Вратарь

Меня зовут Михаил.

Я лежу в длинной, всегда полутёмной палате, смотрю в потолок — там одно и то же пятно, будто глаз, не дающий отвлечься ни на что другое. Ни ног, ни привычной суеты жизни — только белые простыни и чужой кашель за соседней ширмой. Кругом тихо, иногда слышно, как по коридору катят каталку или шепчутся медсёстры на дежурстве.

Я пошёл защищать Родину, не потому что героем себя почувствовал. Просто так воспитан — нельзя было иначе, да и в моём отряде все были такие же. Сражались честно, держали линию как могли. Кто-то погиб, кому-то повезло меньше или больше, мне — вот так. Но боли физической, похоже, уже не осталось, осталась только пустота.

Два месяца нет ни звонка от жены, ни короткого сообщения. Всё чаще ловлю себя на мысли: дома у неё, наверное, кто-то появился. Это не первый раз. Первая жена, когда я мотался по северным командировкам, тоже нашла другого — обратно приехал, а там только тишина в квартире и чужой мужской запах в коридоре.

Лежу и думаю: что я всё время делал не так? От чего на самом деле страдаю? Не от ран, не от потерь — не это режет внутри, а ощущение, что самый главный рубеж пропустил. Защищал всю жизнь периметр, командовал, держал линию… а центр — свой дом — оказался без защиты.

Вдруг вспоминается детство, знакомый холод в лёгких, когда на дворовом футбольном поле выскочил из ворот в атаку, заманился лёгкой добычей. Пока я бегал, мне залепили гол, команда потом разнесла — кидаться вперёд не твоё дело, если ты вратарь.

Теперь всё то же самое, только ставка уже не мяч и не игра, а семья и своя жизнь. Вот лежу, горло сдавило — не знаю даже, что сказать, если бы вдруг услышал её голос. Может быть, у неё теперь другой. Может быть, теперь я уже не вратарь, но ворота, за которыми жизнь, остались без присмотра.

Ком стоит в горле. Я смотрю в этот старый больничный потолок и вдруг понимаю: защищать нужно то, что ближе всего к сердцу. Центр надо беречь, а не только вот эти мнимые периметры. Жалко, что понял я это только сейчас.


16 декабря 2025