про Аркадия и частоту 528 Гц

Про Аркадия и его счастье
http://proza.ru/2016/01/01/705

про Аркадия и его предновогоднее всё
http://proza.ru/2018/12/24/901

течение жизни. куда девать Аркадия?..
http://proza.ru/2025/06/24/551

про петушка
http://proza.ru/2015/12/02/602








про Аркадия и частоту 528 Гц



Как-то было дело, Аркадий записался на курс "Создание своей реальности".

Там, под аккомпанемент тибетских поющих чаш, говорили: ты — магнит, твои вибрации, как чеснок на шее, притягивают всё. Хочешь отношения — стань готовым сосудом для любви.

Аркадий начал готовиться.

Он очищал сосуд. Вытряхивал из душевных карманов старые обиды, как крошки. Пыльные воспоминания о Машах и Глашах сметались в угол для последующего выноса. Он распахивал окна сердца настежь, подставляя его вселенским потокам и сквознякам.

Он купил свечи, пахнущие прощением и пачулями. Включал плейлист "вибрации на частоте 528 Гц для привлечения партнёра". Утром, вставая с кровати, он не зевал и не почёсывался. Он совершал ритуал благодарности солнцу и новому дню, полному возможностей, стараясь при этом не думать о том, что быстрее хочется в туалет.

Его будущее начинало пахнуть смесью эфирных масел, свежевымытых полов и священного намерения.

И тут началось.

Посреди медитации на открытое сердце ему дико захотелось варёной сгущёнки, той самой, с бело-синей этикеткой. Просто взять и съесть полбанки ложкой, как в детстве у бабушки.

Вибрации споткнулись.

Во время вебинара про любовь без условий он поймал себя на том, что рассматривает в окно соседского кота — толстого, рыжего, абсолютно недуховного — и завидует его способности валяться на старой автомобильной покрышке, излучая блаженство. …и Аркадий почувствовал, как внутри что-то провисло, как струна, которую перестали натягивать.

Частота 528 Гц дрогнула.

А однажды ночью он проснулся от ясной, как удар колокола, мысли: а ведь я хочу, чтобы Она тоже любила сгущёнку. И чтобы мы могли молча смотреть на этого кота. И чтобы утром можно было зевать во весь рот, не стесняясь.

Сосуд для любви охнул.

Это было диверсией. Это портило воздух будущего запахом простого настоящего. Вместо электромобиля в его воображаемых отношениях кто-то наливал чай с двумя ложками сахара, и клал на блюдце дешёвое печенье.

"Нет, — сурово думал Аркадий, зажигая очередную свечу, — нет, нет, нет… я должен хотеть большего. Высших вибраций. Совместных медитаций. Развития".

Но его неподготовленный, неочищенный сосуд хотел странного. Хотел не бесед о квантовой физике, а смеха над глупым анекдотом. Не совместных детоксов, а одного большого чебурека на двоих, съеденного тайком от всех диет. Хотел не идеальной тишины, а того самого удобного, разношенного молчания, в котором так хорошо чешется и зевается.

Он открыл "Каталог душ", который ему выдали на курсе. Там были Ангелы Земные, Воители Света, Хранители Мудрости, Творцы Новой Реальности…

А где была категория "Любитель сгущёнки и утреннего зевания"?

Её не было.

Отчаявшись, Аркадий сел на кухне, зачерпнул полную ложку той самой варёной сгущёнки, сунул в рот и закрыл глаза.

И тут он его почувствовал.

Не партнёра.

Состояние.

Густое, сладкое, вязкое. Состояние тотального разрешения себе быть — не сосудом, а человеком. Человеком, который хочет отношений не как проекта по личностному росту, а как места, где можно, наконец-то, выдохнуть и перестать готовиться.

В этом состоянии было что-то такое тёплое и уютное, что все его вибрации разом сдались и замурлыкали, как тот рыжий кот.

И тут в дверь постучали.
Не тук-тук. А так постучали, как сосед, когда соль занять.
— Входи, чёрт с тобой, — пробормотал Аркадий, даже глаз не открывая. Что уж там.

Вошёл не голос.

Вошла консистенция.

Что-то среднее между запахом остывающей гречки со сливочным маслом и чувством, когда снимаешь тесные носки после долгого дня. Ничего особенного. Ничего духовного.
Оно пристроилось на краешке табуретки, взяло в руки мятую пачку Беломора (хотя Аркадий не курил) и стало просто быть.

Без плана.

Без вибраций.

А Аркадий ждал.

Ждал вопроса, откровения, списка действий.

Но вопросов не было. Была только тишина, в которой идеально слышно, как где-то кто-то разговаривает с кем-то. И это, блин, тоже было частью чего-то.

— Ну и? — не выдержал Аркадий. — Просто сидеть и всё? А развитие? А… А взрослая серьёзность и ответственность? А… — он махнул рукой, потому что все слова вдруг показались картонными, как из другого спектакля.

Табуретка мягко скрипнула. Настоящее потянулось и з зевнуло. Не для галочки. А так, по-настоящему — с той самой влажной хрипотцой в горле и по-человечески уставши.

И тут Аркадия просто попустило.
Как отпускает ремень на брюках после обильного ужина. Никакой борьбы. Просто — фух.

И он зевнул в ответ. Не для очищения чакр. А потому что реально хотелось спать. Челюсть хрустнула так, будто ломалась не кость, а какая-то внутренняя, невидимая скоба.

И стало тихо. По-настоящему тихо. Не как после медитации. А как в квартире, когда закончился ремонт, все ушли, а ты первый раз садишься на голый пол, и тебя больше ничего не напрягает.

Воздух перестал быть воздухом для чего-то. Он стал просто воздухом, которым можно надышаться. Или не дышать — какая разница.

… и Аркадий сделал первый, пробный вдох


…и тут зазвонил телефон