Йорги

(Перевод с марийского на русский Галины Бабиковой)
Георгий Кондюрин. СТРУИТСЯ ВРЕМЯ РЕКОЙ.
 Гришу не коснулся призыв в армию.
 В 1941 году, по приказу Народного Комиссариата, была передислоцирована  Воинская часть № 136 в Камбарку. Сюда были привезены пять ёмкостей с химическим оружием и создан завод для выполнения Гособоронзаказа по производству и ремонту средств вооружения химической и биологической защиты. Был оборудован цех для производства и ремонта  необходимых деталей.  Вот туда и направили рабочим Григория Кондюрина. Для рабочих были построены бараки.
Жена у Гриши, Кали, опять была беременна. Гриша привез ее к себе и поговорил с командиром на счет квартиры. Квартиру, с помощью командира, нашли. Кали устроили уборщицей.
В один из дней, Гриша пришел с работы, но Кали дома не застал. Соседи сказали, что ее увезли рожать в больницу. На следующий день, в заводскую контору сообщили, что Кондюрина родила мальчика, здорового, весом четыре килограмма, двести грамм. Сама находится в хорошем состоянии, ребенок тоже.
- А в какой больнице?- спросил Гриша.
- В железнодорожной,- ответили ему,- но тебя, все равно, к ней не пустят.
Гриша был рад рождению сына. На следующий день, Григория вызвали к командиру.
- Кондюрин, твой рапорт об отправке на фронт, удовлетворили, сообщил он,- Что тебя тянет на фронт? Чем тебе здесь не фронт?- и, не дождавшись ответа от Гриши, продолжил,- Я бы тоже хотел на фронт. Но меня партия послала сюда и мы тут больше делаем  для победы.
- Я все понимаю, только после победы все будут на меня  пальцем

показывать, что схоронился под бронью.
- У тебя же жена вчера родила. Где ты ее оставишь?
- На счет жены, у меня к вам просьба. Я прошу разрешения отлучиться на два дня, чтобы отвезти жену в деревню. У меня в деревне имеется дом, хозяйство. Только вот нужно через Каму в Тарасово переправиться и  там, на том берегу, лошадь нужна,  проехать  до своей деревни десять километров.
У меня к Вам просьба выделить помощников и написать председателю тамошнего сельсовета, чтобы мне выделили лошадь.
- Ну, эту просьбу выполнить можно,- сказал он и после ухода Гриши позвонил в цех по телефону, чтобы, когда выпишут жену Кондюрина из родильного отделения, были выделены три человека. Этих людей, он попросил послать к нему. Сам пока написал нужную бумагу.
Вскоре явились три мужика. «Завтра или послезавтра, должны будете ехать провожать Кондюрина Григория с женой до Камы. Поможете переправиться через реку в Тарасово. В Тарасово, отдашь вот эту бумагу председателю Сельсовета, он должен будет выделить лошадь для его дальнейшего пути в деревню Черный Ельник. Обо всем, когда вернетесь, доложите мне, - сказал он рабочему, который выглядел постарше остальных, вручая ему бумагу с печатью,- А сейчас, посоветуйтесь с Кондюриным, когда ехать и спросите, когда выпишут у него жену».
 Назавтра, к дому, где жил Гриша с женой, подъехала машина. В кузове сидели рабочие, которым велено было проводить Гришу. Гриша вышел с вещами из дома и сев рядом с водителем, поехал в больницу за женой и сыном.
В больнице сказали, что жену с ребенком преждевременно не выпишут.
«В дороге, всякое может случиться, мы не имеем права преждевременно роженицу выписывать, - объяснили ему. Григорий настаивал. «Если хотите взять ответственность на себя, то, пожалуйста!»
Григорий подумал и согласился взять ответственность на себя. Подписал нужную бумагу.
   -«-
 Достигнув берега Камы, договорились с бакенщиком на счет лодки. Он дал
им два весла и два багра и путники отправились в путь по реке. Кама в тот год тронулась рано, на реке был ледоход.
На нос лодки, встал один из помощников и отталкивал багром льдины, чтобы открыть лодке путь; сзади встал второй провожающий, чтобы отталкивать вторым багром льдины, прибивающие к лодке течением. Так, потихоньку, раздвигая льдины, добрались до берега. У гребцов, на спинах выступил соленый пот.
Помогли Кали с ребенком слезть с лодки. Она на берегу говорит мужу с тревогой: «Что-то, я не слышу дыхания ребенка!».
Гриша схватил у жены дитя и быстро зашагал к ближайшему дому. Дверь им открыла пожилая женщина. Развернув ребенка, она поняла, в чем дело. Она
Наклонилась и стала дышать ребенку в рот, прижав его губки плотно губами. Затем стала надавливать осторожно руками на грудь ребенка. Результатов нет. Наконец, она взяла ребенка за ноги, перевернула вниз головой и шлепнула по ягодицам. Ребенок вздохнул и через некоторое время заплакал.
Женщина говорит: «Хорошо, что во время зашли, если бы еще замешкались, я бы ничего не смогла сделать».
Двое из провожатых, пошли в Сельсовет, просить у председателя лошадь.
К этому времени, у ребенка появился румянец, и он потянулся к груди матери. Немного погодя, мужики примчались на лошади, запряженной в тарантас. Гриша в тарантас постелил кое-что из одежды, прихваченной с
дома. Бабка тарасовская вынесла шубу и одеяло, попросив вернуть, когда он поедет обратно. Кали посадили в тарантас с ребенком, обоих укутали шубой, а на ноги положили ватное одеяло.
Гриша, достав из кармана все  деньги, , вложил  их бабушке в руки. Остальные, видя, что денег у Гриши маловато, тоже добавили, у кого, сколько есть. Все поблагодарили ее и пожелали крепкого здоровья.
Провожающие направились к берегу, чтобы снова переправиться через реку, а доехав, обо всем доложить командиру. Грише с семьей в дороге, ни каких

препятствий не возникло. Домой добрались до темноты.
Анна, сестра Гриши. В это время снова жила в деревне. Она развелась с мужем и, оставив ему детей, которых он не отпускал, вернулась домой и снова вышла замуж. Теперь у нее имелась дочь от второго мужа. Увидев подъехавших, она очень удивилась и обрадовалась.
 Гриша отвел лошадь в колхозную конюшню и попросил приглядеть за нею одну ночь. Конюх согласился.
Утром, Гриша, забросив шубу и одеяло в тарантас, поехал обратно. В Тарасово, отдал вещи хозяйке и поехал возвращать вещи в Сельсовет.
Поблагодарил председателя (лошадь и тарантас были сельсоветскими) за услугу и пошагал к берегу.
Ночью мороз настолько окреп, что река снова застыла. По прозрачному льду уже ходили местные. Посмотрев на них: «Эх, была, не была!»- Гриша тоже по прозрачному льду направился к другому берегу. Часа в три, он был уже на месте и явился с докладом к командиру части.
Уже назавтра, он был на вокзале с другими призывниками, отправляющимися на фронт. В вагоне, среди людей, оказавшихся в таком же положении, как и он, подумал: «Кали с ребенком в деревню отвез – это правильно. В деревне молоко найдется и сестра поможет, но самому-то. может, надо было остаться работать в цехе… ну, ладно, что сделано, то сделано». И задремал под стук колес.
-«-
 В деревне, у Кали спрашивают, как они назвали сына. А Кали отвечает, что и
назвать-то не успели: сразу из роддома, муж привез сюда.
Оставив ребенка под присмотром Анны, она направилась в Сельсовет регистрировать ребенка. Добравшись до Ежовки, где был Сельсовет, Кали, записала его и дала имя Георгий; дата рождения 2 ноября 1941 года; отец: Кондюрин Григорий Никитич; мать: Кондюрина Галина Шипаевна.
 Йорги, начала она называть его на свой лад.
Но задуманное Гришей, не сбылось. Сестра его, Анна, с мужем и дочерью переехали в другую деревню, к свекрови. Кали с ребенком осталась в избе одна.   
-«-
 Кали не может выйти работать в колхоз, ей не с кем оставить ребенка. А жить на что-то надо. Тогда она решила пустить на квартиру эвакуированных русских женщин: мать и дочь с двумя детьми – с шестилетней дочерью и сыном, ровесником сына Кали.
Сначала жили хорошо. По очереди прибегали с работы кормить детей. Молоко у обеих было, покормив одного ребенка, мать кормила другого. Если, по какой-то причине, не успевают прийти – оставляют размоченный хлеб в тряпице, наказав старухе, чтобы она дала пососать детям.
Один раз, Кали не собиралась приходить домой, но нашла время в обед и вырвалась проведать своего ребенка. Но что это? Ребенок лежит в люльке и заливается плачем и, похоже, голодный. Ладно, у Кали с собой был хлеб, припасенный себе на обед; она размочила его и покормила ребенка. Насытившись, он уснул.
На следующий день также отпросилась у бригадира проведать своего ребенка: опять ребенок плачет, опять старуха говорит, что ничего не знает.
Кали догадалась, что это шестилетняя дочь квартирантки ест хлеб у ребенка.
Кали попросила их съехать от нее. Женщины не хотели съезжать: плакали, умоляли ее оставить их, но Кали не согласилась. Так, оставляя ребенка под присмотром, то у одних, то у других, Кали продолжала работать в колхозе.
Чаще всего выручала тетка Йорги, Наталья, вдова Петра. Ребенок рос крепким и шустрым. Но один раз, из-за чрезмерной его шустрости, случилась беда.
 Кали с утра затопила печь, а горячие угли хотела положить в самовар. Она набрала в железный совок угли и попыталась крышку самовара открыть одной рукой, но у Кали не получалось. Тогда она поставила совок с углями на поли открыла двумя руками. Но тут за своей спиной услышала дикий крик: она и не заметила, когда маленький Йорги успел подползти к ярким углям и упасть на них. Кали повернулась и увидела, что ребенок обгорел от ступни до бедра. Не долго, думая, она завернула ребенка в одеяло и побежала к Наталье. Наталья, еще живя у Юзвики, переняла у неё лечебные навыки. Поэтому, ребенка быстро поставила на ноги.
 Но бывает так, что преодолев одну беду, следом за ним поджидает другая.
Однажды зимой, Кали проснулась, затопила печь и поставив перед печкой чугунки, сварила обед. Печку уже закрыла. В доме стало тепло, даже стекла на окне подтаяли. Йорги спал. Она оставила ему еду  на столе, а сама ушла на работу.
 Йорги поел, побегал по лавкам вокруг стола, а потом стал смотреть на улицу сквозь подтаявшие стекла и незаметно, свернувшись, уснул на подоконнике.
Когда он спал, воды на подоконнике прибавилось, а Юзвика на обед не пришла. Йорги спал, а вода на подоконнике  застыла.
 Зимой день короткий, когда Кали вернулась с работы, в избе было уже темно и почему-то тихо. Она зажгла лампу и первым делом подошла к спальному месту сына, но его там не оказалось. Обнаружила его, спящего на подоконнике: хотела поднять и перенести на кровать, но не смогла; спящий ребенок примерз к подоконнику. Почувствовав ее прикосновение, он проснулся и заревел. Кали опять побежала к Наталье.
Они вернулись вдвоем, зажгли печь и согрели воду. Теплой водой разморозили подоконник. Некоторые волосы пришлось остричь, чтобы освободить ребенка. Все это время он ревел, а потом успокоился, оказавшись на свободе.
Но пока Кали бегала за Натальей и пока они возились в избе, Йорги дергался, пытался сам освободиться и в нескольких местах, содрал кожу на голове.
Ранки кровоточили. Наталья смазала их приготовленным лекарством и
перевязала чистой тряпицей. Но у Йорги началась лихорадка: поднялась температура и его трясло. Начался кашель. Наталья послала за фельдшером в Соколовку.
 Фельдшер приехал, первым делом поставил градусник. «Ой, ой, ой!»- воскликнул он и, достав шприц, сделал укол. Через некоторое время, мальчика перестало трясти, температура спала и он уснул. Фельдшер снова
смерил у спящего мальчика температуру и стал собираться в дорогу.
«Ничего, самое страшное позади, пусть теперь спит»,- сказал он, передавая
лекарства матери. Он объяснил, когда какое лекарство поить сыну, какой мазью мазать голову.
Кали опасалась, что головы на голове сына расти не будут, останутся лысины, но в раннем возрасте, дети быстро поправляются. Через некоторое время Йорги бегал и, волосы тоже выросли.
 Только испытания для него не кончились, неприятности преследовали его. На этот раз, на него напала  большая собака тетки Поки (Фёклы). Она укусила его в живот и свалив на землю не давала мальчика подняться, при этом зубы не разжимала. Прибежала Фёкла, пыталась мальчика освободить от собаки, но она урчала и не отпускала его. Вышли соседи и, взяв самоварные шипцы, освободили его от собаки. На этот раз, мальчика самого повезли к фельдшеру в Соколовку.
Фельдшер поставил укол от бешенства и противостолбнячное. Обработал рану специальным раствором и помазав вокруг раны йодом, наложил повязку, наказал Кали, чтобы мальчика еще раз привела на укол.
Как говорят, беда одна не ходит. Вскоре Кали получила известие с фронта, что муж пропал без вести. А вслед за этим известием, еще одно, что тело Григория Кондюрина найдено и он похоронен в Белорусии.
Что ж, судьба, видимо, приготовила испытания не только для маленького сына, но и для Кали.
Жить опять, как-то надо. У кого горя нет в это время? Маленький Георгий потихоньку растет, Кали частенько берет его с собой на работу; хоть перед глазами будет у неё.
 В весенний день, когда народ готовился к посевной ,пришло радостное
 известие – кончилась война – Победа!
Со дня получения похоронки на Григория, прошло полтора года; в деревню не вернулись и половины бойцов, которые ушли на фронт.
-«-
 Многие бабы овдовели и остались без мужиков. Иные остались калеками:
пришли с войны без ноги или без руки, а может даже без обеих ног или рук
Остались глухими, слепыми или здоровыми, но моральными уродами. Война многих покалечила не только физически, но и морально. Вот и у Гришиной сестры Анны, муж вернулся, но стал алкоголиком и по какой-то причине, выгнал Анну с дочерью из дома. Кали с сыном и Анна с дочерью, стали снова жить вместе.
Только ни Анна, ни Кали не предполагали, что Григорий уцелел на войне. За полтора года до окончания войны, Гриша воевал в Белоруссии. В один из боев Григория и двух его товарищей накрыло снарядом. Всех троих оглушило и контузило.
В этом бою красноармейцы  отступили. Осталось лежать на поле боя множество и русских, и немецких солдат. Немцы, после боя, начали собирать своих солдат убитых, чтобы похоронить. Наткнулись на Григория с товарищами. Всех троих взяли в плен.
Немцы нашли в нагрудном кармане Гриши билет кандидата в ВКП(б). Его фашисты, избивали и спрашивали: в какой стороне сейчас русские и где стоят «Катюши»?
- У нас в стране в каждой деревне и в каждом городе, найдутся девушки Катюши, кто их знает, где они стоят…- отвечал Григорий.
- Еще издевается над нами!- вскипел один из них, и, подбежав сзади, ударил его прикладом по бедру. Гриша рухнул на пол. Другой фашист ударил его, лежачего, ногой в грудь. Затем они, вдвоем, подняли его за руки и ноги и, размахнувшись, ударили его три раза об бетонную стену. Гриша потерял сознание. Бессознательного пленного, его мучители, с размаху, выбросили во двор.
Гришу подобрали другие пленные и положили вместе с остальными раненными в сарае. Среди пленных оказался врач; как мог,  он оказывал
помощь раненным товарищам, стараясь поставить их на ноги.
Две недели, Григорий ни сесть, ни встать не мог, но товарищи его не бросили. Они кормили его с ложки размоченным в воде хлебом,
испеченным  пополам с опилками и который выдавали пленным в лагере.
Соскребли грязь с его одежды и благодаря помощи других пленных, Григорий потихоньку начал поправляться. Остался жив и стал пригоден для работы. Узники лагеря использовались в качестве рабов на многих предприятиях, начиная от местного кирпичного завода и вплоть до производства пистолетов «Walter». Свои заводы нацисты называли фабриками.
 Однажды в лагерь пришел человек в поисках печника. Ему позарез был нужен человек, который умел бы работать с глиной и класть печи. Гриша сказал, что он владеет этим мастерством. Немцу перевели его ответ. Гришу повели на фабрику, которая располагалась неподалеку. Его подвели  к печи в кабинете начальника фабрики  и перевели ему, что печь дымит: дым не выходит наружу и, видимо, что-то попало в трубу. Гриша в первый раз в жизни видел такую круглую печь. Он обошел его кругом, заглянул внутрь. Зажег факел, засунул в печь - тяги нет! Вышел на улицу и взглянул вверх. Увидел, что около трубы вьются вороны. Гриша понял, в чем дело; возможно, птицы устроили в трубе свое гнездо.
Он поднялся на чердак, хотел пробить трубу, но оказалось, что кирпичи соединены крепким раствором и он не смог отделить кирпичи друг от друга с помощью молотка и топора. Да и сил, явно,  не хватало у голодного пленного. Он объяснил, что тут нужна кирка.
Приехали на машине трое здоровых солдат с киркой и отбойными  молотами. Быстро разобрали печную трубу в указанном месте. Гриша, протянув руку во внутрь и достал воронье гнездо. Он вычистил трубу и от другого мусора, а затем, заделал дыру и смазал новым раствором.
Хозяин фабрики хотел сегодня же проверить печь и собирался приказать его затопить, но Гриша сказал, что надо подождать, пока раствор просохнет, а иначе пойдут трещины. Он попросил через переводчика сетку, чтобы положить сверху на трубу. Немцы сделали замер трубы, записали все в блокнот и назавтра вновь привели Гришу, чтобы доделать работу. На этот раз дали помощника, чтобы подняться на крышу и там заделать сеткой верхушку   трубы.
После работы Гришку накормили. Обрадованный хозяин дал выпить немного шнапса.

Утром опять приехали за Гришей. На этот раз попросили коменданта лагеря, чтобы он отпускал ежедневно пленного проверить и исправить все печи фабрики.
Вечером Гришу возвращали в лагерь, но после работы кормили в фабричной столовой. Гриша забирал со столов объедки и приносил товарищам в лагерь.
Так, исправляя печи, Гриша тянул жизнь в плену.
-«-
 Красная армия продолжала наступать.
 Военнопленных немцы перевезли дальше в Гамбург. Там находился головной концлагерь, и были еще 85 лагерей-спутников, где было в три раза больше заключенных, чем в главном лагере. Пленные испытывали настоящие мучения: не хватало спальных мест в бараках, лишних людей  держали в открытом месте, огороженной колючей проволокой.
Скоро наступила зима 1944 года: дождь, снег, ветер пронизывали насквозь. Люди начали умирать от переохлаждения. Трупы увозили машинами в крематорий и там сжигали. Многие умирали и в бараках.
Скоро начались бомбежки. Людей сгоняли в бомбоубежища. Там, воздух нагревался от множества дыханий, и удавалось согреться, когда стояли, в тесноте, прижавшись, друг к другу.
Кормили эрзац-хлебом, испеченным из протухшей муки, пополам с опилками. Многие умирали от голода. Лагерь поредел. К весне, не осталось и половины. К тому же, многие начали болеть пневмонией. Никого не лечили, за всякую неповинность расстреливали. Некоторые, не выдержав мучений, сами бросались на колючую проволоку, по которой был пропущен электрический ток.
 Концентрационный лагерь Нойенгамме функционировал с 1938 года по 1945 год. Большинство узников умерло от голода и холода, ужасных условий содержания и отсутствия гигиены, истязаний и непосильной работы.
(4 мая 1945 года, лагерь был освобожден британскими войсками, но к тому времени, освобождать было уже почти некого: многие погибли при бомбежке самих же англичан.  Из более, чем сто тысяч заключенных, погибло более  пятидесяти т тысяч человек).
Весной 1945 года, лагерных военнопленных застала бомбежка с воздуха.
Военнопленных загнали в бомбоубежище, а на двери, с наружной стороны, поставили подпорки, Наверху, земля колыхалась и тряслась.
Послышался грохот и сбоку бомбоубежища образовалась дыра. В эту дыру поползли пленные. Люди ползли в темноте и через несколько поворотов, почуяли запах дыма и гари. Они догадались, что это запах тротила. Ноги стали спотыкаться обо что-то мягкое. Это оказались трупы военнопленных, на которых упала бомба, пробив крышу. Впереди стали слышны стоны.
Стали искать способ пролезть в дыру, которую пробила бомба. Некоторые сумели выбраться. Гриша был в числе шестерых, которые пришли
последними. Сверху послышалось:
- Сколько вас там еще?
- Нас шестеро. Только дышать очень тяжело от запаха тротила. Помогите нам выбраться.
- Держите веревку, цепляйтесь за нее, выходите по одному!
Эти шестеро выбрались. А кто считал, сколько еще задохнулись?
Гриша вышел последним и, собрав силы, вместе со всеми, двинулся на восток. В лесу, бродили неделю, а потом вышли на дорогу.
 По дороге шли и ехали военные, одетые в незнакомую форму. Гриша, решил выйти к ним. Рядом с ним остановилась машина. Из кабины выглянул офицер и стал что-то говорить на непонятном языке. Видя, что он в одежде пленного и что не понимает его, он остановил другую машину. Из неё вышел человек, говоривший на русском начал переводить слова офицера. Он сообщил, что победа пришла неделю назад. « Как вы не попали к немцам?! Их тут бродит немало, разбежались по лесам…» Гриша, обрадованный такой вестью, позвал товарищей. Те вышли. Офицер, разговаривающий с Гришей, обнял их и велел дать еды. Сидящие, во второй  машине люди, поделились едой.
Пленные немедленно начали есть. Переводчик, перевел слова офицера: « Дальше идите по этой дороге, только строем. Если пойдете не строем, могут
принять за переодетых немцев. Недалеко отсюда, находится пункт сортировки военнопленных. Больше вас никто не тронет, а отправят в Россию». Бывшие военнопленные повеселели от вестей и от принятой пищи.
Послышался даже смех, много дней не посещавший их.
 Машины тронулись, переводчик тоже уехал. Гриша тоже ел вместе со всеми, встал в строй и они вместе дошли до лагеря, о котором говорил офицер. Лагерь остался от немцев, опутан колючей проволокой. Здесь только узнали, что встреченные ими военные, были англичане. Выданная ими еда, помогла добраться до лагеря. Вместо ворот, шлагбаум, его охраняют двое часовых. «Никого не велено  пускать, лагерь переполнен»,- сказал часовой,- дальше есть ещё один лагерь, там принимают бывших военнопленных»,
 В это время проходили мимо строем солдаты. Гриша узнал командира. Он окликнул  его по имени. Тот оглянулся и остановил строй. Он сказал, выслушав Гришу: «Спрячьтесь пока, если хотите попасть в лагерь. С наступлением темноты, я проведу вас через дырку».
 Дождавшись ночи, они подползли к колючей проволоке: электричество от проволок теперь было отключено. Товарищ не обманул; он уже ждал в условленном месте и провел всех в палатку. Он выдал приготовленные солдатские формы, велел переодеться и лечь спать.
 Утром, на построении, командир  докладывает начальству:
- Во взводе находится тридцать шесть человек, изменений нет.
- Как нет? Вчера числилось тридцать человек, а сегодня на шесть больше. Откуда у тебя лишние люди?
- Виноват, товарищ майор, вчера встретил у ворот однополчанина. С ним были ещё пятеро: бежали из лагеря военнопленных. Я их взял без разрешения в свой взвод и выдал им одежду.
- Каким образом им удалось бежать из лагеря?
- Они попали под бомбежку англичан. Бежали из образовавшейся дыры в бомбоубежище. Готов понести наказание за свои действия!
- Нет, я тебя наказывать не буду, ты спасал товарищей. Поставь, их на
довольствие, - приказал майор.
 Вновь прибывших, начальник лагеря вызвал по одному к себе и стал расспрашивать и заполнять анкету: кто, откуда, год рождения, место рождения, кем работал до войны, семейный или нет, на фронт - в каком году призван. Им выделили отдельную палатку, но питались со всеми вместе.
Все, вроде бы, стало на место.
Только вот одно плохо; прибывшие особисты устраивали им допросы. Они могли вызвать и утром,  и днем, и вечером, и ночью вовремя сна. Спрашивают вразнобой из жизни и пытаются запутать.
Гриша одно не понимает: никому, никогда, ни о чем не рассказывал. Тем
более, о том, что братья служили на стороне белых, откуда  им об этом известно? С новыми товарищами познакомились только в дороге, друг о друге не успели узнать… Гриша, о них тоже ничего не может рассказать, если даже спросят его: не успел разузнать, да и не до этого было.
 Так продолжалось больше недели. Наконец, следователь в один из дней попросил подписать рапорт: «С моих слов написано верно, мною прочитано».
- Ну, вот, Кондюрин, можешь ехать домой. Только вот, не для протокола, а из любопытства задам вопрос – это правда, что ты убил активиста, по имени Дмитрий?
- Я его не убивал. Фельдшер написал, что причина его смерти, в чрезмерном принятии пищи после продолжительного голода.
- Вот результата экспертизы у меня нет. Куда делась? Или нарочно изъяли. Хорошо, еще обошлось пятью годами, а могли дать десять лет и послать на север. Ну, давай, Кондюрин, езжай домой! – попрощался он, протягивая руку.
-«-
Гришу сразу не отправили в Россию, а вместе с другими товарищами, бежавшими из лагеря, повезли в Гамбург, в комендатуру. Там им выдали
новую форму. Поставили под комендантский надзор. Выдали винтовки и
послали смотреть за городским порядком.
Вот этот период жизни, Григорий воспринимает, как рай! Что хочешь, ешь, куда пожелаешь, туда иди, какую бабу тебе надо, такую выбирай. Много и немок, и полячек, и русских медсестер. Изголодавшийся Гриша за войну по женскому телу, тут дал себе волю.
В конце июля, их собрали в одном месте. Велели снять форму, вместо нее дали гражданскую одежду. Каждому чемодан, в нем сменное белье, мыло, полотенце, бритвенный прибор. В вещмешке – сухой паек, деньги.
- Дорога вам предстоит длинная, старшим назначаем Кондюрина. Вот вам ваши документы, проверьте всё ли правильно.
Все проверили документы, но не решались спросить, куда их направляют.   
Они оделись и вышли на улицу с вещами. Сели в машину и доехали до назначенного места. Там стоят шесть лошадей запряженных, а сзади каждой лошади, ещё одна пристегнутая. Майор собрал их и на прощанье наказал: « Этих лошадей нужно доставить в Москву, - и протянул Григорию бумажку, -  в Москве, сдадите вот по этому адресу. Ровно двенадцать лошадей. Вам выделяется, каждой лошади, по два мешка овса, ножовка, топор, литовка, косить в дороге сено. Смазывать телеги, в ведре, солидол. В коробке есть гвозди. Для ночевки, имеется палатка.
Старшим назначается Кондюрин. Когда лошадей доведете до места и сдадите, только тогда можете ехать домой.
В дороге, кончится еда – в деревнях нанимайтесь в работники и так доставайте еду. Но в дороге не должны потерять ни одну лошадь. За них головой отвечаете. Вам, на выполнение задания, дается два месяца. Не отставайте от графика, вы должны доехать до холодов».
В пути, где мерзли, где голодали, но наши конюхи старались накормить лошадей в первую очередь и так довели их до места. Доехали даже раньше, чем в назначенные два месяца. Забрав от Григория сопроводительный документ, лошадей осмотрели и приняли под подпись в Москве. Оружие тоже сдали под подпись. Затем, отправили всех в баню, выдали чистое нижнее белье и одежду.
То, что лошади дошли целыми и невредимыми, сообщили радиограммой в Германию. Из Германии пришла ответная радиограмма: объявить всем благодарность. Еще предписано было поощрить всех материально и всех отправить на место жительства.
-«-
 Гриша не захотел возвращаться домой, остался в городе. В Москве, он быстро нашел работу. А на работе – женщину. В Черный Ельник послал телеграмму: «Жив. Здоров. Работаю в Москве».
Семья Гриши, узнав, что он объявился живым, снова стала его ждать. Хоть и кончилась война, работы в колхозе  непочатый край. Мужчин не хватает, всю работу выполняют женщины и подростки. Анна работает на ферме, Кали
трудится на колхозной сушилке. Дома остаются Лидук, дочь Анны и Йорги.
Лида нынче пошла в первый класс, До прихода из школы, Йорги поджидает её дома.
Нынче осенью к кали с Анной, снова нагрянула беда. Причиной были дети.
 Йорги вышел встретить Лиду после школы. Когда они переходили речку через узкий летний мостик, Георгий на берегу поскользнулся и оказался по грудь в ледяной воде. Лида испугалась и побежала звать маму. Услышав крик, прибежал с ближнего дома парень и кинул мальчику веревку. К тому времени, когда прибежали взрослые, Йорги обвязал себя веревкой, а парнишка держал веревку за конец, стоя на берегу. Йорги вытащили. С него бежит  ручьем вода.
 Анна велела скинуть мокрую одежду и, сняв с себя фуфайку и завернув в него мальчика, на руках понесла домой. Йорги дрожит от холода, у него зуб на зуб не попадает. Тетка Наталья, прибежавшая к ним, переодела его в сухое, напоила чаем с малиной и укутав одеялом, уложила на кровать.
 Сенчик (Сеня), парнишка, который помог спасти Георгия, ускакал в Соловку за фельдшером.
Фельдшер приехал, измерил температуру и дал таблетки на ночь.
 Кали всю ночь не отходила от сына. Мальчик только к утру заснул. Утром

фельдшер сам приехал, снова измерил температуру и дал  таблетки. Велел
Наталье натирать Гришу спиртом. «Сейчас не страшно, температура спала, можешь натирать, если начнется кашель, пои таблетками от кашля»,- велел он. На этот раз, Йорги долго больным не валялся, быстро поправился. Это событие случилось в конце октября, а в ноябре, второго числа, Йорги исполнилось пять лет.
-«-
 К Новому году неожиданно явился Гриша.
 У этого человека, который прошел огонь, воду и медные трубы, видимо, была такая особенность: неожиданно исчезать и так же неожиданно
появляться. Он, проработал в Москве год, а теперь приехал в отпуск, и, как он сказал, забрать сына. Только увидев, что тут трудятся две женщины: жена и сестра и как им тяжело приходится, он раздумал возвращаться и остался работать в колхозе.
 Радости от его возвращения не прибавилось. «Если вернулся живым с войны, то лучше бы остался в своей Москве»,- думал Георгий. Все с нетерпением ожидали его, а он в первый же день отлупил сына ремнем по голой заднице.
Йорги пять лет спал рядом с матерью, а он приехал и отправил спать отдельно. Мальчик запротестовал, отец поставил в угол. Йорги захныкал и получил ремня.
За порку сын обиделся: мать может сто раз отлупить, обида забудется, а если отец побьет раз, обида останется на всю жизнь. 
До этого он не знал отца; приехавшего откуда-то мужчину, ему велели называть папой и сказали, что это приехал его отец. «Нет, это не мой отец…
Мой отец должен быть добрым, а этот злой»,- думал он, затаив на него обиду.
-«-
 Григория назначили заведовать  фермой. Здесь работающих женщин целый батальон. Несмотря на плен, Гриша не особо ослабил свое мужское здоровье: его по-прежнему  привлекали женщины. Гриша настоящая

находка для одиноких, истосковавшихся по любви баб.
Кали все видела и все замечала: пробовала высказать, свою обиду бывшему пленнику и солдату, но получала по шее. Маленький сын стал не по годам хмур и задумчив, видя обстановку в семье. Иногда он пытался защитить мать от разгневанного отца, но под горячую руку и ему попадало от родителя. Маленький сын, выросший далеко от войны, не мог понимать, насколько война искалечила души бывших военнопленных: сделала их жестокими и черствыми.
Анна, сестра Георгия, нередко, заступалась за сноху и племянника, и он больше их не трогал, отходил от них, послушавшись сестру.
 Летом Георгий купил дом, освободившийся от выехавших хозяев.
 В доме матери остались жить Анна с дочерью Лидой. Они вдвоем нанялись пасти летом деревенский скот. Пастухов в деревне кормили по очереди; каждый старался что-то прикупить или припасти для этого дня. Стряпали и пироги, и шаньги, снабжали молоком и яйцами.
 Йорги сообразил приходить на обед на место отдыха стада: тетя Анна кормила обоих детей, и дочь, и племянника. Анна, увидев издали приближающегося Йорги, скажет дочери: «Вон головка  белая движется – это Йорги идет, надо собирать стадо  в кучу».
Для отдыха стада тоже выбрано красивое место: под крутым холмом  у изгиба речки. Кругом много деревьев, которые укрывают от палящих лучей солнца людей и животных.
Вот и сегодня – все втроем пообедали вместе, и Анна направилась к реке вымыть посуду, а Лида, увидев, что своенравные козы направились в сторону деревни, побежала их возвращать. Йорги остался один.
Он встал, помахал хворостиной, но вдруг услышал сзади себя какой-то звук. Он оглянулся, а это два барана, взобравшись на холм, бодаются друг с другом, вцепившись рогами.
Время от времени, бараны отходили  друг от друга, и, снова разбежавшись, приближались друг к другу и ударялись лбами.
Храбрый Йорги, подумал, что может быть бараны, увидев человека,
разбегутся: он поспешил к ним, чтобы встать между ними.
Анна все происходящее увидела с берега, но поняла, что не успеет подбежать и спасти мальчика от разъяренных баранов. «Ой, Юмо, Йорги-и-и! - крикнула она и в страхе зажмурила глаза. Через секунду открыла и увидела Йорги, стоящего около поверженного барана. Анна с криком бросилась на место происшествия.
…Йорги почувствовал, как какая-то сила оттолкнула его в сторону, а через мгновение – теплую слизь на лице. Это брызнула кровь из пробитой головы барана и текла по его лицу. Йорги открыл глаза, которые также зажмурил от страха и увидел, что поверженный баран лежит на земле и дергает ногами, а другой стоит неподалеку и блеет победно.
Прибежала Анна и прижала к себе племянника. На крики,  прибежали запыхавшиеся девченки, собиравшие землянику в овраге.
Анна велела им идти в деревню и передать хозяину барана, чтобы приехал забрать его.
Немного погодя, приехал и хозяин. Погрузил на телегу пропавшего барана  и с собой увез в деревню Йорги.
 «Опять Йорги спасло жизнь провидение, и только оно знает, как сложится  его судьба…»- подумала Анна, глядя вслед, сидящему в телеге, Йорги. 
-«-
 Гриша семьей обустроился в купленном доме. Однажды в колхозной сушилке сломалась печь. Зная, что Григорий мастер по печному делу, позвали его отремонтировать. Гриша сильно измазался и закоптился, провозившись с печью. Спустился к реке умыться, но сажа не отходила.
Увидев это, услужливая вдова, жившая неподалеку, позвала его в натопленную баню. «Как ты сильно испачкался, иди в баню, там найдешь и мыло, и мочалку, и веник заварила…»- заговорила она, подходя к Грише.
Гриша такому везению только обрадовался и пошел мыться в баню.
Назавтра, Гриша сильно заболел.
 Фельдшер из Соколовки дал ему направление в Камбарскую больницу.
Из Камбарки его отправили в больницу на Бутыш (старое название села Кама). В Бутыше, снова велели ехать в Камбарку. «Мы у тебя ничего не обнаружили»,- сказали в Камбарке и отправили домой.
Проходя мимо базара, он подумал, что надо бы купить что-нибудь из еды и зашел на базар. Там он встретил двоюродного брата Егора. Он жил в Башкирии, в деревне Кушна и его мать была родной сестрой Юзвики.
Егор удивился, увидев Григория.
- Ты, что так плохо выглядишь? Зачем ты здесь?- спросил он испуганно родственника.
- Меня только что отправили умирать домой из больницы... видимо, здесь не в силах вылечить,- проговорил Гриша.
Егор велел жене немедленно собрать банки с мёдом, которые привез продавать и, устроив Григория удобнее в телеге, повез к себе в деревню.
В Кушну приехали до захода солнца. Егор завел Гришу в дом, велел соседскому мальчишке распрячь лошадь, а сам побежал за знахаркой.
Вскоре, они вернулись вдвоем. «Ты, иди, проходи за печку и посиди там некоторое время: знахарка не должна тебя видеть»,- сказал Егор Григорию.
Ни слова не говоря, знахарка наклонилась над сундуком, на нее накинули одеяло для темноты. Так она сидела некоторое время, затем пошевелилась  и, сбросив с себя одеяло велела: «Сидящего за печкой человека можете вывести». Посмотрев в глаза Грише, вынесла свой приговор: «Ты помнишь, где недавно мылся в бане? В бане, на скамейке было оставлено мыло, вот на этом мыле, тебе сделали порчу на смерть. Но ты пока не умрешь. Много лет пройдет, чем тебя похоронят, но ляжешь ты не в своей, а в чужой деревне. На тебя порчу навела женщина, помочь сможет только мужчина. Женщина бессильна». Егор расплатился со знахаркой мёдом и проводил ее.
После её ухода, он говорит Грише: «Понял теперь, как опасны женщины? Завтра поедем в Калегино. Там одна знакомая бабушка умеет лечить, а после  нашего приезда сообщим к тебе  домой, чтобы не волновались.
Они поужинали и легли спать.

Утром, еще до завтрака, соседский мальчишка пригнал запряженную
лошадь. Егор повез Гришу в Калегино. Доехав до тамошней больницы, Егор зашел к доктору, немного побыв у него, вышел и передал медсестре, в какую палату велели положить обессиленного Григория. «Ты этого доктора слушайся, все назначения выполняй, домой не торопись, я сам за тобой приеду. Знакомая бабушка приготовит тебе другое лекарство. Я привезу, а пока отдыхай. Не скучай, - наставил он напоследок  родственника и, повесив белый халат на вешалку, вышел из палаты.
 Зайдя на почту, послал телеграмму Кали, что Гришу положили в больницу в Калегино. Затем поехал в ту деревню, где жила знакомая бабушка - знахарка.
Она согласилась сделать снадобье для Григория.
-«-
 В Черном Ельнике Григория потеряли: на работе поставили прогул, но пришедшая от Егора телеграмма из Башкирии всех успокоила.
Назавтра принесли Кали бумажку из  колхозной конторы, там было написано, что колхозный хряк погиб по вине Григория. Бумажку прочитал сам счетовод, принесший известие, потому что Кали читать не умела. Это грозило Григорию большим штрафом. Кали вынесла телеграмму от Егора и сказала счетоводу, что почтальонша, при чтении телеграммы, назвала число, в которое Гриша лег в больницу. Изумленный счетовод взял телеграмму в руки: выходило, что хряк погиб позднее того дня, когда Гриша лег в больницу. « Пойдемте, вместе в контору», - предложил  счетовод.
В конторе, Кали показала телеграмму председателю:
- Гриша лежит в больнице. Он не виноват, что у вас подох хряк! Сами не проследили, а теперь хотите на него повесить и заставить штраф выплатить,- начала ругаться Кали.
Председатель взял телеграмму, прочел, о чем она и говорит:
- Это не документ. Его может, кто угодно послать. Вот будет справка из больницы, тогда поговорим.
Кали вышла. Ее догнала девушка, служащая в конторе и говорит: «Тетя Кали,

придется тебе съездить в Калегино! Я слышала, что председатель сказал…»
 Кали пешком отправилась в Калегино.
Только через четыре дня она вернулась в деревню и, не заходя домой, зашла в контору к председателю. Отдала ему справку и давешнее уведомление о смерти хряка.
Председатель взял документ, прочитал и вернул Кали обратно, а уведомление порвал и бросил в мусорную корзину. «Можешь идти домой!»- сказал он, сердито взглянув на жену Григория, которая оказалась на удивление храброй и дотошной. Заставить заплатить Григорию штраф, нечистому на руку председателю не удалось.
 Йорги, не видевший столько дней мать, обрадовался, увидев её и крепко прижался к ней. Кали достала, принесенные с собой гостинцы и выложила на стол.
-«-
В это время, Егор, беспокоясь за здоровье Гриши, съездил в деревню, где жила знахарка и привез от нее, приготовленное ею лекарство. Он не стал скрывать от доктора, что это за снадобье. «Если думаете, что поможет, попробуйте, только не переборщите – пейте понемногу», - предупредил врач.
Гриша провел в больнице в Калегино три недели. В день выписки, Егор приехал за ним на лошади. Пока Гриша переодевался из больничной одежды в свое, Егор занес доктору три литра мёда.
Доктор вышел провожать Гришу на крыльцо, дал в руки рецепт и предупредил: «Постарайся больше не попадать в такую ситуацию, побереги себя. Ты много здоровья потерял в плену, избегай тяжелой работы. Окрепни сначала. Не простужайся». Они попрощались рукопожатием и Егор отвез двоюродного брата в Николо- Березовку. Там, зайдя к знакомому и попив у
него чаю, попросил перевести Григория через Каму.
Хоть путь и не близкий, до родной деревни Гриша добрался затемно.
Отдохнул три дня после больницы и снова вышел на работу.

-«-
 Дни идут за днями. В год, когда сменили дом в деревне, Йорги пошел в
школу. Бог не дал ему ростика, видимо, он пошел в низкорослую мать. 185
Зимой учится, летом мужичок с ноготок работает на лошади. Йорги еще не может запрягать: ему поможет конюх запрячь лошадь. После работы, опять, он же, распрягает. Так прошло лето, минула зима, а в следующее лето отец взял сына на самоброску ведущим. ( Самоброска – это жатвенная машина, которая скашивает злаки и траву и сбрасывает их.)
 Летний день длинный и жаркий. В обед, конюх уводит трех лошадей на отдых и трех приводит заменить их, а Йорги работает с утра до ночи без смены. Он старается, и дома помочь матери, потом бежит на работу и все равно не угождает отцу…
-«-
После постановления февральского пленума ЦКВКП (б) началось укрупнение колхозов (1947 год).
В Черном Ельнике колхоз «Нацмен» объединили с Соколовским колхозом «Путь Ильича», оставив для объединенного колхоза название «Путь Ильича».
В Черном Ельнике ферму закрыли, животных перевезли в Соколовку.
В колхоз начала поступать техника: комбайны и тракторы.
Председатель был один, в Соколовке, а в деревне, бывший колхоз «Нацмен», стал бригадой. Но работы не убавилось, теперь бригада в Черном Ельнике, закончив свои дела, направлялась помогать в Соколовку. А кто лучше и прилежней марийцев выполнит работу?
-«-
Немного работы убавится, работящий Григорий снова испортится, Или женщины-одиночки специально портят его? Григорию находятся бабы и в
Соколовке, и в своей деревне; всех он готов ублажать! Жизнь в семье портится. Но Григорий из семьи не уходит, видать, по своему, любит и Кали, и Йорги.
 Йогри не выдержал такой жизни; сбежал из дома. На окраине деревни он постоял, раздумывая, в какую сторону направиться: в сторону реки Камы или в сторону города Сарапула? Решил, что лучше в сторону Сарапула и зашагал по направлению города.
-«-
 Йорги был на полпути, когда достиг русской деревни, названия которой он
не знал. В горле у него пересохло, и он направился к колодцу. В ведре поблескивает вода. Видно, недавно кто-то вытащил воду из колодца: ведро еще холодное.
 Йорги взял в руки ведро и, наклонив его, стал пить воду. Откуда ни возьмись, с жужжанием пчела залетела в ведро и, ударившись об дно ведра  отскочила к губам мальчика. Йорги не успел опомниться, как пчела моментально его ужалила. Йорги смахнул ее с губы и почувствовал жгучую боль. До этого, как ни странно, его пчела, ни разу не жалила. А как это больно, оказывается! Он притронулся пальцами к ужаленному месту и, нащупав жало, вытащил его из губы. Намочил больное место водой и снова тронулся продолжать свой путь.
 За время дороги, губа сильно опухла. Опухла щека и вместо глаз, остались одни щелки. Лицо перекосилось, чтобы как-то скрыть свое уродство, мальчик надвинул картуз на глаза. Теперь он мог рассмотреть дорогу только под своими ногами.
 Он шел, поглаживая правой рукой губу, и неожиданно наткнулся лицом обо что-то мягкое; картуз опрокинулся на затылок: он увидел перед собой высокого мужчину, который шел, не глядя ни на кого и читал газету. Оказывается, он наткнулся на его живот. Йорги посторонился, снова надвинул картуз на лоб и пошел дальше. Мужчину мало тронул этот инцидент, он оглянулся, и продолжал  идти своей дорогой, читая газету.
Йорги ничего  не может  разглядеть, кроме своих ног; он вслепую попытался идти дальше, но снова наткнулся на что- то. 
  В Сарапуле, улицы крутые и в некоторых местах, для спуска, устроены
лестницы. Оказывается, Йорги дошел до лестницы, по которой поднимался
коренастый мужчина с большими сумками. Йорги шел навстречу и незаметно ступил на верхнюю  ступеньку, наткнувшись на мужчину; оба скатились вниз.
Мужчина, не ожидавший такого налета, закричал визгливо: «Помогите! Грабят!» Йорги, оказавшись внизу, копошится, пытаясь выйти из-под него…
Мужчина давит его всем телом. Собрались зеваки. Подбежали два милиционера. Один помог ему выбраться и воскликнул: 
- Это что за чучело огородное?!
- Я не чучело, я – человек, - говорит ему мальчик.
- Ладно, в отделении разберемся, - сказал он и повел парнишку в участок. Второй, помог мужчине встать и попросил народ расходиться.
В участке, первым делом, Йорги показали фельдшеру. Он вытер лицо от пыли и увидел, что лицо у пацана распухло от укуса насекомого. Разобравшись в чем дело, он поставил больному укол. Попросил, чтобы его накормили и до утра, не давали пить. Йорги, поев, сытый и довольный проспал до утра безмятежным сном.
Утром опять фельдшер навестил его: попросил протянуть руку и обмотав его чем-то, стал что-то измерять. «Не беспокойся, давление у тебя в норме, скоро поправишься, - сказал он, - Опухоль спадет, а пока смажем лицо мазью». Сделав свое дело, фельдшер ушел.
 Милиционер приступил к своим обязанностям: стал задавать Йорги вопросы: кто, откуда, как сюда попал? Йорги назвал свое имя, фамилию, рассказал, как сюда попал и, что случилось с ним в дороге, но скрыл, что он из Черного Ельника, а назвал свое место рождения - Камбарку, местом своего жительства. «Ладно, камбаряк, отправим тебя в Камбарку, а там пусть с тобой разбираются»,- сказал он, заполнив журнал.
Так, Йорги попал в отделение милиции Камбарки, которая получила статус города 4 июля 1945 года.
Здесь дали объявление по местному радио: прийти в отделение родителям, у кого пропал ребенок. Несколько человек посетили отделение, но все его не признали. «Этот не наш»,- отвечали они.
- А ты, что тут делаешь?- неожиданно спросил его мужчина, вошедший к начальнику милиции по делу. Йорги узнал его; когда бывали в Камбарке с отцом, заходили к нему ночевать.
- Вы его знаете?- спросил того начальник.
- Это сын моего знакомого, до  войны мы с ним работали в одном цехе. Они живут в Черном Ельнике. Отца зовут Григорий Кондюрин.
Составили какую-то бумагу, знакомый подписал его, а насчет Георгия
распорядились: «Отвезите домой этого камбаряка, мы с ним неделю
возимся уже. Передайте в руки отцу!»
Йорги посадили на мотоцикл и привезли на берег Камы. Паром стоял на том берегу. Милиционер прилег отдохнуть в коляске в ожидании парома. Йорги пришло в голову, подыскать какую-нибудь проволоку или трос.
- Что ты там ищешь?- спросил милиционер.
- На паром денег надо, а у меня их нет. Я ищу веревку или трос, чтобы привязав себя к парому, перейти на тот берег…
Милиционер расхохотался.
- Ничего не надо, со мной у тебя никто денег не спросит.
Мальчишка думал, что его довезут только до берега и спросил удивленно:
- До дома, что ли отвезешь?
- Мне тебя предписано отвезти до дома и передать отцу,- ответил милиционер.
Так и сделал, отвез Георгия с ветерком до Черного Ельника и передал отцу.
Йорги отсутствовал неделю. После отъезда милиционера, отец не погладил его по головке; задница горела огнем от принятого порция ремня.
 -«-
 Иногда, Йорги оставшись один дома, плачет от обиды на свою жизнь. Все бы терпимо, но отец рассказывает у кузницы деревенским мужикам, что происходит с сыном. И старый, и малый насмехаются над ним. Йорги ничего не остается, как пожаловаться матери. Та просит его потерпеть.  К тому же, в деревне закрыли школу. Осталось всего три ученика. Йорги приходится ходить вместе с другими учиться в русскую деревню. Там ребятишки пристают к ним, издеваются. Что делать? Русских много, а их всего трое.
Эх, не видит парнишка детства, да к тому же не вышел ростом! А маленького легче всего обидеть. Видно, Бог ему дал такую судьбу: с детства терпеть нужду и переносить трудности.

-«-
 В Черном Ельнике народ трудолюбивый. И сейчас, после объединения
колхозов и дома, и в колхозе с делами справляются. Закончив свою работу, помогают другой бригаде в Соколовке. Везде успевают, также справляют праздники, теперь еще и советские.
На октябрьские праздники, красавица Анна, тетка Йорги, съездила в гости к сыновьям на Кубань. С собой привезла кубанского казака Константина. Этот казак не боялся никакой работы. Он оказался мастером по кирпичному делу.
На Кубани нет лесов, поэтому все строят на камне и кирпиче. Он рассказал председателю про саманное производство кирпича.
Саман – это кирпич, высушенный на солнце и изготовленный из смеси глины, соломы и воды. Его делают в четыре этапа: собирают заготовку, готовят смесь, делают кирпич и сушат на солнце.
Председатель загорелся открыть такое производство в колхозе и строить фермы для коров из кирпича. В Черном Ельнике собрали для этого бригаду и приготовили помещение для производства саманного кирпича.
 Константин лепит кирпичи, плотники шкурят бревна и ставят столбы для будущего коровника. Григорий кладет стены, Йорги готовит раствор. Приготовив раствор, возит глину и солому к строящемуся коровнику.
 На стройке, Григорий с сыном заработали много трудодней.
 За то, что работал на стройке во время летних каникул, Георгия на Ёлке в школе, премировали материей для рубашки.
 Так, в колхозе за короткое время поставили несколько коровников. Посмотреть на производство кирпича приехало районное начальство. Один из них, схватил Йорги под мышки, приподнял его и воскликнул: «Смотрите, какие герои у нас растут, мы с такими героями горы свернем!»
 Кали, помогаюшая строителям подносить раствор на носилках, даже прослезилась, увидев такое отношение к сыну.
- А ты, наверно, его мать?- спросил приезжий, - тебе не плакать, а радоваться надо, что у тебя такой сын растет!
- Я и плачу от радости…- проговорила счастливая Кали.
Затем он подошел к Константину и сказал:
- Вы молодцы, колхоз ваш держит первое место по стройке. Всем доброго здоровья! – пожелал он и сев в машину рядом с шофёром, поехал в сторону Соколовки.
-«-
Саманное производство, как быстро поднялось, так быстро и пошло на убыль. Там, наверху, кому-то не понравилось дешевое производство кирпича и вскоре это дело закрыли. Константин, заработав деньги, вышел из колхоза и,  забрав Анну с собой, уехал. Григорий, не очень горевал, что остался без доходной работы, устроился сторожем на ферму в Соколовке.
 Из Черного Ельника до Соловки четыре километра. Для поездок ему выделили колхозную лошадь. Гриша вечером едет на работу, утром возвращается. Днем лошадь остается в хозяйстве. Гриша заготовил на зиму и сена,  и дров.
Председатель теперь в Соколовке, начальник у него теперь заведующая фермой, а с ней можно договориться.
-«-
До войны, парни и девушки частенько наезжали вечерами в клуб в
Соколовку. Гриша с нынешним председателем делили одну девушку. Однажды Костя Антропов, его соперник, встретил Григория на мосту и
влепил ему пощечину. Гриша вспыхнул и,  не сдержав себя, сбросил Костю с моста в реку. С тех пор они стали врагами.
Костя с фронта вернулся без ноги. В Соколовке его поставили председателем объединенного колхоза. Народ его не любил, потому что он народ не жалел. Себя ставил выше всех.
В Черном Ельнике, с сожалением вспоминали своего председателя, Игнатия Ильича Кондюрина. «Такого человека больше не сыскать»,- говорили они.
-«-
 Гриша работал на ферме опять среди женщин. Война, видимо, для того и случилась, чтобы послать ему дождь из баб!
 Гриша сблизился с заведующей фермой. В Соколовке они встречались в открытую; отработав смену, Григорий в некоторые дни домой не возвращается, а остается у нее. Ладно, еще жене с сыном помогает. Все в дом тащит. Сено, солому привозит по пути с колхозного поля. Летом заново перекрыл строения соломой. Дома, во дворе полно живности. Зерна достаточно заработал на трудодни. Кали  с Йорги не бедствуют.
Сын растет, хоть ростом мал, но годы прибавляются. Нынче осенью пойдет в шестой класс.
-«-
Зимой, после Нового года, у Кали в дальней деревне умерла мама. Гриша отпросился у заведующей, запряг лошадь, и они с женой помчались на похороны тещи. Йорги оставили под присмотром тетки Натальи.
 Пробыв два дня в деревне, после похорон, Кали и Гриша вернулись обратно. В его отсутствие, зачем-то председателю понадобилось вызвать его к себе. Ему доложили, что Григорий уехал на похороны. Председатель вменил ему самовольную отлучку и наложил на Григория штраф. Григорий явился на работу в Соколовской ферму, а там уже новый человек принят.
 Гриша недолго думая, развернул лошадь, и поставив ее в конюшне в Черном Ельнике, вечером , посоветовался  с Кали, а утром рано вышел в дорогу и  пешком  направился в сторону Татарии.
 Две недели спустя, приехал с обозом из шести  лошадей.  Погрузили вещи из дома и амбара. Двух овец положили в сани, гусей и куриц закрыли в корзины и тоже поставили в другие сани.
 Позади саней привязали корову и, ни с кем не прощаясь, тронулись в путь.
 Гришин дом стоял в сторонке, не на глазах у односельчан. И все же, кто видел отъезжающий обоз, с удивлением подумал: «Куда это они направляются?»
-«-
 После отъезда Григория, еще несколько семей покинули деревню.
-«-
 Йорги ехал в последних  санях в обозе, а чтобы размять отекшие ноги, вставал и, взяв хворостину погонял идущую за санями корову. В открытом поле иногда пробегал заяц, вороны, почуяв еду, кружили над обозом и
копошились на дороге в оставленном лошадями теплом помете.
Солнце поворачивало в весеннюю сторону и согревало землю своими лучами. День становился длиннее, природа просыпалась, встречая весну.
 История одной деревни не заканчивается историей одного мальчика: мальчик пошел своим путем, деревня продолжала жить своей жизнью.
Снова в начале восьмидесятых, по программе укрупнения колхозов, КПСС решила ликвидировать нерентабельные деревни. Вероятно, это необходимо было еще и потому, чтобы пополнить рабочими заводы оборонной промышленности. Многие деревни в окружении города  Сарапула и деревня Черный Ельник в том числе, исчезли с лица земли, а наш  знакомый подросток жил уже в другом месте.
Пусть у него счастливо сложится судьба, и его дорога будет длинной, как и его жизнь.


ЭПИЛОГ.


Сегодня утром проснулся и вспомнил, что утром собирался съездить на базар за  мясом. Торопливо встал, в ванной сполоснул лицо холодной водой, Сегодня  утром проснулся и вспомнил, что вчера собирался съездить на базар оделся  и прошел на кухню. Жена уже сварила кофе и я торопливо, дуя в чашку, выпил его. Торопливо бросил в сумку пакеты и кошелек и выскочил из подъезда на улицу.
 е доходя до остановки, заметил, что автобус, идущий в Камбарку, трогается; я поспешно махнул рукой и добрый водитель остановился. Народу в автобусе – не протолкнуться, но мне место уступили.
 Приехали на место, деньги за проезд, пришлось отдать шоферу в окошко, обойдя автобус спереди.
 На базаре, дойдя до павильона, где торгуют мясом, хотел уже зайти внутрь, но мне под ноги с лестницы покатились картофелины. Смотрю, стоит женщина и в руках держит порванный пакет. Видимо, купив картошку, хотела зайти в павильон, но тут пакет не выдержал тяжести и порвался.
«Ой! Ой!»- стонет женщина, а народ, не обращая на нее внимания, проходит мимо.
 Я быстро достал из сумки пакет побольше, и молча начал собирать картошку. 
Одна картофелина откатилась в сторону: ее подняла и подала мне девчушка.
Только тогда поднял голову и взглянул на пожилую женщину, которая стояла на крыльце, вытирая слезы платочком. Что поделаешь? К старости, у людей глаза на мокром месте. Но вот она вытерла глаза, а я все еще продолжал держать в руках пакет с картошкой.
- Знаешь, я думала, уж никто не поможет мне собрать картошку!
- Давайте зайдем внутрь и поговорим. Там есть буфет, можно выпить чай или кофе»,- предложил я ей. Я пошел вперед, она двинулась за мной.
Дойдя до буфета, пододвинул ей стул, а пакет поставил на пол.
- Вы пока посидите тут. Я пойду куплю мяса… Я за мясом приехал, а то разберут, - сказал я ей и направился к прилавкам, где торгуют мясом.  Сделав круг, вроде, выбрал подходящее. Мясо после взвешивания распределил в
две матерчатые сумки, специально сшитые для мяса. Расплатился и с полными сумками возвратился в буфет. Пожилую женщину нашел на  том же месте, где оставил.
- Вам, что взять – чай или кофе?- спросил я у нее.
- Я кофе не пью, только чай,- ответила она.
Я взял два чая, по два пирожка, и отнес все это на стол. Затем отнес поднос, по пути захватил две чайные ложки и вернулся к ней. Все это время, пожилая женщина сидела молча, наблюдая за мной. Только взяв чашку в руки и сделав глоток, произнесла:
- Вот, я смотрю на тебя и думаю, что добрые люди на земле не перевелись еще. Увидел, что пакет порвался, вытащил свой и собрал мне картошку, а
ведь у тебя на базаре свои дела…- она опять сделала два-три глотка из чашки и продолжала,- ты первым делом не свое дело сделал, а бросился мне помогать. Вот, где человека видно. Где еще такие добрые люди остались? Чей ты будешь? Родных твоих знаю?
- Родился я в Камбарке, но вырос в деревне Черный Ельник Сарапульского района. Родители у меня простые люди. Отец мой, трехдневного, отвез с матерью к сестре в деревню, а сам ушел на фронт. С фронта пришло
известие, что пропал без вести, но он оказался жив и вернулся  после войны в родную деревню.
- Ты говоришь Черный Ельник? Эта деревня мне очень знакома. Когда-то в этой деревне жили прадед с прабабкой. И их отец с матерью похоронены в Черном Ельнике. Из поколения в поколение, родственники рассказывают об этой деревне: как ездили в гости в эту деревню, как ходили купаться на водопад в речке, где вода журчит «Шы-ы-ыр- шо-р». А еще, после приезжали на кладбище, там стояла кривая береза. Сама я родилась уже в Камбарке, мне бабка  рассказывала. А еще рассказывала, что эту деревню прокляли Овды. Говорила, что давным-давно, один житель деревни задержался на рыбалке. Пришел домой со стороны огорода уже, когда совсем стемнело. Наверно была полночь, летом поздно темнеет. Слышит, собаки в деревне лай подняли. На кого лают? Он посмотрел через плетень: идут Овды – голые женщины с длинными волосами до земли и с большими грудями до колен, а
у некоторых груди закинуты на плечи. Он присел за плетень и затаился, а одна из них говорит: «На кладбище. У них стоит кривая береза, когда она сгниет, пусть деревни этой не станет!» Так и случилось.
 - Да, так и случилось; деревни этой не стало. Два века простояла деревня:
первое упоминание о ней в 1802 году, а в восьмидесятые годы ее не стало.
- Мы как-то ездили на кладбище проведать могилки прабабки и прадедушки.
Старой березы уже нет. Да и деревни уже не было, а на этом месте паслись колхозные коровы.
Мы посидели молча, и она опять продолжала расспрашивать:
- А ты сам до самой ликвидации деревни там жил? - Нет. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мы переехали с отцом и матерью в другую деревню. Этому уже много лет.
- А сейчас, где живете?
- Мы сейчас живем в поселке Кама. У нас там квартира.
- А еще спрошу: как твое имя и фамилия?
- Вот этого вопроса, я давно жду. По вашему рассказу выходит, что у вас прадеды были Кондюрины, а моя фамилия тоже Кондюрин. Зовут Георгий.
- А твоя фамилия, откуда Кондюрин может быть?
- А вот откуда: ваш прадед, когда жил в Черном Ельнике, назначил управляющим моего прадеда и выдал замуж за него свою сестру. Когда крестили, дали новое имя и вашу фамилию. Так, ваш род породнился с нашим родом. Мы до сих пор Кондюрины.
- Тогда, ты,  получается, мой дальний родственник? Вот уж этого я никак не ожидала!- засмеялась она, – вот, радость на радости у меня сегодня. Ой, а мясо-то у тебя, наверно, совсем растаяло? Засиделись мы, что-то тут. Пора домой отправляться, - спохватилась она.
 Взяв сумки, мы вышли из павильона. Пожелав друг другу здоровья, мы расстались. Она зашагала домой, а я отправился на остановку.
 Так и не привелось нам больше свидеться… 


Галина Бабикова ( Рецензия)
Можно ли написать книгу в 80 лет?
Георгий Кондюрин написал свою книгу «Струится время рекой» на восьмидесятом году жизни.
Книга написана на марийском языке, разделена на повести, и охватывает период в двести лет. Будни и праздники, горе и радость, мистика и реальность организуют цепочку событий, вплетают судьбу в узор времен, где каждый миг, как новый день и жизнь течет, меняя дни, как река впадает в море.
В 2021 году, отрывки из книги опубликованы в журнале «Ончыко», в 1,2, 3 номерах  в городе Йошкар-Ола.
Мне удалось, по просьбе автора, перевести книгу с марийского языка на русский; в течение трех месяцев, я,  вместе с героями, познавала жизнь Приуральской глубинки.
Запрягала лошадь, ездила на санях или в телеге, в зависимости от времени года,  распахивала ворота, заезжала во двор, распрягала лошадь, задавала ей корм; участвовала в строительстве дома, в воспитании детей, в лечении сельских жителей; ловила рыбу, сеяла овес, косила сено и гуляла на ярмарке и на празднике Семык «по ряду».
Так же, вместе с героями, довелось пройти Гражданскую войну и коллективизацию, побыть «нэпманом» и воином Красной Армии; испытать тяготы плена и трудную долю женщин в тылу.
Но вот повесть завершена, и герои нашли свое счастье, а тайны раскрылись.
Каждый получил свое и любовь восторжествовала.
Надеюсь, что книга оставит светлое чувство в душе читателя.
Г. Камбарка. 30 ноября 2025 года,13ч. 30 мин.