Вчерашний день, часу в шестом

"Эй, ямщик, поворачивай к черту;
Новой дорогой поедем домой"( Г.Сукачев )

Когда ефрейтор Чумаков подстрелил нарушителя, он в одночасье стал героем нашего
артполка. Все сослуживцы наперебой поздравляли Чумакова, жали ему руку и безумно завидовали.

Ефрейтор снова и снова пересказывал, как ходил по посту, охраняя автопарк, как заметил человека возле колючей проволоки и как прокричал: "Стой кто идет"!

Нарушитель, не обращая внимания на крики часового и предупредительный выстрел вверх, полез на заграждение, где и был настигнут вторым выстрелом.

Вскоре Чумакову присвоили очередное звание младший сержант, подарили Командирские часы и поощрили кратковременным отпуском на Родину.

За пост на автопарке среди дедов началось соперничество. Каждый часовой теперь мечтал кого-ни будь подстрелить, чтобы получить отпуск.

Меня же отправили на самый дальний пост охранять склад горюче-смазочных материалов.

В тот день было особенно холодно. Ещё внутри караульного помещения я надел огромный тулуп, теплые валенки и обмотал лицо полотенцем. Потом во дворике разводящий повесил мне на шею автомат с полной обоймой боевых патронов и мы отправились на пост.

Склад ГСМ располагался у самого леса. Здесь же у леса лежала куча разбитых столов и стульев. Я прошел по натоптанной тропинке и прислонился спиной к доскам.

Ходить вокруг склада по периметру рядом с колючей проволокой не хотелось. Моя шуба спасала от холода, но из-за её тяжести казалось, что если я упаду, то самостоятельно встать уже не смогу.

Нестерпимо хотелось есть и курить, но ещё больше хотелось в отпуск. Я, как и все, мечтал подстрелить нарушителя, чтобы подарили часы и отпустили домой проведать родных и друзей.

Я был уверен, что рука моя не дрогнет и радость моя не омрачится чужой бедой.

Что-то нарушило мое равновесие и я увидел под валенками в снегу затоптанную книжку.

С трудом я нагнулся и вытащил на свет толстую книгу без обложки. Это оказался сборник стихов Некрасова.

Открыв наугад, я начал читать. Время от времени оглядываясь по сторонам, я погружался в текст.

Стихи, которые когда-то в школе оставляли меня совершенно равнодушным, здесь в армии вдруг стали понятными и прочувствованными.

Я читал про голод и чувствовал его, я читал про мороз и чувствовал, как леденеет мое лицо.

Когда я снова оторвался от чтения и посмотрел вперед, то заметил странную фигуру,
пробирающуюся по снегу напрямик от пехотного автопарка к моему складу. Отложив книгу, я пошел встречать гостя.

Пьяный пехотинец, с большой канистрой в руках, подошел к забору из колючей проволоки и попросил не стрелять, когда он будет набирать бензин.

Я, как положено по уставу, прокричал ему: "Стой кто идет!" и ещё "Стой стрелять буду!" Пехотинец принялся раздвигать колючую проволоку и я понял, что он сильно пьян.

Сердце мое забилось с удвоенной скоростью, в ушах застучала кровь и волосы на голове зашевелились. Я вдруг понял, что это мой шанс, мой счастливый билет, мой отпуск.

Всего два выстрела отделяют меня от славы. Один выстрел вверх, а другой в цель. И какая разница куда послать первую пулю.

Пехотинец снова попросил разрешить набрать канистру бензина. Без моего согласия он все еще боялся лезть на колючку. Я собрался с мыслями и честно ответил ему, что убью сразу.

Теперь до него дошло и ничего не говоря он отправился обратно. А когда его силуэт растворился в снежной пелене, я вернулся на свое натоптанное место.

Доставая из снега сборник стихов, я подумал, что не очень то и нужен мне этот отпуск.

Я представил себе, как придется возвращаться из отпуска сюда в часть, представил, как буду постоянно оправдывать свой поступок, представил, как перевернется моя жизнь после выстрела.

Неожиданно я почувствовал себя невероятно счастливым!

Мне уже совершенно не было дела до снега, мороза, голода, времени и отпуска.

Мне было хорошо здесь и сейчас.

В этом было что-то нереальное, даже сверхъестественное.

И вдруг я с удивлением отметил про себя, что мне очень важно срочно открыть снова
эту промокшую книгу, чтобы узнать, а кому на Руси жить хорошо.

"Все, брат, прорвались,– прямая дорожка!
Вольное место, да в небе Луна…" ( Г.Сукачев ).