Неоконченная война. Часть 1. Глава 16

       Правда, не всегда Клавдии Григорьевне удавалось продать или сбыть с собой принесенный товар, тут уж как повезет! К тому же были и другие конкуренты, которые тоже приходили сюда с этой же целью - приторговать. Как во всякой торговле, все решает спрос и сезон. Народ на деле быстро разобрался, что к чему и как надо! А что хотите, теперь ведь рыночные отношения в полной мере пришли. Хочешь жить – умей вертеться! Иными словами, находи возможности, делай дело и зарабатывай.

         В последние дни все у Ковалей шло своим нормальным чередом. Сашка с утра уходил на работу. Клавдия Григорьевна, накормив сына завтраком и заодно перекусив вместе с ним, убирала со стола, затем возилась и делала домашние дела.  Потом приступала к готовке обеда. По своему обыкновению сын всегда приходил обедать к себе, ведь работа была рядом с домом.  Обязательно и чуть ли не каждый день мать варила незатейливый суп. Сашка любил разные супы, считая, что они полезны для нормальной работы желудка. 

Суп часто оставался и на вечерний ужин. А что тут такого, щи да каша - пища наша. Уж чего-чего, а на Руси так издревле повелось! Потом приходил сын, к его приходу стол уже был накрыт, и за беседой обедали вместе по-домашнему. Мать, беспокоясь, что сын не наелся, подливала ему еще половник-другой. А разговоры между ними велись непринужденные, различные и откровенные. Были сложные и проблемные, а были насущные и легкие, взятые из сегодняшнего дня. Да мало ли о чем мать с сыном могут просто поболтать и поразмышлять. Иногда просто балагурили и дурачились, от нечего делать, как говорится, поднимая себе и друг другу настроение.

Говорили о том, о сем, что тревожило их сейчас. Или, наоборот, радовало, не может же их жизнь вечно состоять из одних только моментов и проблем, притом отрицательного свойства, счастье искали в мелочах, и им это удавалось. Тут ведь все зависит, как на это посмотреть и простого, хоть чуточку желания повеселиться. 

И мало когда занимались просто обычной болтовней, хотя такое тоже случалось, но все же деловые и житейские вопросы были на первом месте. И после расходились оба довольные, тем как прошел их обед – он шел к себе на работу, она на рынок. Нередко начатый разговор заканчивали уже вечером за ужином, когда вновь собирались и садились за стол.
         
       В этот день, придя на рынок, она привычно встала и разложила на прилавок свои немудреные товары. Почему-то народу было в этот денечек с самого утра и сейчас немного, и он лениво ходил и шатался от прилавка к прилавку, что-то ища себе и выбирая нужное. А куда торопиться-то! Если покупатель находил то, что ему было нужно, торговался с продавцом.
И потом оба были довольны и расходились, один, что продал и получил навар с продажи, второй, что удалось купить важную для себя вещь за приемлемую цену. Так всегда бывает, ведь известно же, что на базаре два дурака – один продает, другой покупает.   
         
        С правой стороны на входе на рынок у центральных ворот стояли два молодых парня примерно одинакового возраста. Оба были в спортивных костюмах, поверх которых были надеты и не застегнуты кожаные черные куртки. Один из них был долговязый и немного сутуловатый, и куртка сидела на нем мешком, она явно была не по размеру. Другой - крепкий плечистый парень был ниже ростом первого на целую голову.

И что удивило Клавдию Григорьевну, когда она заходила на рынок и шла мимо них, уж больно они какие-то странные и ведут себя как-то недобро и вызывающе нагло. Хоть и ничего не делают, а просто так стоят, но манера поведения все равно выдает их с головой. Да они особо и не скрывали этого и, наоборот, своими повадками открыто показывали полнейшее пренебрежительное отношение к окружающим. Мол, вы нам неровня! От того и выглядят они здесь так непривычно и подозрительно.
         
        А тот длинный вообще, разговаривая со своим другом, скалится своим большим ртом, растягивая его при смехе до ушей и сверкая фиксой. Цепкие глаза так и бегают по сторонам, жестко впиваясь и зыркая на каждого, кто попадал в поле их зрения. Но потом они вдруг изменились, даже как-то внешне подтянулись, подобрели и стали вообще подобострастными, когда к ним подошел старший лейтенант в милицейской форме.

Они уважительно поздоровались с ним, он тоже ответил крепким рукопожатием и одному из них, длинному, дружески даже похлопал по плечу.   И начали о чем-то быстро говорить, все чаще поворачивая свои головы на торговые ряды. Она еще тогда подумала, а что у них может быть общего с этим милиционером?
       
          «А чего это они здесь стоймя стоят?» И отвечала сама себе: «Ну, мало ли чего люди стоят? Стоят и перекидываются словами, их дело и пусть себе стоят на здоровье и поглядывают куда хотят. Не запретишь же! Подумаешь, какая невидаль, стоят мужики, что ж здесь плохого?».

         Откуда же Клавдия Григорьевна, как, впрочем, и другие, могла знать, о чем эта троица может говорить между собой и замышлять? А тем было о чем поговорить, вот и шушукались. До сего дня уже как целый месяц между ними были встречи и разговоры, в том числе и о местном рынке.
 
И вынашивались планы ни много ни мало, а подмять все торговлю на рынке под себя и обратить от этого выгоду в свою пользу. Попросту делать здесь деньги. Инициатором подобного плана был работник милиции старший лейтенант Расильев Аркадий Львович, ныне местный участковый по району.
 
        Все как обычно, он отслужил армию, и когда возвращался домой проездом через Москву, на вокзале один товарищ, который занимался вербовкой молодых ребят, предложил ему продолжить службу в органах МВД. Аркадий согласился. Потом была учеба в школе милиции, по окончании которой он начал службу стажером в уголовном розыске в одном из районов столицы, в нем же и остался работать на долгие годы.

Работал как все и как мог, но без особого рвения и, как говорится, звезд с неба не хватал, в том числе и на свои погоны, но из команды не выпадал. Этакий был бравый середнячок, коих и в советской милиции было предостаточно. Еще про таких говорят, что без мыла в ж…у влезет!  Жил долго в милицейском общежитии в комнате на четыре человека. Не фонтан, конечно, но все же какая-никакая, а крыша над головой есть и жить можно.

Наконец ему была выделена ведомственная комната в новостройке сразу после окончания Московской Олимпиады. Он долго был в ожидании на получение, и вот свершилась его заветная мечта: свой законный угол в малосемейке получил. Если был бы женат, то получил бы, несомненно, как минимум однокомнатную квартиру. Но как-то с семьей не сложилось! 
Ну и что, что лишь комнату и на первом этаже, зато со своей прихожей, небольшой кухней и собственным санузлом. Жить можно.  Обустроился как мог и жил, как говорится, припеваючи, иногда и попиваючи – куда ж без этого. Но спиртными напитками особо не злоупотреблял. Одно его напрягало и то только в первое время, до работы было далековато, но со временем приспособился.
 
       Шли годы, а вместе с ними и проходила молодость, звезд на погонах не прибавлялось, а разочарование в жизни от всего, наоборот, нарастало, в том числе и усталость от одиночества. Ему было уже далеко за тридцать. Но как-то с женщинами у него не ладилось: они почему-то проплывали тихими лебедушками мимо него, а наперерез он не бросался их удержать. Да и особого стремления не было. Вот, может быть, и все дело в этом? Черт его знает!  И долгое время ему не везло в отношениях с ними, и он уже почти смирился.

         Но потом как-то неожиданно для себя познакомился на местном рынке в районе с Зинкой Копейниковой, которая тут же работала продавцом на овощах и фруктах. А когда нужно было, дирекция время от времени перебрасывала ее и в мясной и другие отделы. Зинка представляла собой бабу разбитную и ушлую, которая в своей жизни поведала все и прошла огонь, воду и медные трубы.  Короче говоря, Зинка была баба далеко не промах и к тому же очень бойкая и острая на язык!

За словом в карман никогда не лезла и себя в обиду не давала. И для начальства была полностью своя – покладистая и надежная и, самое главное, всегда у них тут под рукой, если что… Разумеется, какой-никакой, а навар с работы у нее всегда был, и притом очень хороший, а как же сидеть у колодца и не напиться? Вот уж дудки: она не какая-нибудь  там дура – и воду попьет и умоется с головы до пят.
 
       Собственно говоря, она сама навязала свое знакомство Аркадию. Неоднократно видела его на рынке, то в гражданке придет за продуктами для себя, а который раз и в милицейской форме по своим каким-то служебным делам и обязанностям. Ведь на рынке тоже разные нарушения и злодеяния среди людей могут быть и даже случаются.  Опытным взглядом определила, что «мент»-то холостой.  И подумала наперед, а может, прибрать его к рукам? Сказано - сделано!

Все же, какой бы то ни был, а законный представитель власти да еще при погонах. Мало ли что, авось, когда и пригодится… все под Богом ходим! И схватила его как бычка за рога – и в стойло! Молодец баба, своего не упустила! Да он специально и не отбрыкивался и с превеликим своим удовольствием согласился! Просто к этому времени ему надоело одиночество, хотелось женской теплоты, любви и ласки. Ну и, само собой разумеется, заботы!

         И стали они вместе жить, как принято теперь это называть, гражданским браком в ее небольшой, но уютной кооперативной двухкомнатной квартире. А Зинка умела устраивать свою жизнь, купила для себя эту квартиру в приличном кирпичном девятиэтажном доме. И самое главное, дом находился рядом с рынком, всего в паре шагов, а это значит, нести ей тяжелые сумки, набитые продуктами и прочим из-за своей «ударной» работы, было не так уж и далеко.

        «Все в дом и ничего из него» - таково было жизненное кредо у Зиночки. Теперь подумывала, что для полного счастья нужно сделать еще один шаг – купить автомашину «Жигули», хоть и подержанную, но все же! А по стоимости она была нынче ничуть не дешевле, чем новая! И вскоре по ее настоянию Аркадий сдал свою комнату двум грузинам, которые торговали на том же рынке, естественно, за плату, чем не лишний доход? Перед этим Аркадий строго их предупредил, три шкуры с них спустит, если что не так будет с комнатой.
 
        Видя Зинкины успехи и замашки, поменял тут же свое отношение к жизни. Ему надо было во что бы то ни стало доказать ей, что он тоже не лыком шит и что-то может. И с выгодой дела делать для них обоих. За долгие годы своей службы он обзавелся связями с торговыми людьми и нужными дельцами. Конечно, обращался к ним по мелочи: ну достать там красивый импортный подсвечник или что-то в этом роде.

Ему не отказывали, считая, что свои люди в милиции - это неплохо для них. Как ни крути, а одним миром мазаны! Если что было под прилавком припрятано, то давали, а там много чего было… Вот этими контактами сейчас и стал он пользовался. Разумеется, это сказалось на его работе и притом далеко не в лучшую сторону.

         Нет, чтобы помогать ребятам, выдвигать версии, отрабатывать их, раскрывать какие-то там преступления, он носился по своим личным делам, ровно как мотоцикл по разным базам, рынкам и магазинам, коих в Москве великое множество, в поисках чего-то такого особенного или дефицитного. Не случайно ребята даже кликухи ему дали. И не одну, а целых две: Мотоцикл и Дефицит.

А аппетит у его женщины был поистине непомерный, даже зверский – все надо было ей! Вот же ручки какие загребущие! И уж потом, если время оставалось, то переключался с неохотой и на служебные свои дела и обязанности.

         Но, как всегда, шила в мешке не утаишь. И как-то ребята разузнали о его этих темных делах. К примеру, вместо того, чтобы рыскать в поисках улик по горячим следам и рыть землю рогом, чтобы выйти на след преступников, он бегал как угорелый в поисках очередного лифчика или пеньюара для своей дражайшей Зиночки. Это сказано, конечно, больше для красного словца, но случалось, что было именно так.

И большей частью приобретенные товары Зинка успешно пускала на продажу из-под прилавка на рынке или даже у себя дома своим многочисленным знакомым. Продавала, разумеется, не по той цене, за что покупались вещи, а с пользой для себя и с большим приваром.
 
       Опергруппа после оплошного случая с лифчиками стала присматриваться к Аркадию и поняла, что он уже не той закваски стал и опером в их команде не может больше быть. Да и желающих особо не находилось работать с ним, особенно в последнее время. В конце концов его подобные закидоны с использованием служебного положения в личных целях и в ущерб основной своей работе ребята больше терпеть и тем более покрывать его перед начальством уже просто не могли и не хотели.

       Тут у него был явный перебор, парень сильно заигрался, работая на себя! Хотя его предупреждали и неоднократно, чтобы урезонился, остыл малость и не борзел совсем, но какой там – не внимал, а только усмехался!

        Знал, что людей в отделе нехватка, и в очередной раз ему сойдет все с рук и прокатит. Но за него работать никто теперь не собирался, всем надоело, и в один прекрасный день ребята объявили, что такой делец им не нужен и обойдутся как-нибудь и без него.

        В итоге начальство без сожаления и за милую душу рассталось с ним. И сплавило служить его в Сходню, в тамошний отдел милиции обычным участковым. Спасибо хоть на этом, а не впаяли неполное служебное соответствие, а то загремел бы сейчас Аркашка и вовсе под фанфары со всеми вытекающими отсюда последствиями! Естественно, после этого с Москвой и Зинкой пришлось расстаться!

Правда, был и положительный момент - служебную комнату ему оставили по закону, все же более 10 лет службы за плечами. И вскоре он разменял ее на однушку в Сходне, так ему чуток еще и приплатили.
   
        И вот уже тут и не первый год Аркадий Львович состоит в гражданском браке с продавщицей продуктового магазина Нинкой Сазоновой. Она сама и ее родные были местные и проживали одной большой семьей в двухкомнатной квартире.  Прежде она была в браке, но что-то там у них с мужем не срослось, и вскоре развелись. К счастью, хорошо, что детей не успели нажить, так оба считали, и все – на этом закончилась их семейная жизнь!
 
         Разница в возрасте между Расильевым и Сазоновой составляла восемь лет. Нинка цену себе знала и была себе на уме, своего не упустит и просто так даром ничего не отдаст, зато чужое приберет с охотой и превеликим своим удовольствием.  Она с радостью откликнулась на его предложение и перешла вскоре к нему жить. Ей, честно сказать, теснота в родительском доме уже основательно надоела, аж мочи нет. А тут в однокомнатной квартире вдвоем, чем не жизнь!

Детей не было: или специально не обзаводились или просто у них не получалось, а оформить законный брак Аркадий пока не спешил. Чего-то все выжидал, да, собственно, и Нинка не заводила об этом серьезного разговора. Главное, им обоим было хорошо. Вот пока и жили в свое полное удовольствие, свободные от всяких там обязательств. И притом жили на широкую ногу.

        Иногда позволяли себе даже пьянки-гулянки с двумя семейными парами из их же дома, с которыми познакомились и поддерживали хорошие отношения. А тут пришла и перестройка, и страна, закусив удила, покатилась под откос…
 
        Предпринимательская жилка, очевидно, передалась Аркадию по наследству. Не случайно отчество у него было уж больно знаковое – Львович! И об этом не раз ему говорила Зинка там, в Москве, намекая, что он потомок земли обетованной. А у людей с такими корнями с жилкой всегда и во все времена было замечательно. А вот при теперешней жизни денег едва хватало.

      И пришла к нему и та еврейская мудрость, о которой без устали судачила ему когда-то его московская подруга: с деньгами не так хорошо, как без них плохо!  Но в любом случае для этого как минимум нужны деньжата, а где их взять? После многих раздумий  ничего лучшего не выдумал, как начать заниматься вымогательством с граждан и разных там предпринимателей.

       И для этого все методы и способы хороши: и насилие, угрозы и шантаж. Хочешь жить - умей вертеться! Это была самая распространенная фраза в это время.   И он решил, что рэкет - самая подходящая затея в маленьком их городке. По милицейским сводкам он пока не встречал здесь ни одного случая вымогательства.

          Это конечно хорошо, но непорядок. Значит, дорога к вымогательству открыта, и надо только приложить все свои силы для его, как он считал, потрясающей идеи.  И он был твердо уверен в ней, и что она принесет ему хороший дивиденд. Тьфу, слово-то, какое! Зато новое. Ух-ух, и заживут они тогда с Нинкой! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! 

А сейчас надо действовать быстро и решительно. Другие еще пока спят и не заняли эту прибыльную нишу сегодняшнего теневого бизнеса. Ну, и пусть это противозаконно, кого сейчас это волнует и останавливает: либо пан, либо пропал, так было всегда. Победителей не судят, и в этой игре он получит всё!  Так или примерно так он думал об этом в последнее время, выстраивая планы на будущее.
      
        В течение месяца Аркадий присматривался, кого можно взять себе в дело. И, наконец, подобрал двух знакомых крепких парней, примерно одинакового возраста – лет по 25-27. Один из них был высокорослый верзила, бывший мент по фамилии Скорин. Он работал до недавнего времени в дежурной части в Сходне.

Всем известно, что в милиции, кроме наград, званий и поощрений, которые идут своим законным порядком, ребята, чтобы не было так скучно, да и ради смеха, наделяли друг дружку разными прозвищами. Что, впрочем, нередко случается в любом мужском коллективе. На первый взгляд, вроде как и безобидными, но зато очень верными и точными, соответствующими характеру или натуре человека.

Так вот, этот Скорин ходил там среди своих ребят под кличкой Мерин. В это слово кто-то постарался емко и удачно вложить буквально все о Скорине.  Ладно бы просто взяли и уволили за пьянку, а этим он был всегда грешен – пил и врал как сивый мерин и на работе, и вне ее.

         Но как-то в пьяной запарке на дежурстве с пистолетом набросился на своего начальника, ладно ребята сразу скрутили, отобрали оружие и бросили его в обезьянник трезветь. И как результат на следующий день перед общим строем с него были срезаны погоны старшего лейтенанта и выгнали с позором из органов МВД без права восстановления на службу.
 
           Второй был Мишка Харитонов, коротыш небольшого роста, но широк в плечах. Он попал под сокращение в автотранспортном предприятии города, где трудился, и тоже оказался не у дел.  И сейчас оба слоняются и мыкаются без денег и работы.
          
           Аркадий встретился с ними, переговорил и ввел в курс своего плана, чем будут заниматься. Те без долгих раздумываний и колебаний согласились, но им было поставлено единственное условие: не злоупотреблять спиртным и строго подчиняться ему и языки без повода чтобы сильно не распускали. Куда деваться, дело ведь стоящее, и парни согласились. И тут же предложил заодно им подумать: кого еще можно привлечь к их делу и не каких-нибудь там алкашей и хлюпиков, а надежных и серьезных парней, желательно спортсменов и т.д.

Выработали общий план действий, уточнили и обсудили места и точки применения и сферу влияния и распространения своих сил: кого и где можно потрясти, а кого взять под свою «крышу» и т.д.  Вообще планы были чуть ли не наполеоновские. Возникло много вопросов, и их нужно было во что бы то ни стало решать, чтобы в это непростое время остаться самим на плаву и притом с деньгами.

И не просто с деньгами, а очень большими деньгами, которых бы хватило на хлеб с маслом да еще и с икрой!  За обсуждением и разработкой этой затеи троица сидела несколько вечеров подряд.
   
           А для начала, согласно их плану, нужно навести порядок на рынке и разогнать оттуда старушек, чтобы те не занимали прилавки. Мест и так на всех не хватает, а они тут со своими банками-склянками ходют! Навару от них никакого, только место зря занимают. А желающих торговать стало гораздо больше, и не какими-то там банками-склянками, а серьезным и разным товаром, типа одежды, обуви, привезенной челноками из Китая или Турции.

        Ведь вся страна заделалась теперь челноками и перешла в разряд «купи-продай». Вон в соседнем ряду уже первые челноки (или их лица) не помещаются за прилавком и готовы сейчас же платить хорошие деньги за место.

         Собственно, Аркадий, держа нос по ветру, и имел это в виду, затевая свое крамольное предприятие здесь. За все надо платить! В Москве на рынках давно уже процветали подобные деяния и прокатывало безболезненно. И всем было хорошо.  Переговорил, с кем надо было этот вопрос обсудить, и решил действовать уже с сегодняшнего дня, откладывать на потом уже было никак нельзя, а то другие придут и отодвинут – свято место пусто не бывает. Кто первый встал, того и тапки!

          А на рынке его уже поджидали Скорин и Харитонов, его компаньоны, чтобы получить последние указания. Вот зачем стояла эта троица в тот день в подворотне рынка и шушукалась между собой.
  Продолжение следует...