Крейсера. Роман. Глава 7

Глава 7.
    Утро 12 февраля 1988 года не задалось. Экипаж проснулся под песню Лебедева-Кумача «Вставай страна огромная». Первая мысль была: «Война!».
    - Сергей, вставай, что-то случилось, - позвал я спящего «комсомольца», с которым живу в одной каюте.
    - Что за ерунда? Что могло случиться? – сонным голосом ответил он.
    - Вставай, кажется война! – ответил я ему судорожно натягивая на себя форменные брюки.
    - Чего это вдруг? С чего ты взял?
    - Что, не слышишь? Вместо гимна, играют «Вставай страна огромная».
    - Да это Зам наверное чудит. Была бы война, нас бы подняли по тревоге! – ответил он, не поднимая головы от подушки.
    - Резонно. Я об этом не подумал. Но, всё равно надо вставать и бежать к Зам командира, узнаем что там случилось?!
    - Амеры с…ки, не навоевались. Мы же накостыляем будь здоров, - заворчал Сергей поднимаясь с койки.
Бежать никуда не пришлось. Сразу после рефрена, раздался голос большого Зама, который объявил причину.
    - «Товарища офицеры, мичманы и матросы. Сегодня, … коварный враг пересёк границу нашей Родины в районе Севастополя!... ракетный крейсер ВМС США «Йорктаун» и эсминец «Кэрон» нарушив южную границу СССР, вторглись в наши Территориальные воды!
Зам говорил что-то ещё, долго рассказывая как коварный враг задумал недоброе, но адреналин уже спал, и мы лениво стали умываться.
Тревогу всё же сыграли. Вместо зарядки, мы просидели на боевых постах минут тридцать, после чего вахтенный офицер дал отбой тревоги и объявил прием пищи.
За завтраком, все были спокойны, но нервозность чувствовалась. Неизвестность, - хуже тишины. Наконец, на построении для подъема флага, командир объявил о том, что это не война, а просто грубая американская провокация, с нарушением наших территориальных вод, и столкновением с кораблями Черноморского флота.
    - Товарищ командир! Так что, стрельба была? – переспросил командир БЧ-2.
    - Да какая стрельба? Столкновение – это значит наши корабли навалом, вытолкнули американские корабли за пределы наших территориальных вод. Подробностей пока нет, но думаю часика через два, по всему флоту пойдут телеграммы. Там и узнаем, что да как.
    - Понятно.
Экипаж развели на корабельные работы, но напряженность всё ещё витала в воздухе. Ближе к обеду, из политотдела эскадры пришла телефонограмма с подробностями происшествия. Командир лично, зачитал её всему экипажу.
Теперь, весь мир затих, ожидая какие будут последствия этой провокации. Даже радиоразведчики отметили, что радиообмен возрос кратно, американцы к чему-то готовятся. Зато все остальные страны региона, затихарились.
Наконец, после обеда появилось официальное заявление государственного департамента США. Амеры ничтоже сумняще объявили свою провокацию навигационной ошибкой отряда кораблей, а действия советского флота провокационными и превышающими необходимые для исчерпания возникшей ошибки. В общем, всё, как всегда.
Мир вздохнул свободно, и перевел дыхание. Войны не будет!
    - Товарища офицеры! После этой провокации, мир уже не будет прежним,  - начал свою торжественную речь перед нами большой Зам. – Конечно, мы нагнетать не будем, но надо находиться в полно боевой готовности, потому что американский империализм просто так такие действия не осуществляет! Явно у них на уме другое! – что именно, зам так и не сказал. Точнее,
не успел, всех командиров БЧ и замов вызвали к командиру. И нам бы всё и закончилось, но, командир объявил, что в связи с эскалацией в Черном море, штаб Флотилии поставил перед нами срочную задачу выйти на слежение за АМГ противника.
Такие задачи как правило выполняют различные корабли поменьше, да разведывательные суда. А тут, свой «ударный кулак» загнали в мертвую зону применения главного комплекса. Ну не стреляет «Базальт» на 2 километра! Впрочем, начальству виднее. Видимо, в такой сложной обстановке никого под рукой не оказалось, и послали ударный крейсер.
В дальнейшем ничего не изменилось. Через несколько лет на такое же слежение был отправлен ТАВКР «Баку», и что самое удивительное, никому и в голову не пришло, что авианесущий крейсер противника, в данном случае наш, - такой же объект слежения, как и их авианосец. Как говорится: «держи друзей близко, а врагов ещё ближе»!

    Боевая задача называется: «Слежение за авианосной морской группировкой противника». И мы, огромный ударный крейсер, болтаемся хвостиком за авианосцем «Дуайт Эйзенхауэр» по всему Средиземноморью.
    Американцы народ практичный, всё у них по плану. То они летают каждый день, как одиночные взлет-посадки, то всем авиакрылом поднимаются и куда-то летят. То дозаправку в воздухе отрабатывают! «У нас один вертолёт, и то некогда его в воздух запустить, хоть летунов потренировать» - как-то подумал я. И вот, командование решило провести воздушную фотосессию авианосной группы, и мы наконец запустили свой Ка-25.
Это был цирк на колёсах! Американцы в ответ запустили шесть своих, которые время от времени сопровождали наш по маршруту. Приблизиться и сделать качественные снимки нам так и не удалось. Ближе километра к авианосцу нас не пускали, так что пришлось удовольствоваться тем что сняли с этого расстояния.
Другое «специальное разведывательное действие» было - вылавливание и потрошение мешков с мусором сбрасываемых с авианосца. Глубокий смысл этого развед-мероприятия заключался в поиске информации, которая была с избытком в этих мешках.
    Я ещё на срочной, служа в дивизионе разведки и РЭБ 5-й эскадры пару раз участвовал в таком мероприятии. Меня всегда удивляло отношение американцев к секретам или чувствительной информации. В мешках с мусором чего только небыло. И распорядок дня подразделений, и обрывки писем, много административной информации по кораблю, приказы командира в письменном виде, и иногда даже секретные документы. Американцы в этом смысле всегда были безалаберны. Хуже них относились к секретам только арабы.
О том куда они идут, что будут делать и когда вернутся мы знали наверное, раньше чем экипаж авианосца и остальные корабли ордера.
Было много личной информации, особенно из писем, которые попадались в мусорных пакетах. Всегда было интересно, зачем писать письма, а потом выкидывать их в мусор?
Были мысли типа: провокации, деза, но всё как-то отметалось. Непохоже. Зачем нас так примитивно дезинформировать? Тем более что в письмах американские моряки писали своим любимым герлам всё что не попадя, иногда преувеличивая свои подвиги до такой степени, что возникали сомнения в адекватности такого «героя». Как он мог попасть на флот? Мы же всегда сопоставляли их флот с нашим. И зная систему отбора на нашем, удивлялись их системе.
    - Ну что Зам, сгоняем в Сигонеллу? – прикалывается потирая руки командир группы радиоразведки Солодуха. Он только что распотрошил очередной мешок, и среди массы ненужных вещей, нарыл несколько важных бумажек включая одну секретную.
Сигонелла это американская военно-морская база на Сицилии. Поскольку она рядом, амеры «воюют» только пять дней в неделю, а на выходные заходят в базу, «на отдых». В отличие от нас, они не любят перетруждаться в морях.
    - Угу. Звякни амерам, пусть катер пришлют. «Устинов» же в Сигонеллу не заходит. – отвечаю я с долей юмора.
    - Ну, мы можем у командира попросить командирский катер, - улыбается Солодуха.
    - Угу, и Костика Юдина командиром катера. Так они подумают что мы бритты!
    - Иванов, ты в зеркало по утрам смотришь? Или скоблишь морду лица вслепую? У тебя рожа рязанского мужика, какие бритты?
    - На себя посмотри, саратовский крепостной блин. С твоей рожей только в гальюне кричать «Занято»!
    - Ну вот, поприветствовали друг друга, и желание сгонять на танцы в Сигонеллу само собой отпало. Слушай, а прикольно бы было посмотреть, как итальяшки смотрят на всю эту разнузданную банду америкашек?
    - Не знаю. Однако предполагаю, что америкосы в Сигонелле особо не наглеют. Сицилия — это же родина Мафии, там быстро чикнут по горлышку режиком, не успеешь даже рассказать, что ты американец, - возразил я.
    - Это да. Угораздило же их, создать базу в таком месте.
    - Ну, где дали, там и создали! Итальяшки народ вспыльчивый, с ними особо не поспоришь. Амеров в Италии не особо любят, просто терпят как союзников по блоку.
    - А где их любят, скажи мне?
    - У нас их любят, особенно бабы. Сплошь через одну мечтают выти замуж за американца, и уехать жить в Нью-Йорк.
    - С чего это ты взял, что именно в Нью-Йорк?
    - Так они кроме Нью-Йорка и Вашингтона больше городов в США не знают. Не в Вашингтон же в конце концов ехать? - это же как наша Москва – столица деревень!
    - Ну да, в Нью-Йорке в конце концов есть Брайтон Бич, там одни русские, не пропадёшь, будет с кем посоветоваться, - засмеялся Солодуха.
    - Ага, если деньги есть!
    - А деньги тут при чем?
    - Эх ты, душа нараспашку. Это же капитализм, там всё только за деньги. Даже совет забесплатно не дадут, не говоря уж про снег зимой.
    - Думаешь?
    - Не знаю. Но предполагаю. Тем более что Нью-Йорк в теплом поясе, у них зимой, наверное, и снега нет.
Да, всё это предстояло ещё познать, через несколько лет, при экстраординарном визите крейсера в США. А пока, мы просто дурачимся, создавая гипотетическую Америку в своей голове.
    В пятницу вечером, АМГ противника вошла в территориальные воды Италии и устремилась в порт. Мы же, найдя более менее приличную глубину, бросили якорь в исключительной экономической зоне с восточной стороны, предполагая хорошую розу ветров и спокойные выходные.
Ясное дело, в субботу с самого утра к нам прилетели «гости» - вертолет итальянских ВМС с неизменным фотографом. В это раз, объектив у него был поскромнее, да и держался он от нас подальше. Видимо, получил инструкцию, сильно не наглеть, и близко не подлетать. Впрочем, нам было не до него, у нас большая приборка, и дезинсекция, дератизация.
    - Серёга. Прячь бумаги все в шкафчик, и убери со стола всё!
    - А что случилось?
    - Борьба с крысами она конечно важна, но тараканы важнее. Химик сейчас запустит дымовую шашку, и после проветривания, на столе будут горы трупов, и реки крови. В смысле, тараканов потравят, и слой отравы осядет на столы, стулья, вещи. Всё надо будет мыть, проветривать, отбивать, иначе будет вонять до скончания века, - сообщил я. Серега первый раз на БС, он пока
только привыкает к таким порядкам. Откровенно говоря, на многих кораблях давно борьба с тараканами и крысами превратилась в формальность. Крысы как жили, так и живут, хоть травят их регулярно. На «Устинове» с этим получше, но крейсер такой большой, что химики просто не могут добраться до всех крысиных гнёзд, помещений то, пара тысяч. Так что, травят в основном тараканов. Впрочем, дохнут они миллионами, но восстанавливаются так же быстро! Когда надоедает, начинается борьба в частном порядке. В таких условиях, они перебегают в соседние каюты и помещение, потом, через пару дней, когда запах улетучится, возвращаются, так что это вечные спутники моряков.
В общем, американцы встречают субботу в барах, с бабами, а мы в борьбе с тараканами и крысами. Как говорится, Господь дал каждому свою ношу, по силам его.

    Утро понедельника оглашает эфир множеством переговоров, и разборок. Радиоразведчики ржут в голос представляя себе сцены этого театрального действа.
    - И что там такого ржачного, что весь дивизион за животы держится – спросил старпом, случайно вошедший на ГКП где  сидел комдив РЭБ.
    - Американцы не могут собрать экипаж после выходных, товарищ капитан третьего ранга!
    - Понятно. Дисциплина у них хромает. Точнее её нет совсем. И что, командование не знает как с этим справиться? – переспросил он.
Ну, старпом у нас со странностями, что он имел в виде задавая этот вопрос одному Господу Богу известно.
    - Не могу знать товарищ капитан 3 ранга! Я же не служу на авианосце!
Старпом  непонимающе посмотрел на комдива РЭБ, потом до него дошло что он спросил. Он отвёл глаза, улыбнулся, и добавил:
    - У меня бы они поплясали!
Григорий Иванович, человек своеобразный. По национальности он молдованин, и это накладывает определённые особенности. Впрочем, никто не сомневается что старпом способен вздернуть дисциплину что на эсминце, что на авианосце. Как говорится, размер не имеет значения.
    Старпом вышел и все облегчённо выдохнули. Не то чтобы он сильно кого-то напугал но, … на флоте принято относится к начальству без фамильярности но и без излишнего подобострастия. Ровно, так сказать. А уж с начальником штаба полка, -  а должность старпома крейсера приравнена к нему, - нужно вести себя в рамках служебных обязанностей, не допуская излишеств, даже если иной раз этот офицер твой одноклассник, или одногодок, тем более в одном звании.
    - Аркадич! Так что там американцы?
    - Американцы, … у них 86 человек экипажа с утра не явились на службу. Теперь ловят по всему городу и по местным борделям. Главный прикол,- пропал главный механик!
    - Ничего себе! Они же атомные, как без механика в море выходить?
    - Ищут! По открытому каналу запросили по кораблям АМГ, кто его видел со вчерашнего вечера. Так там откликнулись с крейсера «Илинойс», говорят он с группой моряков «фестивалил» в ресторане мэра города! После этого ушел с какими-то девицами. С тех пор его никто не видел!
    - М-да, капитализм гниёт и свсрху вниз и снизу вверх, прям по Марксу, ё моё!

    АМГ противника всё-таки вышло в море, ближе к вечеру. Видимо, основную массу местных ****южников перетрясли, и главных действующих лиц притащили на корабли. Остальные будут дожидаться возвращения кораблей в следующую пятницу. Скорее всего, штрафы будут безразмерные! Проморгать неделю походной службы, - у американцев это немеряные деньги! Это тебе на соцсистема. Зашел на борт, и «адиос» до конца боевой службы, сойдёшь разве что в
зарубежном порту в составе пятерки, где каждый отвечает друг за друга. Хрен пропадёшь! Да и как может советский офицер так нажраться, чтобы не помнить, что завтра на службу? Никак. Даже в состоянии невменяемости он будет ползти в сторону корабля.
   
    В стране в это время творились невообразимые дела и проходили фундаментальные сдвиги во внутренней и внешней политике. Это то что лежало на поверхности. Но, то что творилось внутри, до нас тоже доходило, в качестве слухов! Это только кажется, что моряк ушел в море, и он отрезан от всего, от семьи, от родных, от информации. Информация доходила до нас различными каналами. Через военных советников, в стране прибытия, через посольских работников, но самое главное, через вражеские СМИ, которые открыто вещали на 360 градусов на всех частотах. Радио в море никто не отменял, да и допуск к нему был у большого числа людей.
    В феврале с должности сняли Ельцина. Сняли по-тихому, и вывели состава Политбюро ЦК КПСС. В голове в дребезги рвались шаблоны, возникала лавина вопросов. Но, никто ни о чем не спрашивал. Не принято было нам военным интересоваться политикой партии и правительства! Как-то всё больше «одобрямс» от нас требовали. Вот мы и «одобрямс» занимаясь своим делом и особо не вникая в то что творилось наверху.
Наконец, от вражеского радио узнали что в азербайджанский город Сумгаит ввели войска, для подавления националистических выступлений.
Слухи глухо растворялись среди офицеров, иногда доходя до командования. Когда на эскадре почувствовали что уже скрывать нельзя, провели собрания в парторганизацию кораблей, с разъяснительной целью. Дружно осудили азербайджанский национализм, высказались в сторону одобрения политики партии в межнациональных отношениях, … и на этом забыли.
Да некогда нам было. Крейсера ходят в море не для того чтобы обсуждать политическую ситуацию в мире.
Задач, которые нарезали крейсерам было много: нанесение ударов по крупным надводным кораблям противника и его ударным группировкам – КУГ-ам, КПУГ-ам. Решение задач коллективной ПВО флотилии или отдельных групп кораблей при выполнении параллельных задач, включая конвои в удалённых районах морей и океанов, борьба с подводными лодками противника, придание боевой устойчивости нашим КПУГ-ам при выполнении задач ПЛО и многие другие.
Для нас небыло секретом, что в глубинах районов нашего патрулирования ходили наши ПЛАРБы и лодки охотники. И американцы так-же знали, что одинокий корабль на горизонте, следовавший за ним по пятам, это не просто скорлупка, которую можно утопить одним залпом бортового ракетного комплекса. За его спиной обязательно где-то рядом АПЛ, от которой группе кораблей уже никак не уйти. И если корабль-разведчик можно нейтрализовать, то бортовой залп ПЛА в упор по АМГ, - это гадание на кофейной гуще – выживешь, не выживешь!
Но главной задачей, всё-таки было стратегическое сдерживание!
Группа «Базальтов», идущая на АМГ противника, - это смертельно! Даже если парочку собьют, что не факт, - остальные уничтожат авианосец и его сопровождение! Никто особо не скрывал, но и не афишировал тот факт, что «спецбоезапаса» на кораблях флота, включая надводных,  было в избытке! Так что, оружием сдерживания крейсера считались эффективным!

    Задачу поиска ПЛ противника при помощи палубного вертолёта, Ка-25, мы начали с самого утра, прямо в «точке 52». В реальности, это было только обеспечение полета вертолёта в некоем квадрате, обозначающем место поиска АПЛ. Экипаж вертушки когда-то бывал в морях на авианесущих крейсерах, но там он задачи ПЛО не выполнял, там они свои специфические. Так что с нами у вертолётчиков опыт был впервые.
Торжественный выкат вертолёта из ангара, двухчасовая подготовка машины, это особый ритуал,
который интересует почти весь экипаж корабля. Морская служба, - это вообще чрезвычайное событие, а полёты корабельного вертолёта, - так вообще фантастика! Тот что пол экипажа побывало на юте чтобы тайком сфотографироваться на фоне вертолёта, небыло тайной ни для кого, включая командира. Но, все делали вид что не видят назойливого внимание экипажа. Вертолёт готовился к первому полёту!
    - Товарища офицеры! Сейчас мы сыграем тревогу, и выпустим наш вертолёт в первый полёт. Учение ответственное, и зависит от слаженных действий нескольких боевых частей. – вещает командир перед нами, пытаясь предусмотреть всё, и немного больше.
    - Товарищ командир, а далеко они будут летать? – спросил командир БЧ-4.
    - Нет, но достаточно далеко для того чтобы система «Привод» была включена. Вертолёт скорее всего выйдет за пределы оптической видимости корабля, так что БЧ-7 наблюдает, БЧ-4 слушает, техник БЧ-6 в немедленной готовности к дозаправке вертолёта! Время полётов сегодня растянуто на целый день! Других учений не будет. Назначаю корабельные работы на корпусе корабля! Боцманам, заняться проржавевшими бортами, связистам, своими рыжими антеннами. Мне надоело смотреть на них с ходового каждый раз.
    - Товарищ командир, но у нас нет радиопрозрачной краски?! – хотел было оправдаться связист.
    - Сейчас я тебе найду радиопрозрачную краску, - сказал командир, и нажал клавишу связи с Рубкой дежурного.
    - Дежурный!
    - Я товарищ командир – раздался бодрый голос дежурного.
    - «Василича» ко мне!
    - Есть!
Спрашивать кто это не имело смысла. На крейсере все знали что единственный человек которого Верегин зовёт просто по отчеству, это главный боцман!
    - У боцмана в носовой кладовке, есть несколько банок РП. Я как знал что вы бестолочи, поэтому когда боцман подписывал заявку, специально туда добавил и радиопрозрачную! Красьте на здоровье! И чтобы к вечеру я видел свеженькие, пахнущие краской антенны!
    - Есть!
И так каждого, пока не остался начальник оркестра, майор Платов.
    - Ну а вы майор, готовьте оркестр, драйте трубы. Вечером вертолёт будем встречать с оркестром. Всё ясно?
    - Так точно, товарищ командир!
    - Все свободны!
Мы разошлись по заведования, и нет, нет да прислушивались в гулу вертолётных турбин, который давно уже улетел, и всё не возвращался.
    Ближе к вечеру начались основные события. Вертолёт пропал с экранов радиолокационных станций. И если станции воздушной обстановки не видели его из за низкой высоты полёта, то навигационные потеряли по причине выхода из зоны радиолокационного покрытия.
    Что такое «песец»? «Черный песец» на флоте приходит, когда приходит жопа, и ты не знаешь что делать.
«Привод» вроде бы работал, но вертолёт его уже не слышал. Хорошо хоть был пока на связи. На экране вертолётной станции небыло ни одной цели, … от слова совсем. Топливо было почти на нуле, куда лететь непонятно, кругом ни одного корабля.
    - Что делать товарищ командир? – спросил старпом.
    - Надеяться старпом, и ждать. Потеря вертолёта — это ещё не конец жизни. В конце концов, главное спасти экипаж, - обреченно договорил командир.
Да, в случае потери вертолёта, наступит самый что ни на есть «черный песец»! Новость быстро распространилась по кораблю, и уже весь экипаж переживал: выживут, не выживут!
Вот как ни странно, никто о вертолёте не думал, кроме командования флотилии. Но им о вертолёте пока не докладывали. На всякий случай, как бы чего не вышло. Разговоры шли только об экипаже.
Пропала связь с вертолётом.
Командир был мрачен, старпом смотрел обреченно, не видя никого. Верегин то хоть командиром стал. А ему, не видать командования как своих ушей. В общем-то, старпом а полёты не отвечает, но как известно, на флоте есть такой волшебный принцип: «наказание неучаствующих», так что Григорий Иванович был уверен, - засандалят по самые гланды, и не видать ему больше карьеры. Так и помрёт в старпомах. Хорошо если крейсера, а то найдут какую-нибудь не плавающую лохань, и назначат туда!
Паники небыло, но кому положено, то метался как тень по кораблю, моля Господа чтобы отвел беду, хотя все мнили себя атеистами.
Кто-то вспомнил что командира вертолёта зовут Валера, и фамилия у него как у нашего механика – Дегтярев. Потом пошли известные байки и легенды про капитана. Оказывается, среди морских летчиков палубного полка он личность известная.
    На связь с крейсером вертолёт вышел уже поздно вечером.
    - «Борт ноль восемьдесят восемь, я двадцать пятый, как слышишь меня, прием»!
Командир БЧ-4 аж подпрыгнул от неожиданности. Ком злости подпрыгнул вверх до самого горла, потом отпустило. В это время радист УКВ, ответил.
    - На связи восемьдесят восьмой, где вы, двадцать пятый?»
Командир вертолёта долго объяснял что у него случилось и как он обнаружил в море одиноко бредущий болгарский сухогруз, на который благополучно и сел на последних каплях керосина.
Командира слегка заносило в разговоре, так что все догадались что капитан Дегтярев слегка подшофе.
    - Отправим катер, товарищ командир?  - спросил старпом сгоряча.
    - Куда? Хочешь потом искать катер пару суток? Надо сниматься с якоря и идти навстречу сухогрузу!
    - В ночь:
    - А ты предлагаешь дождаться утра? Или сразу доложить флотилии, что мы вертолёт потеряли,… но потом нашли, теперь  нам надо идти его снимать с сухогруза?
    - Никак нет!
    - Ладно, сейчас подумаем, что делать и как поступить.
Долго думать не пришлось. На связь вышел капитан болгарского сухогруза «Варна» и на чистом русском языке, запросил:
    - «Борт ноль восемьдесят восемь, я «Варна», капитан Малко Христев. Прошу разрешения подойти и стать на швартовые с левого борта?!
Пока доложили командиру, пока тот спускался с мостика в рубку, пока матерился старпом, капитан сухогруза весело рассказывал как на палубу его торгового судна как орёл с вершины Кавказа опустилась стальная птица советского ВМФ. Ну и он не мог отказать братушкам, так что сейчас они пьют «ракию» в его каюте, а сухогруз идёт полных ходом к «точке 52», где намерен пришвартоваться к левому борту крейсера для передачи вертолёта!
Командир махнул рукой,
    - Да хрен с ними! Пусть пьют. Главное что вертолёт привезут утром целым и невредимым. Заодно, пусть с полётами попрощаются. Летать теперь будут только во сне, и только над заснеженным берегом Кольского залива! – затягивал командир. Поняв ето его тоже понесло на эмоциях, он закончил: - Ладно. Спасибо за помощь. Жду вас в гости! Готов принять сухогруз «Варна» к левому борту в семь утра! Как понял меня?
    - Понял тебя брат, понял, - ответил весело капитан сухогруза, и отключился. Видимо, пошёл
 допивать ракию, которую недопили наши летчики. Сказка со счастливым концом могла и не состояться, но вот, помогли «братушки» болгары, хотя, насколько я понимаю не бесплатно. Завтра они с командира сдерут плату или «шилом», или краской, или чем-то ещё. Морской закон, мать его…