Часть IV Фильтр

Часть IV: Фильтр

(Составлена из глав: 5.300, 8.343, 9.260, 1.264, 10.346)

Предисловие
Каждая часть этого мира проверяется на прочность.Внешний хаос — это постоянный вызов. Ответом на него становится не просто отпор, а выработка личного «фильтра» — системы принципов, которая отсеивает шум, сохраняя суть. Эта часть показывает, как ярость действия, стремление к гармонии и философия молчания в итоге кристаллизуются в единственно верный способ существования — избирательный, ясный и творческий.

---

Глава 1. Это и надо было ожидать

— Дядя Андрей, будь милосерднее.
—Я уже одного твоего дружка из плена вызволял. Сам разберётся!
—Как ему разобраться? Тебе миллиарды не хочется получить за свою работу?
—Нет!
—Какой ты у нас принципиальный! Но он же в лапах нищебродов-зомби, которые уже и на телевидении его полощут.
—Подставил родителей. Как можно опуститься до такой дичи?
—Дядя Андрей, а кто сегодня не дичь? Сам же следишь за моей страницей.
—Но Николай, надо сказать, тебя больше оберегает.
—И вовремя всю дичь убирает с моей страницы.
—Но ты и сама иногда позволяешь себе эксперименты.
—В отличие от Павлика, они безобидные для меня. Пару раз написали, что я нашла мобильный и сижу счастливая возле теплотрассы уже двадцать лет, пишу, как вчера ещё один заметил, мыльную оперу. Никак, дядюшка, не вписываюсь в этот гадюшник нищебродов-зомби-русофобов — публичный дом и сумасшедший в одном флаконе. Короче — три в одном! Иначе этот сайт назвать нельзя. Сейчас всё это опубликую, если не полетишь в Париж со мной спасать нашего Павлика Морозова.
—А почему ты его так назвала?
—Потому, дядюшка, что подставил родителей на фоне этих нищебродов. Зависть и злоба их испепеляет, кроме проституток, как и сами, прикрываясь Библией, больше ничего не знают. Если бы была президентом, то сегодня бы закрыла телевидение после всей этой помойки, которую невольно наблюдала, понимая, кто устроил беспредел. Надоели все эти рожи. Сколько ещё будем терпеть всю эту низость? Дядюшка, соглашайся! Можем самолёт Ромашовых не ждать. Я со своими мажорами уже договорилась. Они летят по делам в Испанию, прихватить могут и нас.

Вересов с Соколовым улыбаются, видя, что моя авантюра дядюшку уже увлекает. Прекрасный адвокат! Тем более уже более тридцати лет вызволяет в Европе наших горе-бизнесменов.
—Хотя бы в память о моём прадеде. Его отец был отличным студентом на кафедре папочки моей Настеньки. Я, кстати, нашла о нём в документах прадеда.
—Хотя бы так заглядываешь в его архив — уже радует.
—Мне некогда им заниматься. А сегодня весь день сидела в библиотеке вместо того, чтобы уделить время детям.

Дядюшка, кажется, сдаётся! Знаю, что связей у него достаточно в Европе. Хотя всю эту нечисть, которая расплодилась в мире, особенно в Европе, как бы её ни гоняли, не так и просто поставить на место.

---

Глава 2. А что главное?

— Сынуля, оставаться всегда человеком!
—И что для этого надо?
—Жить красиво и в полной гармонии.
—А что для тебя гармония?
—Когда ты в свободном полёте, Сашок, и ничто тебя не тревожит.
—А как этого добиться?
—Быть независимым от других. А главное — необходимо, чтобы твоё присутствие доставляло удовольствие всем.

Сынуля задумался. А дедуля радуется, что внученька быстро справилась с теми расчётами, которые он попросил сделать. Понимает, что в эти мгновения я испытываю полную гармонию и счастье, видя рядом самых дорогих своих мужчин, радуясь тому, что и им спокойно возле меня.

Если комфорт, который я создаю для своих деток и себя, ещё непонятен до конца сынуле, то Александр Андреевич, как никогда, спокоен за свою внученьку, видя её счастье рядом с ними.

В этом и есть наша общая гармония, когда мы в любой момент можем помочь друг другу, не вызывая тревоги у близких и радуя их своими возможностями.

---

Глава 3. Вариантов нет!

— Но то, что мы вчера наблюдали в ночном шоу, нельзя обойти.
—И что, любимая, предлагаешь? Тем более Виктория никогда на экран не смотрит.
—Эдик, поняла, почему ты после слов Ричарда засмеялся. Признаюсь: я могу внимательно смотреть и слушать, но думать только о своём.
—А это легко объяснить. У тебя абсолютный слух при твоём аналитическом складе ума, и ты не можешь никого видеть и слышать.
—Как бы ни пыталась? Эдик, но я и когда читаю, тоже не могу сосредоточиться.
—Потому что от природы читаешь между строк, мгновенно объясняя себе, что хотел сказать автор.
—Поэтому она, Эдуард, и пишет. Но её природная лень уже превращается в преступление.
—А вот в этом и есть моё спасение, подружка. Нет у меня никаких вариантов говорить правду. Умному человеку она и не требуется. Благородные мыслят одинаково, конечно, в силу обстоятельств. Один может больше проникать в истину, другой — меньше. Как повезёт.
—Что значит «повезёт»?
—Ричи, у нас женская логика, в отличие от вашей.
—Верно, Диана. У неё настолько глубокое погружение в реальность, что она понимает: если обнародует ту правду, о которой уже преступно молчать, то потеряет только свою внутреннюю гармонию.
—Браво, Тиночка! Наконец-то ты смогла объяснить причину моего природного пофигизма. Это всего лишь эгоизм. Ни при каких обстоятельствах невозможно превратить пациента в здорового. И какой смысл тогда говорить?! Они только порадуются, что ты на них обратил внимание.
—Неважно в какой форме?
—Абсолютно, Ричард. Нельзя из пациентов сделать здоровых людей. В этом даже мне один психотерапевт в мои семнадцать лет признался. Вот он сразу понял, с кем имеет дело, когда сказал, чтобы я на него не смотрела с удивлением, как бы извиняясь передо мной.
—Трудно представить, чтобы ты на кого-то так смотрела, даже на психотерапевта.
—Меня тогда это тоже удивило, Эдик. Возможно, в моих интонациях голоса что-то услышал, несообразное моей мимике.
—Да, на твоём лице сложно что-то прочесть.

А Соколов верно отметил. Вот по этой причине говорить правду я и не могу. Да, я люблю только гармонию в себе, дисгармония других меня не занимает.

---

Глава 4. Друзья-тени

— А вы, как я понимаю, Владимир Александрович, ещё не ложились.
—Но ты нас удивила, Виктория. Когда исполнила песню со своим текстом.
—Эдуард Петрович сейчас, глядя на меня, не удивляется. Всё зависит от обстоятельств. От настроения. У нас с ним есть несколько песен, где я текст к его мелодиям меняю.
—Но вчера на концерте ты превзошла себя.
—Не рисуйся, дружок. Ты тоже задал неожиданную тональность и повёл оркестр за собой.
—По незнакомой тропе.

Вересов сказал это так, что насмешил Эдика с Владимиром Александровичем.
—Присоединишься к нам?
—Дианочки, к сожалению, Николенька, не хватает.
—Как это не хватает? В таких случаях я — твоя тень. Зная, что после подобных выступлений...
—Я иногда бываю приведением, блуждая по комнатам и кабинетам? Надо сказать, Диана, твой выбор платья и новые бриллианты, подаренные Вересовым, сыграли большую роль.
—Поэтому столько красоты и было вчера на сцене.

Владимир Александрович сделал последний аккорд в нашем разговоре. Дианочка довольная. Всё, в очередной раз, записала на диктофон.

Хорошо, когда рядом настоящие друзья. Которые всегда понимают. Даже — чтобы ты не творила.

---

Глава 5. Какими красками всё заиграло!

— Главное, Павлик, своими! Уже не раз убеждалась: как бы мысли других ни увлекали, свои — всё же ближе. Не нарушается гармония.
—Верно заметила. А я был уверен, что, прислав родителям самолёт, не удержитесь с ребятами. Погода здесь прекрасная.
—У нас не хуже, в отличие от Питера и Москвы, особенно сегодня. Снова зима. Я рада за твоих родителей.
—А я надеялся, что твои действия могут привести к должному результату.
—Но ты же понимаешь, что просто я ничего не делаю. Во-первых, времени нет. Во-вторых, никогда не занимаюсь бесполезным делом.
—В-третьих, твоя лень!
—Да, дружок, меня она и спасает. Только в этом случае внутренняя гармония не нарушается. Но главное — не создаёшь дисгармонию для окружающих.
—А вот здесь и срабатывает твой эгоизм.
—Нет! Пофигизм! В этом и есть моё главное преимущество.