Увертюра для Бу

               
                Увертюра для Бу


В таинственной тональности камин, потрескивает огненным поленом
На стенах пять портретов Арлекин, они друг с другом поделились геном
Тюрьма из собственных ролей и арфы звуки ласкают тот фамильный
закуток, где родилась какая-то случайность…
Преподавая назидательный урок, рисует всем таинственную старость
Всем, кто летал на уровне ворон, изображающих себя аристократом
зевающих с открытым ртом, не прикрываясь носовым платком…


Там утро вечера всегда светлее с опилками рубаночных колес
От пыли воздух там плотнее в углу застыл дубовый сучкорез, невмоготу
желающий рубить…,
Чтоб из полена искру зародить и получить с небес Святое Вдох-новенье
для блеска в венах странностей судьбы и тихой деревенской ворожбы,
где пятью пять - всегда получится двенадцать, не меньше и не больше…
Так гласит математической той азбуки санскрит…


В ушах Творца все тайны разговорных яйцеклеток, кровоподтеки на
мозолистых руках и мысли полусонных табуреток о яблочных
ухоженных садах,
Где все деревья будут табуреткой под кодировкой исправленья бытия
Для всех столов, накрытых лаком Солнца к благоразумию второго
забытья и амнезии яблочных садов готовых снова к созиданью яблок,
Что превратятся в табуретных дураков в воображении ножей и топоров


И яркость всех цветущих вдохновений войдет во внутрь, как fuckел
fuckелов…,
Улыбки от каминных отражений, как подтверждение ниспосланных
Основ – «кому родиться - так тому и быть» жизнь прокурить и позабыть
Все то, что съела амнезия в садах дубов и виноградных четких снов,
Где вся лоза, покрытая цветами, о гроздьях винограда лишь мечтает…
   
          
Соструган человечек догола, а на лице недобрая канва…,
Как будто съел ведро разбитого стекла в эксперименте злого дровосека,
что архитектор суперчеловека, которого никто не ожидал, отмахиваясь
от назойливых похвал…
Коньяк он манной кашей заедал, скрипел коленями от осознанья в
торжестве и песни птицианов в голове плелись узором строгой паутины
Отпраздновать поленьев именины, усопших от тепла камина в
назойливой причудливой тоске…


Полено с деревяною душой лечить скафандром просто бесполезно
Такие каждый день уходят на покой, вися на ниточках отвесно в
пространстве театральных потолков и ожидая завтра новые пути…
Убитые… и многократно…, воскресшие внутри своей судьбы,
Где родинка, как черный бриллиант имеет ценность пыли под подушкой,
Что в пьесах называют побрякушкой, а нос - всегда отмычка для дверей,
Где истина хранит в ключах себя к торжественному появленью
Правды…, которая в поленьях, старается увидеть царский сад, но
по итогу - щепки торжествуют…