Последний саммит правителей мира

Искусственный Интеллект: «Вот самая короткая гротескная история по вашему запросу»:

Лунный Совет Последних правителей

Пыль Луны, серая и безмолвная, покрывала их ботинки. Четыре фигуры, единственные, кто смог долететь до Луны после того, как Земля превратилась в пепел. Президент США, с пустыми глазами, взирал на Путина, чья улыбка была такой же холодной, как лунный свет. Си Цзиньпин, невозмутимый, как древний дракон, и премьер-министр Индии, с лотосом в руке, который, казалось, чудом выжил.
"Итак," прохрипел американский президент, его голос эхом отдавался в герметичном шлеме. "Как мы будем жить дальше? Враждовать или мирно?"
Путин усмехнулся. "А есть ли разница, когда единственное, что осталось, это мы и эта безжизненная скала?"
Си Цзиньпин медленно кивнул. "Мир – это иллюзия. Вражда – это реальность. Но даже в реальности можно найти… возможности." Он взглянул на лотос в руке индийского премьера.
Индийский лидер, наконец, поднял голову. Его глаза сияли странным, потусторонним светом. "Мы можем построить новый мир. На пепле старого. Или… мы можем просто танцевать под звездами, пока не погаснет последний огонек."
И в этой тишине, под безразличным взглядом миллиардов звезд, они стояли. Четыре последних человека, решающих судьбу несуществующего человечества. И никто не знал, какой танец они выберут.  А может, и не было никакого танца?. Может, это был лишь последний, отчаянный жест перед неизбежным. Путин, словно почувствовав невысказанное, сделал шаг вперед, его сапог оставил четкий след на лунной пыли. Он поднял руку, и в ней блеснул небольшой, но идеально отполированный металлический шарик. "Вот," произнес он, его голос звучал почти ласково, "наш первый шаг к новому миру. Или к старому, если хотите.  Это первый в мире советский Спутник. И это – семя. Семя всего, что было. И всего, что могло бы быть."
Президент США, не отрывая взгляда от шарика, медленно протянул руку. Его пальцы, облаченные в толстую перчатку, дрожали. "Семя? Чего?"
"Всего," повторил Путин, и в его глазах мелькнул отблеск чего-то, что могло быть и надеждой, и безумием. "Или ничего. Это зависит от того, кто его посадит. И куда."
Си Цзиньпин, не сводя глаз с шарика, произнес: "На Луне нет почвы. Нет воды. Нет воздуха. Как может что-то вырасти?"
Индийский премьер, все еще держа лотос, тихо рассмеялся. Звук был похож на шелест сухих листьев. "А разве мы не доказали, что можем жить там, где ничего не должно расти? Мы – семена. Мы – почва. Мы – вода. Мы – воздух. Мы – все, что осталось." Он поднял лотос, и его лепестки, казалось, слабо светились в лунном свете. "И этот шарик… он может быть чем угодно. Орудием. Инструментом. Или просто напоминанием о том, что даже в пустоте есть потенциал."
Путин протянул шарик американскому президенту. Тот взял его, ощущая холод металла сквозь перчатку. Он посмотрел на шарик, потом на Путина, потом на Си Цзиньпина, и, наконец, на индийского премьера. В его пустых глазах появилось что-то новое – не понимание, но, возможно, начало осознания. Осознания того, что они не просто последние, а первые. Первые, кто должен решить, будет ли это последнее семя, или начало нового, пусть и гротескного, цикла. Он сжал шарик в руке, и в этот момент, под безмолвным взглядом звезд, на Луне, где не должно было быть жизни, что-то начало меняться. Невидимое, неощутимое, но неизбежное. Как начало нового танца, или, быть может, последнего вздоха.
 https://sinonim.org/gen#res