Нерассказанные и ненаписанные истории. 16

Дракон задумчиво пересчитал пятнадцать монет. Может быть он ошибся? Неужели уже пройдена половина декабря? Неужели осталось так мало времени? Дракон подумал было отмотать дни назад, чтобы ещё больше насладиться историями, но особая чешуйка на хвосте (она отвечала за интуицию) опасно охладилась, и Дракон, вроде бы, даже услышал свистящий шёпот: «Не сссмеййй!» Время, о котором Дракон отзывался слегка презрительно, не желало свёртываться в трубочку и выполнять все прихоти какого-то там дракона! В конце-то концов, оно, Время, — одно, а драконов этих...
  Дракон слегка испуганно зашипел и поспешно моргнул, призывая собеседника.
   — Любое событие может изменить жизнь так, что потом, оглянувшись, даже не поймёшь, как ты мог не обратить внимание на настолько важный момент! — сказал Михаил Валерьевич, словно их разговор с Драконом не прерывался (а для Рудина так и происходило). — Собака же — это огромная ответственность и такая же огромная радость! Вот дострою дом и... — ресторатор осёкся и помрачнел. — Ничего я не дострою, придётся продавать. Как мне теперь семью обеспечивать?
   — Могу дать тебе два непрошенных совета: во-первых, продавай этот дворец в любом случае. Не успеешь оглянуться, как дети вырастут, и вам вдвоём в большом доме будет грустно и одиноко.
   — Когда то будет! — возразил Рудин, с нетерпением ожидая драконьего «во-вторых», глупо надеясь на... Чудо? «Два чуда с одним и тем же человеком произойти не может», — тут же подумалось Михаилу Валерьевичу, но следом пришла другая мысль, она-то и вселяла надежду. «Второе чудо. Вот же оно! Дракон и беседы с ним! И, если я сейчас не валяюсь овощем в больнице, и всё это реально, почему бы не произойти и третьему чуду? Для гармонии и подтверждения магии этого числа?»
   — Будет и очень скоро, не успеешь чихнуть, как твои дети помашут вам ручкой и скажут, что они хотят самостоятельности. Подумай, как вам тоскливо будет в том доме. Сколько ты там этажей настроил?
   — Всего лишь два, — обиделся Рудин, решив умолчать о гостевом доме, тоже не отличающемся скромностью и компактностью.
   — Всего лишь! — фыркнул Дракон, но уговаривать Рудина не стал.
   — А что «во-вторых»? — не выдержал Михаил Валерьевич.
   — Во-вторых, будь увереннее в себе! Ты зря думаешь, что весь твой успех построен лишь на инопланетной рекламе. Ты и сам прекрасно со всем справляешься. Просто втемяшилось тебе в голову, что без тех змеиных колец звёздного неба никто к тебе в ресторан не придёт. Уж поверь мне, почти ничего не изменится, когда погаснет иноземный морок.
   Рудин разочарованно вздохнул. Всё-таки не будет чуда за номером три!
   — И как же изменилась жизнь Осипова? Что такого сделал щенок Жулик? — спросил Михаил Валерьевич лишь затем, чтобы отвлечься от своих грустных мыслей.
   — Ну, во-первых, Леонид Казимирович стал больше гулять, во-вторых, поближе познакомился с соседями, которые с удивлением поняли, что этот сухарь (так нашего героя называли во дворе) совсем не такой нудный и безжизненный. Но самое важное, то самое событие, которому предшествовала твоя мимолётная встреча с Леонидом Казимировичем, произошло через семь лет. — Дракон прикрыл глаза и речь его зазвучала плавно и напевно, словно он рассказывал прекрасную сказку:
   — В тот самый вечер, когда Жулику сделали очередную прививку, и избалованный пёс всем своим видом дал понять хозяину, что обижен он теперь навеки, Леонид Казимирович решил задобрить «жертву» календаря прививок и зашёл в первых попавшийся ларёк. Твой ларёк, как ты уже прекрасно знаешь. «Молодой человек», — сказал Осипов. «Подскажите, есть ли у вас что-нибудь вкусное и не очень вредное для этого негодяя? Видите ли, мы только что были у ветеринара, и с Жуликом (да, да, так моего пса и кличут) сотворили страшную вещь: сделали ему укол! Представляете! И я просто обязан хоть как-то умаслить собаку, иначе он на меня обидится и не станет со мной разговаривать!» «Вот эти крекеры абсолютно безвкусны, ни соли, ни сахара, просто мука и вода! Но как они восхитительно хрустят! Думаю, псу понравится!» — искренне ответил ты, и этот твой ответ настолько пришёлся Леониду Казимировичу по душе, что он решил купить ещё что-нибудь. Обвёл взглядом полки с ярким товаром (Осипов был в еде непривередлив и скромен и вся эта показушная, навязанная «вкусность» его не прельщала) и вдруг его внимание привлекла большая шоколадка. «Кэдбери», очень похоже на Кэнтербери, не находите? «Кэнтерберийские рассказы» читали? Нет? Очень советую! Прекрасная книга. Дайте-ка мне эту шоколадку, будьте добры!» Леонид Казимирович расплатился, вышел из ларька и тут же скормил половину пачки крекеров Жулику, который, как и было обещано, с удовольствием хрустел этим безвкусным лакомством. Шоколадкой же Осипов решил угостить Колькиных сестёр или его младшего брата (сам Колька уехал учиться в Москву, на этом настоял Леонид Казимирович и помог способному пареньку советом, деньгами и своими связями в научном мире). Но... — Дракон снова изуверски умолк, но, не дождавшись нетерпеливого вопроса Рудина, продолжил:
   — Но шоколадку он отдал абсолютно незнакомой девушке, которую звали «венской шептуньей».
   — Как, как? — всё-таки не выдержал Михаил Валерьевич, и Дракон, удовлетворённо ухмыльнувшись, повторил:
   — «Венской шептуньей». К величественной Вене эта девушка не имела ни малейшего отношения, просто она мастерски находила человеческие (а буде такая нужда и кошачьи, и собачьи) вены, потому её так и прозвали.
   — Она была всего лишь медсестрой? — разочарованно спросил Рудин, уже представивший себе колдунью в чёрном, с чёрным же котом на плече.
   — Всего лишь? Ну-ка вспомни, как по-разному тебе делали уколы, как ты радовался, когда медсестра «всего лишь» ловко находила вену у тебя на руке! Всего лишь! — недовольно фыркнул Дракон, а Рудин поспешил исправиться:
   — Извини, просто я уже придумал другую девушку.
   — Ну да, подавай нам загадочность! Оглянись вокруг, её полно, просто глаза нужно держать открытыми, когда идёшь по жизни! — раздражённо зашипел Дракон.
   — Понял я, понял, не злись! И что же, получается, Осипов заболел, раз ему пришлось встретиться с «венской шептуньей»? 
   — Не сказать, чтобы очень заболел. Просто ему стало плохо и пришлось...
   — Он познакомился с этой девушкой и женился на ней? И жили они, пусть и не очень долго, но очень счастливо? — нетерпеливо перебил Рудин, а Дракон расхохотался.
   — Ты, оказывается, обожаешь банальные, дешёвые мелодрамы? Откуда такая к ним тяга? Женился в 60 лет! Убеждённый холостяк! Ты меня с ума сведёшь такими предположениями! Нет! Всё было проще и интереснее. Мне продолжать? Впрочем, уже поздно, и я устал. Надеюсь завтра, я наконец-то закончу эту историю! А, возможно, и нет! — сказал Дракон притворно недовольным тоном и моргнул. Рудин исчез, а Дракон печально посмотрел на шестнадцатую монету.
   «Может быть мы сможем договориться?» — подумал Дракон, ибо когда дело касается Времени, оно слышит абсолютно все мысли! «Может быть мне можно будет ещё раз прожить эти шестнадцать дней?» Дракон прислушался, но и в пещере, и в его мыслях стояла такая презрительная тишина, что он всё понял. Вздохнул, положил шестнадцатую монету на бархат и уснул.
©Оксана Нарейко