Волновая функция чуда

(Новогодняя сказка для младших научных сотрудников)
Младший научный сотрудник Кирилл Королёв возвращался домой после корпоративного новогоднего вечера в НИИ «Квант Прогресс». В кармане шуршали конфетти из лопнувшей хлопушки, а в голове крутился тост Олега Петровича (начальника отдела квантовой неопределённости): «Пусть в новом году ваши волновые функции всегда коллапсируют в желаемый результат!».

— Всё;таки зря я пил «Пьяный туман», — подумал он, шагнув в декабрьскую ночь из проходной.

Морозный воздух тут же впился в ноздри — будто кто;то вколол ему в мозг две ледяные иглы. Спирт с жидким азотом… Брр. Мысль скользнула, как нога на обледенелом тротуаре.

Шаг. Ещё шаг. Свежий снег заскрипел под ботинками.

«Пьяный туман», — мысленно повторил он, перекатывая слова на языке, словно стеклянные шарики. Олег Петрович, конечно, мастер метафор. Звучало это заманчиво. Да и коллеги говорили, что выпить коктейль — это как искупаться в океане при первом пересечении экватора. «Если не сделаешь — какой ты учёный?» Так, биомасса неопределённой формы…

Кирилл невольно возвратился к моменту у кафедры, когда Олег Петрович с театральным жестом поставил колбу с чёткими рисками объёма.

— Рецепт от наших криогенных коллег. Гомогенизация — ключ к стабильности системы, — пробормотал он, смешивая спирт и дистиллированную воду. Капля жидкого азота — и над ёмкостью взвился густой белый пар.

То, что было потом, вспоминалось с трудом. Спор с Дедом Морозом (Генкой Моториным из вычислительного центра) о причинно;следственных связях. Тот настаивал на магическом детерминизме, а он — на квантовой неопределённости.

— Магия — это просто недопонятая наука! — размахивая бутылкой, орал Генка, брызгая слюной сквозь приклеенную бороду.

— Нет, это нарушение принципа причинности. Ты же не думаешь, что Дед Мороз — это квантовый наблюдатель? — отбивался Кирилл, хватая друга за грудки.

Примирительное распитие бутылки шампанского. Пузырьки, щипавшие язык. Смех коллег, звучавший слишком громко. А потом — провал. Кирилл пытался собрать фрагменты вечера в единую картину. Получалось плохо. Всё рассыпалось, как блестяшки из взорвавшейся хлопушки. Музыка, танцы, лаборантка Зиночка в образе Снегурочки.

Он поёжился, стряхнул снежинки с шапки и сделал шаг на тротуар. Тот принял его с тихим хрустом. Он сунул руку в карман и достал конфетти. В свете уличных фонарей они переливались всеми цветами видимого спектра. Кирилл бросил их на тротуар. Они разлетелись в разные стороны, теряясь в хороводе снежинок. На мгновение ему показалось, что разноцветные блёстки — это квантовые частицы, хаотично распределяющиеся в пространстве.

Эта причудливая мысль всё ещё крутилась в голове, когда он вошёл в подъезд и направился к лифту. Машинально смахнул с куртки снег и нажал кнопку с цифрой «6». Лифт медленно пополз вверх, монотонно отсчитывая этажи.

Дома Кирилл, не раздеваясь, рухнул на диван и уставился на ёлку с гирляндами, мигающими в режиме «медленная волна». Свет от лампочек был таким мягким и убаюкивающим, что казалось, будто ты проваливаешься в параллельную реальность, где время течёт иначе.

Здесь ёлка была не просто украшением, а живым существом. Она тихонько переговаривалась с лампочками, создавая симфонию света и звука. Гирлянды неразборчиво шептали о чём;то. Сознание медленно растворялось в мерцающем свете.

Сон пришёл мгновенно — как отключение питания у перегруженного процессора. Пространство комнаты поплыло, размазываясь по краям. Стены растворились в мерцающем тумане, а диван, искря и переливаясь, медленно превращался в… сани? Не обычные, а сплетённые из световых нитей.

Картину завершала висевшая над ними табличка: «Межгалактический отдел доставки подарков (МОДП). Транспортное средство №;42;К. Оленей не кормить, руками не трогать!»

Кирилл ощупал сиденье. Оно было твёрдым, но при этом состояло из миллионов крошечных искр, слегка покалывающих пальцы. В воздухе пахло снегом, озоном и чем;то неуловимо праздничным — как если бы смешали запах мандаринов, хвои и высоковольтных разрядов. Лёгкий ветерок принёс отдалённый звон колокольчиков.

— Это сон? — Голос прозвучал гулко, будто в огромном зале. — Просто сон после алкоголя и салата «Квантовая оливьешка».

Перед ним в воздухе материализовалась надпись. Она светилась мягким голубым светом:

Статус миссии: активна
Фаза состояния: предколлапс
Уровень праздничного возбуждения: 68;% (критический порог — 70;%)
Рекомендация: усилить ожидание.

— Что за… — начал Кирилл, но тут же замолчал, потому что в метре от него возник силуэт. Высокий, в серебристом халате, с бородой, мерцающей в темноте. При каждом движении вокруг него вспыхивали крошечные искорки, словно мини;сверхновые.

— Добро пожаловать! Вы на экскурсию или с проверкой?

— Наверное, нет. Я просто сплю, — Кирилл сделал шаг назад, чувствуя, как его реальность начинает расползаться.

— Все мы в каком;то смысле спим.

— А вы, собственно, кто такой? — Кирилл попытался собраться с мыслями.

— Я;то — Дед Мороз. Не тот, о котором вы, любезный, подумали.

— А какой же? — Кирилл невольно отпрянул, его сердце забилось быстрее. — Вы же… не можете быть…

— Вы хотите сказать, настоящим? — Дед Мороз рассмеялся. — Я, конечно, не румяный дедушка с мешком, которого все помнят с детства. Я — его квантовая версия, хотя и это не совсем точно. Скорей, он — моя проекция в вашу реальность.

— Не понимаю, — Кирилл нахмурился и сделал шаг вперёд.

— Значит, всё же с экскурсией, — Дед Мороз хитро прищурился. — Что ж, тогда начнём.

Он взмахнул рукой — и прямо из воздуха возник экран, переливающийся, как мыльный пузырь.

— В бесконечной чехарде новогодней ночи, когда реальность теряет чёткие очертания, размываясь между сном и явью, а пространство отказывается подчиняться привычным законам, — пафосно начал он, — действует особая служба МОДП. Её главный сотрудник — Дед Мороз. Я везде и нигде, одновременно реальный и виртуальный.

Кирилл поморщился и перебил его:

— Во;первых, можно не так театрально.

Дед поднял брови и улыбнулся:

— Извините, профессиональная деформация. Нечасто приходится просто так разговаривать с людьми.

Он сделал паузу, будто обдумывая, стоит ли продолжать, и добавил:

— Хотя, если честно, я уже давно не чувствую себя профессионалом. Всё как;то… не то. Ну да ладно, это лирика. Что вы хотели спросить?

— Как такое возможно? — Кирилл чувствовал, как в голове роится тысяча вопросов. — Вы везде и нигде?

— Превосходный вопрос! — Дед Мороз подмигнул, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. — В нашем деле всё зависит от ожидания. — Он хитро прищурился. — Пока меня никто не ждёт — я везде и нигде одновременно. Как электрон в атоме, понятно?

— Ну, более;менее, — Кирилл кивнул и потёр переносицу.

— А вы, кстати, чем занимаетесь? — Дед прищурился, как будто пытался разглядеть что;то сквозь Кирилла.

— Физик я, — ответил Кирилл, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно.

— О, физик! — Дед улыбнулся так, словно это был комплимент. — Все мы немного физики. Тогда вам будет проще, коллега. — Он хлопнул Кирилла по плечу. — Так вот. Согласно внутреннему регламенту МОДП, я не могу быть локализован в конкретной точке пространства;времени до момента размещения подарка. Это прямое следствие фундаментального закона квантовой праздничности. И пока ребёнок не открыл коробку, подарок существует в суперпозиции всех возможных вариантов.

На экране вспыхнула анимация: под виртуальной ёлкой мерцали тысячи силуэтов подарков, накладываясь друг на друга, словно призраки несбывшихся желаний.

— Представьте, что под ёлкой лежит не один подарок, а все подарки Вселенной одновременно, — продолжил Дед Мороз, его голос звучал как тихая мелодия. — И только взгляд ребёнка, полный нетерпеливого ожидания, коллапсирует волновую функцию радости в конкретный объект — будь то робот;трансформер, велосипед или набор для химических опытов.

— Суперпозиция, — машинально пробормотал Кирилл.

— Именно! А когда малыш открывает коробку — вуаля! — волновая функция коллапсирует в один конкретный подарок. И это всегда самый;самый подходящий вариант.

— Но ведь тогда… — Кирилл запнулся, подбирая слова. — Если желание сбылось, оно перестаёт быть чудом?

— Бинго! — Дед Мороз поднял указательный палец. — Вот мы и подошли к самому интересному. Смотри сюда…

В воздухе повисли две светящиеся строчки, словно неоновые вывески:

•;Если подарок получен — чудо становится реальностью (и перестаёт быть чудом).
•;Если подарка нет — чудо остаётся мечтой (где же тогда волшебство?).

— И как вы выкручиваетесь? — не удержался Кирилл.

—;А вот тут начинается самое интересное! — Дед Мороз заговорщицки подмигнул. — Чудо живёт ровно в тот момент, когда ты переходишь из режима ожидания в позицию обладания. Когда рука уже тянется к коробке, а сердце замирает… Вот там, в эту секунду, и рождается магия. Я просто помогаю ей проявиться.

—;Выходит… — медленно произнёс Кирилл, подбирая слова, — чудо — это не нарушение законов физики, а их изящное использование?

—;Именно так, — Дед Мороз едва заметно кивнул.

—;А как вы перемещаетесь? — Кирилл посмотрел на сани. — Они ведь не настоящие…

Олени, будто поняв его сарказм, синхронно насупили мохнатые брови и издали звук, напоминающий тихий вздох разочарования.

—;Это не сани, — Дед Мороз выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. — Это точка сингулярности. Здесь пересекаются все возможные пути.

—;Олени (или их квантовые аналоги) не тянут сани, а моделируют вероятностные траектории. Мы движемся по линиям праздничного напряжения — невидимым каналам, возникающим там, где концентрация надежды превышает критический порог.

Кирилл задумчиво почесал затылок.

—;То есть мы не едем, а нас как бы… выталкивает в нужном месте.

—;Ну, можно и так сказать, — Дед Мороз улыбнулся и взмахнул рукой.

На экране появилась карта мира, испещрённая светящимися линиями, соединяющими дома, где стояли наряженные ёлки, в сеть, которая напоминала нервную систему гигантского организма. Одни каналы пылали ярко, другие мерцали едва заметно, готовые угаснуть.

—;А если канал оборвётся? — спросил Кирилл, пристально глядя на одну из тускнеющих линий.

—;Тогда чудо не дойдёт до адресата, — серьёзно ответил Дед Мороз. — Но пока в мире есть хоть один ребёнок, который верит, что под ёлкой его ждёт подарок, — мы работаем, а значит, существуем.

На экране мелькнула цифра «69;%», и сани едва заметно вздрогнули, будто готовились в путь.

Дед Мороз вдруг обернулся к Кириллу и сказал с хитрой улыбкой:

—;Слушай, а не хочешь ли ты вместо меня поработать? Я, знаешь ли, ни разу в отпуске не был. Всю жизнь только в двух состояниях: либо меня нет, либо я подарки раздаю. А тут такой шанс выпал — может, хоть раз отдохну?

Кирилл задумчиво почесал нос, пытаясь осмыслить предложение. На мгновение ему показалось, что это розыгрыш.

—;Вы это серьёзно? — спросил он. — А как же… ну, всё это? — Кирилл почувствовал, как его сердце забилось быстрее. С одной стороны, это было безумие. С другой — разве не всю жизнь он мечтал стать частью чего;то волшебного?

Дед Мороз усмехнулся:

—;А почему бы и нет? Ты ведь уже знаком с процессом. Подарки, письма, олени — всё это твоё. А я, честно говоря, устал. Да и снег надоел.

«Это квантовый выбор», — подумал Кирилл. — «Суперпозиция „да“ и „нет“. Но кто коллапсирует волновую функцию? Вопрос…»

—;А вот что, — продолжил Дед Мороз, словно читая мысли Кирилла. — Хочешь, я тебе Генку в образе снеговика притащу? Или Зиночку? Хотя зачем тебе Генка…

Точно, Зиночку. Она, конечно, та ещё штучка, но зато всегда в хорошем настроении.

Кирилл вздрогнул. Мысли о Зиночке — лаборантке в костюме Снегурочки, с её звонким смехом и искрящимися глазами — действительно на секунду отвлекли его от саней, искр и всего этого безумия.

—;Что значит «притащу»? — настороженно спросил он. — Она что, тоже… здесь?

Дед Мороз хитро прищурился, и в воздухе снова вспыхнул мыльный пузырь;экран. На нём замелькали кадры:

*;Генка;снеговик, катящийся с горки и вопящий: «Я — квантовый снежок!»;
*;Зиночка;Снегурочка, танцующая с северным оленем под мелодию, которую слышно только им двоим.

—;Они не «здесь», — пояснил Дед Мороз. — Они в своём сне. В той самой параллельной реальности, где время течёт иначе. Но если ты захочешь… — он сделал паузу, давая Кириллу прочувствовать вес следующих слов, — …мы можем их пригласить. В качестве помощников.

—;Помощников? — Кирилл сглотнул. — В смысле — в МОДП?

—;Ну а как же! — Дед Мороз взмахнул рукой, и экран разросся, показав схему: цепочка из трёх фигур — Дед Мороз, Кирилл и ещё два пустых слота с подписями «Помощник;1» и «Помощник;2». — По регламенту в предколлапсной фазе разрешается привлекать временных сотрудников. Главное — чтобы они верили.

—;Но они же не знают…

—;А это и не нужно, — перебил Дед Мороз. — Вера работает лучше, когда ты не понимаешь, как именно.

Кирилл уставился на экран. Зиночка смеялась, кружась в снежном вихре. Её образ был таким живым, таким… настоящим.

—;И что, я просто скажу «хочу», и они окажутся здесь?

—;Ну да, — Дед Мороз кивнул. — Они на время станут частью чуда.

Кирилл глубоко вдохнул. Воздух пах снегом, мандаринами и чем;то ещё — тем самым, что он не мог назвать.

—;Хорошо, — сказал он.

В этот момент мир вокруг начал терять краски. Голографический экран исчез, сани растворились в тумане, а голос Деда Мороза донёсся издалека:

—;Пора просыпаться.

Кирилл медленно открыл глаза. В комнате было тихо, лишь приглушённо мерцали гирлянды на ёлке, рисуя на стенах причудливые узоры света. Он лежал на диване в той же позе, в которой уснул: не раздевшись, в куртке, сбившейся в комок под боком.

Склонясь над ним, стоял Генка в костюме Деда Мороза и тряс его за плечо. Кирилл резко сел, едва не столкнувшись лбом с Генкой.

—;Ты чего орёшь во сне? — хохотнул Генка, отступая на шаг. — «Хочу, хочу!» — и руками размахиваешь.

Кирилл проморгался, пытаясь собрать мысли в кучу. В голове всё ещё крутились образы саней из световых нитей, мерцающего Деда Мороза и танцующей Зиночки.

—;Ты… ты откуда здесь? — пробормотал он, ощупывая диван, будто проверяя, не осталось ли где искр.

—;Да ладно тебе, — Генка стянул бороду, под которой пряталась его обычная ухмылка. — Мы же договорились вчера: я за тобой зайду, вместе к Зиночке пойдём. У неё сегодня «постновогодний разбор полётов» — типа утренник для тех, кто слишком ярко отметил.

Кирилл провёл рукой по лицу. Сон. Всего лишь сон. Но ощущение волшебства никак не хотело отпускать.

—;А во сне ты был снеговиком, — вырвалось у него.

Генка замер, потом расхохотался:

—;Снеговиком? Ну ты даёшь! Хотя… — он на секунду задумался, — вчера я вроде с горки катался. Точно! На офисной парковке. И кричал что;то про «квантовый снежок». Ты тоже там был, между прочим. Помнишь?

Кирилл молча кивнул. Воспоминания о реальном вечере начали проступать сквозь пелену сновидения: ледяная горка из утрамбованного снега, смех, нелепые попытки устоять на ногах…

—;Слушай, — Генка присел на край дивана, — а что ты всё;таки кричал во сне? Так убедительно звучало.

—;А, это… — протянул он, будто вспоминая что;то. — Я просто хотел, чтобы некоторые вещи стали реальностью.

Генка приподнял брови, как будто ожидал чего;то более интересного.

—;И что же это за вещи? — спросил он, почёсывая подбородок.

Кирилл улыбнулся, как будто наконец;то нашёл нужные слова.

—;Знаешь, — начал он, вставая с дивана и потягиваясь, — давай сначала зайдём к Зиночке. А потом уже разберёмся.

Генка хлопнул его по плечу, как будто это было самое логичное решение.

—;Вот это я понимаю, настрой! — воскликнул он.

Они вышли на улицу. Морозный воздух, как и прошлой ночью, впился в ноздри, но теперь это было приятно — свежо и бодряще. Кирилл глубоко вдохнул, глядя, как в небе тают последние звёзды.

Где;то вдали, возможно лишь в его воображении, прозвучал тихий звон колокольчиков.

—;Пойдём, — сказал он, застёгивая куртку.

И они зашагали по хрустящему снегу, не замечая, как за ними, кружась в утреннем ветерке, летят разноцветные конфетти.