Хрустальный череп

Глава 7 ТУПИК

Лейтенант Данилов покинул кабинет начальника в скверном расположении духа. Он-то рассчитывал, дело если не закроют, то прикроют и постепенно спустят на тормозах, а получается, что оно выходит на новый уровень, и подавай уже личную отчётность. Ясно, как день, что старый козёл взъелся на него просто потому, что он именно вот таких умных и свободных ненавидит классовой ненавистью. А пока приказ получен, надо изображать активную деятельность.

Так лейтенант Данилов пошёл по второму кругу. Он снова посетил морги и поговорил уже не с заведующими, а с простыми санитарами. И опять ничего, за что бы можно было зацепиться. Честно говоря, Данилов не проявил бы такого рвения, если бы указание проработать новую версию – «Мистика». Как ни странно, но бредовая, на первый взгляд, версия с подачи шефа, привлекала Данилова больше всего. «Носом чую, если и есть в этом деле нарушение закона, то это «мистика»!» Неожиданная мысль рассмешила его и подняла настроение.

Но тут Данилов не знал, с какого конца начать. Не звонить же по номеру: «сниму порчу», с целью консультации. Для него всё это нехоженое поле, и у него просто нет времени для глубокого проникновения в тему. А пока, общаясь с дежурными санитарами городских моргов, всё услышанное он сопоставлял с версией «Мистик». «Такой вот сюрреализм», думал Данилов, и это было даже забавно.

Ему почему-то запомнился ночной санитар краевой больницы №1. Да и как его было не запомнить? Александр Катовский. Это весьма колоритный молодой человек; высокий шатен с густой, до плеч копной волос. На нём была модная, вся в замках и заклёпках, рокерская кожаная куртка.

Александр был студентом медицинского института, а в морге подрабатывал санитаром и дежурил по ночам. Не отходя далеко от кафедры, так сказать. Институт находился через площадь наискосок.

Судя по наклейкам и трафаретам на куртке и чёрной футболке, Александр был приверженцем тяжёлого рока. «Что совсем неудивительно в нашем городе», - подумал Данилов. Ему и самому тяжёлый рок был по душе, ведь по возрасту, они с Александром, мало чем отличались. Словом, Александр был рокер, хоть куда, но ничего нового и примечательного он не сообщил. Его показания ничем не отличались от других показаний. Всё, как обычно, на его дежурствах; тихо и покойно. Привозят среди ночи, бывает, новых «клиентов» и всё.

- И что, никто из знакомых в гости не заходит с бутылочкой, просто ради любопытства? – поинтересовался Данилов. 

- Что вы, товарищ лейтенант! Какие тут попойки! Да и дежурный врач проверяет.

«Надо будет к такому врачу в ночной обход напроситься, - усмехнулся про себя Данилов. – Вот тогда и посмотрим, что пьёте и сколько». А вслух сказал, глядя на Александра в упор:

- А может случиться так, что кто-то отпилил голову для какого-нибудь сатанинского ритуала?

Ни один мускул не дрогнул на лице Александра. Секунду, казалось, он обдумывал ответ. Потом глаза его округлились, и он выдохнул:

- Ну, вы даёте, товарищ лейтенант! Думаете, тут секта орудует? Да-а, если накрыть, то медаль обеспечена!

- Ну, ты полегче, неформал грёбанный! – оскалился Данилов. – Посмотри на себя. Все эти наклейки и трафареты ты по приколу на себя нацепил, или по велению чёрного господина?

Спесь быстро слетела с Александра.

- Я музыкант! – глухо сказал он. – На майке у меня группа, играющая в том же стиле, что и мы.

Он замолчал, обидчиво, решив, что больше говорить ничего не будет.

Лейтенант Данилов, как бы в раздумьях несколько секунд не сводил с него взгляда, а потом сказал:

- Ладно, музыкант! Подпиши вот здесь, и свободен… пока. Из города постарайся не отлучаться с месяц.

Примерно такими же бесполезными и бестолковыми были и другие его опросы.

Как-то вечером, когда отдел почти опустел, Данилов пил водку с коллегами; лейтенантом Игнатьевым, которого он звал просто Мишкой, и сержантом Карпенко, которого он звал просто Тимоха. Тимоха, несмотря на то, что был простым сержантом, был нужным человеком, ибо состоял водителем у полковника Назарочкина. И, вообще, человек он самобытный и разносторонний.

- Ну, вы же понимаете, - говорил Данилов, прижимая стакан к груди. – Это совершенно дохлое дело. Вторую половину пострадавшего не найти, хоть просей все морги через мелкое сито. Если тело и было в каком-то морге, то его уже закопали или сожгли.

Данилов с тоской посмотрел в окно и продолжил:

- Допустим, нашли тело. Что вероятно можно установить?
   
- Причину смерти! – вставил Мишка.

- Правильно! А я тебе и так скажу: процентов на 90 – бытовуха среди бомжей! Тут, сами понимаете – концов не найдёшь; ни адресов, ни документов, часто даже имён у этой публики нет. Даже у живых. Что говорить о мёртвых. – Он помолчал и добавил, как бы ни к кому не обращаясь, - А тело так и не нашли. Получается, нету тела – нету дела.

-А чё! – воскликнул Мишка. – Так и доложи шефу, он заценит.

- Заценит! – уныло откликнулся Данилов. – Понимаешь, он смотрит на меня, как…

- Как солдат на вошь! – выпалил Мишка и расхохотался. – Да не бери ты в голову! Он на всех так смотрит.

Данилов хотел было отмахнуться от Мишки, и тут увидел у себя в руке забытый стакан с не выпитой водкой. Данилов откинул голову и осушил его одним глотком. Пока занюхивал огрызком колбасы, повисло молчание и тут неожиданно заговорил Тимоха, до этого молчавший:

- Послушайте меня, коллеги! Если смотреть на это дело формально, то дело не стоит выеденного яйца. Извините за старомодный стиль. Так и доложи. Главное – источать уверенность в своей правоте. Так, как никакое тело до сих пор не заявляло о пропаже головы, то дело можно спокойно закрывать, за отсутствием состава… ну вы понимаете.

Мишка рассмеялся, а Данилов махнул рукой и принялся разливать водку. Так и сидели. Потом водка кончилась, и они дружной компанией пошли в магазин за углом.

Лейтенант Данилов имел полное право расслабиться, да что там скромничать – просто нажраться. Но был у него железный принцип: не напиваться накануне важной встречи, и оставлять день-два на восстановление. Данилов по молодости полагал, что хватить и одного дня, и послезавтра он будет в норме. Что ж, так и вышло, физически он был в норме, а вот психологически…  В общем, настроение тоскливое. Следствие не продвинулось ни на шаг, и начальству это сильно не понравиться.

Полковник Назарочкин, как обычно, вид имел требовательный и грозный. Когда пришло его время, Данилов многословно и чуть сбивчиво, доложил о предпринятых им следственных  действиях. Из доклада выходило, что, несмотря на все усилия, дело, практически, не сдвинулось с места. Так оно и было, чего уж тут приукрашивать. Отдельно он подчеркнул, что версия «Мистик», для полной разработки требует гораздо больше средств и времени, чем есть в его распоряжении.

Полковник Назарочкин не перебивал его и, дослушав доклад до конца, ещё долго молчал, глядя на Данилова, и этот взгляд не сулил ничего хорошего.

- Значит, так, Данилов! – наконец, начал он, слегка прихлопнув по столу ладонями. - Воды ты тут поналивал, достаточно. Результат нулевой. И вот такой мой вывод: работа со свидетелями проведена халатно, версии отработаны поверхностно… кстати, как я понял у тебя до сих пор нет основной версии. В целом, следствие проведено спустя рукава. – Полковник упёрся в Данилова тяжёлым взглядом. – Я требую и всегда требовал, чтобы любое дело доводилось до конца. Чтобы расследование проводилось с полной отдачей. Ты понимаешь? С полной отдачей умственных и физических сил. Результат не важен. Важна полная отдача, тогда будет и результат. Важно твоё отношение к делу.

- Так ведь дело дрянь! – вскричал в отчаянии Данилов, забыв об осторожности. Его, почему-то, особенно зацепил философский апломб шефа. – Ведь нет мотива, и не может быть никакой внятной версии. Сплошные предположения. Единственный бесспорный факт – голова принадлежит мужчине, изрядно потрёпанного жизнью неопределённого возраста с плохими зубами. Иными словами – «бомжу». Так стоит ли время тратить? Как говориться: нету тела – нету дела!

В кабинете повисла зловещая тишина. Данилов и сам тут же понял, что сморозил глупость, но было поздно. Потом полковник шумно выдохнул и сказал, с плохо сдерживаемой яростью:

- Значит так, лейтенант Данилов! Сдайте все бумаги лейтенанту Игнатьеву. Вы передаёте дело ему. Дальнейшие указания получите у вашего непосредственного начальника, майора Губенко.

Полковник Назарочкин умел держать себя в руках. Данилов понял, что исправить уже ничего нельзя. Лейтенант Мишка Игнатьев незаметно развёл руками, мол, я тут не причём.

Глава 8 ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Майор Губенко был первым замом шефа и его правой рукой. По высшему указанию или по своей собственной инициативе, но майор определил Данилова на должность участкового инспектора.

- В целях воспитания, тебе надо на земле поработать, - сказал ему майор, улыбнувшись по-отечески. – Повпахивать, так сказать. А наши доблестные участковые и есть те истинные «пахари правопорядка», на ком стоит наша система.

Так и заявил, как с трибуны. Майор Губенко, как видно, был мужик с головой, но особо этим не бравировал. А на деле, оказалось, что он такой же «сапог», как и все старшие офицеры.

Вечером сидел Андрюха с другом Тимохой и изливал ему свою душу.

- Участковый инспектор! Скажи, Тимоха, ты бы назвал так свою собаку? -Вопрошал он с вызовом, глядя куда-то вглубь.

Тимоха в ответ отрицательно замотал головой. Лейтенант Данилов прищурился от тонкой струйки сигаретного дыма.

– Участковый инспектор, это самая собачья работа, чтоб ты знал! Просто берут ошейник и говорят: вот твой ошейник с номером и твой собачий участок. Представляешь? Всю жизнь бегать, как привязанный, по одному участку!

- Ну, тебя понесло, Андрюха! – покрутил головой Тимоха. – Это же надо, такими метафорами переживать! Если бы с тобой не пил, ей богу, подумал бы, что ты накурился.

Данилов скосил глаза и сказал с пьяной проникновенностью:

- За что тебя люблю, друг Тимоха, что ты молчишь-молчишь, а потом как скажешь, так в самую точку! Наливай!

С Мишкой Игнатьевым, с некоторых пор, Данилов виделся нечасто. Случайно или нет, но ему показалось, что Мишка стал избегать его. Впрочем, может, действительно, показалось. А тут Мишка сам пригласил его к себе в кабинет. Кабинет, конечно, не был лично Мишкин. Лично Мишкиным был стол и большой, крашенный и перекрашенный сейф, времён развитого социализма.

- Присаживайся! – приглашает он, указывая на стул. Сам он садится за стол и тут же лезет в сейф. Данилов с любопытством наблюдает, какую бутылку достанет он из сейфа. К его удивлению это оказался коньяк.

- По какому случаю? – поинтересовался Данилов.

- По случаю моего перехода в отдел к Майору Терёхину.

- О, «важняк»! – не удержался от восклицания Данилов. И неизвестно, чего в его восклицании было больше; восхищения или зависти. Следователь по особо важным делам! Об этом грезят все молодые, и не только, юристы. Данилов ещё немного помолчал, а потом вздохнул:

- Ну, наливай, «важняк»! За это стоит выпить.

Они выпили по рюмке и зажевали лимончиком.

- Да какой я «важняк»! – сказал Мишка, наливая по второй. – Новичок. Назови меня стажёром или курсантом не ошибёшься…

- Короче, на подхвате! – поддел Данилов.

Мишка замер с бутылкой в руке, задумчиво глядя на него.

- В общем, так оно и есть, - спокойно подтвердил он. – Но есть у меня и пара интересных дел.

- Во, оно как! – отозвался Данилов с притворным восхищением, и спросил, как бы между прочим, - а что там, с тем делом про бесхозную голову, раскрыли?    

Мишка махнул рукой.

- Какое там! Глухарь, как ты и говорил.

- Я так не говорил! – почему-то возразил Данилов.

- Ну, не говорил, так думал. Так вот, о том деле… прикрыли его на время. А время выйдет, отправят в архив, тебе ли не знать.

Данилову было всё равно. Они выпили по третьей и закурили.

- А сейчас над чем работаете? – спросил Данилов, вальяжно развалившись на стуле.

Мишка короткую интермедию оценил и улыбнулся. Потом выпрямился и поднял палец вверх.

- Вот! – воскликнул он торжествующе. – Тут есть любопытная аналогия. Ты не поверишь, теперь я расследую дело о теле без головы! Улавливаешь интригу? У тебя была голова без тела, а тут наоборот.

- Ты серьёзно? – спросил озадачено Данилов.

- Вполне! – коротко ответил Мишка и повернулся к сейфу. Покопавшись в его железном нутре, он извлёк стандартную папку.

- Держи! – сказал он и протянул папку Данилову. – Ты полистай пока, тебе будет интересно. Мне важно твоё мнение, твои ощущения, скажем.

Данилов взял папку, а Мишка налил ещё по одной. Они выпили, потом Мишка сказал:

- Ты пока посмотри, а мне надо в отдел кадров заглянуть. Я быстро… - сказал он и исчез, а Данилов открыл папку.

Мишка появился минут через пятнадцать.

- Глянь! – радостно сказал он. – По пути колбаску прихватил. А то пьём под один лимон. Как-то кисловато…

Данилов поднял голову и с интересом посмотрел на Мишку. Только сейчас ему бросилась в глаза его суетливость и странное желание угодить. Листая дело, просматривая его вскользь, он почувствовал нарастающий интерес. Тело было найдено на второй день после смерти. Это совершенно точно установил медэксперт.  Достаточно точно была установлена и причина смерти, которая наступила, по-видимому, от удушения. Убийца или встретил жертву неподалёку, или привёз за город на машине. Голова была отделена тут же, в ближайшем лесу. Далее убийца, не очень тщательно, прикопал тело, завалив его валежником. Голову, по-видимому, убийца унёс с собой.

Личность жертвы удалось быстро установить. Это оказалась некая Кузьмина Ирина Петровна, 21 года. Были ещё какие-то сведения о родственниках жертвы, которые Данилов отложил в сторону. Внимание его привлёк интересный документ. Это были копии снимков из стоматологического центра. На них портрет жертвы в фас и профиль с широким оскалом. Тут же рентгеновский снимок. На фото видно: левый верхний резец заметно развёрнут и задран чуть вверх.

Мишка наполнил очередные рюмки, и они выпили.

- Ну, а от меня ты что хочешь? – прямо спросил Данилов.

- Понимаешь, - осторожно начал Мишка. – Между бывшим твоим делом и этим, я чувствую, есть какая-то связь. Может у тебя есть какие-то соображения, смутные подозрения? То, что не вошло в дело…

Данилову отчего-то вспомнился тот студент-санитар из морга, и он почувствовал раздражение. «Тоже мне, друг! – подумал он, зло глядя на Мишку. – Коньячку не пожалел, чтобы подмазаться и что-то выудить. Карьеру делает!» Он смотрел Мишке прямо в глаза. Многое хотелось сказать старому другу и собутыльнику, но в этот раз он был краток:

- А иди ты к чёрту со своим коньяком, Миша! А мне на участок пора. Так что, будь здоров!

Данилов нахлобучил фуражку и вышел из кабинета.  Уже на улице, обдуваемый ветерком, он пожалел о своей неадекватной реакции, но видимо крепко засела обида на судьбу и, конкретно, на Мишку. На то, что его карьера пошла в гору, а его псу под хвост.

(продолжение следует)