее песня, что часто звучала в кафе. Хотя особого интереса не вызвала.
- Блин! Прицепиться всякая ерунда. – пробубнила она себе под нос. Осторожно смешивая кисточкой краски, художница создала нужный цвет для нескольких небольших черточек на лице ребенка. Потом немного разбавила серый с другим, чтобы покрасить вокруг носа, и принялась совмещать красный с белым, для губ и щек.
После художница взялась за глаза ребенка, и ей показалось, что изображенная стала оживать, и чего-то ждать, словно команду живи и наслаждайся жизнью.
Девушка начала прорисовывать ей косички разбавляя краски, но потом решила, что интереснее будет смотреться завитый волос, внизу связанный красной ниткой, словно рамка для мотылька.
Закончив работу над девочкой, она принялась покрывать холст светло-коричневым цветом, по краям слегка утемнила его как будто бы над центром изображения висела маленькая лампа, освещающая только середину рисунка.
После внимательно посмотрела на свое творчество и вернулась к волосам ребенка местами контурируя их.
Когда закончила работу с ней, то принялась прорисовывать и закрашивать мотылька.
Красным она нарисовала на крыльях насекомого тоненькие вены, тельце покрасила серым, а крылья так и остались белые.
Вспомнив про кофе, художница снова сделала пару гладков правда уже холодного напитка, предварительно хорошо вытерев руки от краски.
Потом подумала, что, если бы она сейчас не была так занята этой картиной, то заварила бы себе свежего кофе, и наслаждалась какой-нибудь старой комедией с Дженнифер Лав Хьюитт.
В ее голове снова появились воспоминания о вчерашней прогулки с подружкой. В этот раз они, рассчитавшись за напиток покинули кафе, и оказались на ночной улице, освященной фонарями.
Пройдя несколько кварталов, вызвали такси.
Но пока ждали его, она увидела красивого парня с короткой стрижкой и в джинсах, который появился из ни откуда.
Художнице он очень сильно понравился и ей жутко захотелось с ним познакомиться.
- Смотри какой красавец идет! – тихо сказала она подруги, слегка задев ее руку.
- Где? – пробубнила та и осмотрелась, - Ага, вижу!
- Я хочу с ним познакомиться! – только и успела добавить девушка, как молодой человек уже практически подошел к ним.
 Собравшись со смелостью и мило улыбнувшись, она стала пристально смотреть в его серые глаза, в надежде на реакцию.
Но все прошло не так как художница ожидала. Парень, окинув ее своим равнодушием, кисло улыбнулся и пошел дальше.
От него исходил слабый запах винограда.
Она еще с несколько минут провожала его своим взглядом в надежде, что он обернется и даст какой-нибудь знак, что не против их дружбы. Но этого так и не произошло.
Молодой человек свернул за угол и скрылся в темноте.
 – Да и фиг с ним! – обижено пробубнила девушка.
 Появилось такси.
- Козел! Все мужики козлы! – улыбнувшись сказала художница, завершая картину.
«Рисунок был закончен.» Так сначала показалось ей.
Девушка уже планировала пойти вымыть кисти, пододвинуть мольберт ближе к окну и посмотреть какую-нибудь комедию с Дженнифер Лав Хьюитт. Но что-то внутри говорило, - здесь чего-то не хватает.
И тут ее рука, как будто бы ей кто-то руководил взяла кисть слегка задела черный цвет и под мотыльком нарисовала слезу, а следом обвела ее в черный кружек и закрасила круг.
- Ну вот, другое дело. -Улыбнувшись, она осторожно отодвинула мольберт, - За пол дня, я написала «Метаморфозу».
Девушка очень хотела, чтобы в ее жизни появится молодой человек, который любил, поддерживал, и уважал бы ее.
Ведь не зря художница нарисовала лицо печального ребенка замыкающего своими волосами и красной лентой мотылька, и блокируя слезу в черном круге.