Храм любви

 Картинка из сети.

Возможно, я слегка ошибаюсь… Но не судите строго! Ведь прошло уже каких-то… сорок с половиной лет после той экскурсии…
Пусть, с моими ошибками и неточностями, но все же расскажу о тех впечатлениях, которые как-то записались в памяти.

Итак!
Сентябрь 1981 года. Место, - столица Монгольской народной республики, - Улан- Батор, куда мы с некоторыми моими друзьями-однокурсниками получили распределение для прохождения службы.
Вскоре, конечно, мы получили распределение по разным частям и гарнизонам Монголии. В том числе и мой лучший училищный друг, Серега Стрельцов, о котором я написал целую главу в серии рассказов об учебе в училище, - «Были мы вчера никто... завтра, офицеры!» - http://proza.ru/2025/02/21/1302, если интересно.

Пока в штабе армии наши личные дела (и будущие судьбы!) тасовали по частям и гарнизонам, мы знакомились с монгольской столицей.
План простой. Побродить по городу. Но… Чтобы нормально «бродить», сначала нужно поменять рубли на монгольскую валюту.

 - Как она там зовется? – вспоминал наш однокурсник Вовка, специалист по энциклопедическим и кроссвордным тонкостям, - Тигрики?.. Таргики?.. О! Тугрики!.. А копеечки?.. Манго?.. Мунго?.. Мэнге?.. Мунгу!
И все дружно побрели в центр города к Центральному монгольскому банку… Или как там его?

Город как город. Современные и старые дома… Конечно, по нашим меркам, скорее похож на областной центр где-то в Сибири. И то, - не сравнится с Новосибирском, или Красноярском!
Бредем. Читаем таблички с названиями улиц. Все написано почти славянскими буквами, но пока не понятно!.. «С;хбаатарын талбай» (это площадь!), «Энх-Тайвны-Оргон» (только потом узнали, что это все-таки проспект Мира), сразу у железнодорожного вокзала, - улица с поэтичным названием «Тэвэрчид гудамж».
Наша цель – пункт обмена валюты, где-то в центре, на С;хбаатарын талбай.

По дороге встречаются монгольские юрты, стоящие прямо во дворах современных и исторических домов. Некоторые столичные кочевники предпочитают все-таки жить в привычных юртах, а не в домах, где по поверью, живут злые духи в углах… В юрте углов нет! А значит, - и духов! Тут же, у юрт, стоят мирно низкорослые монгольские лошадки.
 - Почему эти лошадки без номеров и задних габаритов припаркованы? – веселю я друзей.

Вот и Площадь Сухэ-Батора (привыкаем к названию «С;хбаатарын талбай»).
Просторненько! Даже памятнику самого Сухэ есть куда скакать на своей лошадке.

Огромный плакат. Простая надпись «Дуурь.Отелло», сразу привлекает наше внимание.
Ребята замирают:
 - Что за дурь?.. Что значит?
Увидев рядом репертуарную афишу, я перевожу:
 - Дуурь, - по-монгольски опера! Вон смотрите, - "Дон Жуан", "Волшебная флейта", "Травиата", "Кармен", "Евгений Онегин". Все это озаглавлено словом «дурь». А вот «Лебединое озеро» - «балетын».
Ребята смеются.
Сразу одним словом «дурь», да еще и с двумя буквами «у» выразили свое отношение к оперному искусству.

Добрались со смехом, наконец, до пункта обмена валюты.
Обменяли наши купюры по десять рублей на монгольские тугрики. Этих тугриков целых сорок!..
А много это, или мало, - потом разберемся.
Но фантики, в целом похожи на наши советские купюры, только чуть меньше размером…

А куда и дальше?
Тут в наш разговор вмешивается наш русский, видимо военный, но по гражданке. Услышав наше шумное замешательство, он подсказывает:
 - Сходите в Храм Любви на экскурсию. Это тут, недалеко!
Он подсказывает нам короткий и верный маршрут. 

Храм Любви!.. Это как раз то, что нам сейчас надо!
Идем. Мимо пустынно выглядящего без деревьев тогда, парка «Найрамдал» (Дружба!) и стадиона, подсказанного нам нашим «целеуказателем», выходим наконец к названному храму.
Ну и круг мы дали! От центральной площади тут рукой подать. А мы все вокруг прошли, пока добрались!
Ладно!..
Заплатили, по тем временам примерно по пять сольдо (Тфу!.. Тугриков!).
Ходим. Смотрим.
Ничего не понятно! Убранство, вроде буддистского храма.
 
Непонятные и страшные маски, расставлены по стенам. На потолке, - совсем не до любви. Там вверху рисунки людей с вывороченными глазами, вскрытыми животами в одном из пределов храма.
Эти люди на рисунках, как бы привязаны друг к другу вывороченными из животов кишками… Какая тут ЛЮБОВЬ?

А вот золоченые статуи самого будды, выглядят тут совсем радуя глаз!
Мы с ребятами ходим по этому «собранию» красоты и ужаса ничего не понимая. Видимо наши комментарии и реплики услышала девушка-монголка лет двадцати.
Она великолепно, как и многие ее соотечественники, как оказалось в последствии, владеет русским языком, и даже знает те сленговые наши обороты, которые мы называем словом «мат».

Она и стала нашим экскурсоводом. Серега попытался познакомиться с ней, но ввиду отсутствия тогда мобильной связи, такое знакомство было бы бесперспективным.
Об этом я и ему и сказал, когда привлек его внимание легким тычком по почкам.
Девушка и пояснила нам, что это не Храм Любви, как нам его анонсировали, а музей Чойджин-ламы (по-монгольски Чойжин ламын с;м) — храмовый комплекс начала XX века.
На Серегин вопрос про роспись потолка, она сказала, что это изображения тех, кто не верит в ламаизм. То, что ожидает их в загробном мире.
Захотелось сразу немного поверить в ламаизм…

Девушка, как и положено, была воспитана и обучена в духе коммунистических идей, поэтому, наверное, ее рассказы были во многом антирелигиозными…
 Я спросил ее про страшные маски, что стояли в витринах у стен.
 — Это, - защитники религии в ламаизме. Каждая маска, изготовленная из драгоценных и полудрагоценных камней. Весит такая маска в оригинале под пятьдесят килограмм. В определенное время года монах, который посвящал себя одному из этих защитников, одевал костюм своего героя-защитника, соответствующую маску, и проводил определенные танцы под пение и молитвы лам, которые тоже посвятили свое служение именно этому защитнику.

Это сейчас можно прочитать в поисковике:
«В буддизме гневные божества или свирепые божества — это свирепые, гневные или могущественные (тиб. трово, санскр. кродха) формы (или «аспекты», «проявления») просветлённых Будд, Бодхисаттв или Дэвов (божественных существ); обычно у той же фигуры есть и другие, мирные, аспекты. Из-за их способности устранять препятствия на пути к просветлению их также называют кродха-вигхантака, «гневные наблюдатели, устраняющие препятствия». Гневные божества занимают важное место в иконографии махаяны и ваджраяны, особенно в тибетском искусстве. Эти божества впервые появились в Индии в конце VI века, а их основным источником были образы якшей (духов природы, которые обладают не только безобидной, но и мрачной сущностью, наверное, в зависимости от настроения верующего). К концу X или началу XI века они стали центральной фигурой индийского тантрического буддизма.»
А тогда мы довольствовались тем, что рассказала наша монгольская гид(США)… Она же женского рода?

Нас «сверлил» один и тот же вопрос:
 - А почему этот музей называют «Храм Любви»?

Улыбнувшись, наша экскурсовод(США) ответила:
 - Это вы, - русские его так называете! У нас он зовется просто,  «Музей Чойджин-ламы»… Но у нас в Монголии есть… большая скульптура человеческого пениса. Он находится в аймаке Уверхангай, около города Хархорин, по-другому, Каракорум, - древняя столица Монгольской империи … Там есть кое что о любви в истории этого памятника… Хотите я расскажу вам об этом подробнее?
 
Я захлопнул Сереге его широко открытый рот, схватил всех в охапку, и с тем мы покинули Храм Любви… или Музей Чойджин-ламы.

Всю дорогу до пересыльного пункта, где нас ждал ночлег и последующее распределение в части всех сверлила мысль:
  - Где этот «Хархорин, по-другому, Каракорум, - древняя столица Монгольской империи»? Вот бы побывать там! Памятник увидеть!

Не знаю как другие ребята, но я там был! Видел!.. Как-нибудь расскажу!