Часть семнадцатая. Очень странные дела. Появление

Часть вторая. Появление Саши Кладбище. Начало. Знакомство.

 …Он надел прыжковый ранец и умчался в небеса,

На наплечнике остались ее синие глаза.

 Строчка из песни !На мою девушку упал космодесантник». Вместо эпиграфа…

 Служащая вышла из - за конторки, фыркнула или, все - таки фикнула.  Тоже куда - то в сторону, очень стремительно, вышла.

 Дверь равнодушно выпустила и ее, свою хозяйку, затем захлопнулась, привычно и мягко. Все остальные звуки, посторонние и лишние, остались за дверью. Не велено им было сюда, раздражающими деталями, приходить!

  О, это была первая за прошедшие и сумасшедшие сутки возможность присесть на мягкий диван. Или прилечь.

 Я скрючилась в ногах у своего диванного мужа и стала вырубаться, немедленно уплывая в сон. Тело работать отказывалось. Ночь шла уже давно.

  Весь организм повелел мне властно:

  - Спать! - Муж, иногда, дергался, дрыгал своею левой ногой.

 Не реагировала.

 Так сильно устала!

  Еще пять минут, еще минутку, еще несколько секунд, дайте доспать, бессовестные!

  Но шум конфликта или скандала приближался и нарастал. Пришлось открывать глаза. Тогда - то я в первый раз, не на экране телефона, а вживую, увидела неподражаемую певицу - Сашу Кладбище!

 И несколько секунд приходила в себя, старательно соображая:

  - Она же на Украине живет. Она же их, украинская, певица!

 Каким же образом Саша Кладбище, вместе с тремя своими комиссарами и недобитками, образовалась на территории российского и Павелецкого железнодорожного вокзала?...

 Вышел он в доспехе алом, вопрошает:

 - Где враги? Из песни "На мою девушку упал космодесантник".

 Что хочет от нас Саша Кладбище? И почему так сильно хмурятся и ждут за ее спиной три дюжих комисара - недобитка.

 Мозги у меня не работают от усталости, организм тоже меня не слушается. Но все - таки сижу, молчу, слушаю, пытаюсь понять, что же вокруг происходит?…

 Саша Кладбище одета не в свой любимый черный френч или в длинный кожаный плащ. На ней строгий серый костюм, который только подчеркивает ее худобу и субтильность.

 И на голове у нее фуражки черной с высокой тульей тоже нет. Но все остальное совпадает один в один.

  Пришла из телефона певица, сюда, к нам. Сейчас мою любимую песню мне споет:

 - Лишь на миг я отвернулся, на нее упал дроппод.

 - А что же такое дроппод? - Неожиданно заинтересовались внутри меня упрямо не желающие просыпаться мозги. И этот вопрос неожиданно помогает проснуться.

  Или же та женщина, что с воплями обиженной росомахи выбегает из бокового ответвления, из другой комнатушки и начинает жаловаться самой Саше Кладбище, что оскорбили ее и унизили, потому что мой младший ребенок, нечаянно назвал ее ребенка абсолютно здоровым и живым…

 - Вокруг происходят очень странные дела, - начинаю понимать я, не то, чтобы окончательно просыпаясь, но пытаюсь понять:

 - А сечас мне что делать надо?...

  - Ребенок, - говорю собственному и младшему человеку, - принес бы ты извинения. - И думаю про себя

 - А то ведь эта сумасшедшая мамочка кусаться сейчас будет. Везде, во всем нормальном мире, самым ценным для матери может быть похвала, что ее ребенок жив, здоров, умен и весел.

 А в этом мире перевернутых странных дел, мать смертельно обижается и требует, чтобы за ее ребенком признали все права быть смертельно больным и нездоровым.

  И с этими мыслями я просыпаюсь окончательно…

  Действительно, находимся мы в перевернутом мире очень странных дел, в комнате отдыха для маломобильных граждан на Павелецком железнодорожном вокзале.

 За что ругаемся и сражаемся понять почти невозможно.

  Мой младший ребенок приносит свои извинения. Одного извинения не хватает, его было мало. Ребенок думает, потом приносит два извинения сразу, три извинения серией, потом еще подряд извинений штук пять.

 Ничего не изменяется. Все так же подвывает сумасшедшая мамочка, за которой было теперь признано право ее больного ребенка быть и называться Самым Больным Ребенком в Мире.

  Никто и не против. Пусть забирает, если так хочет, все беды и болячки своего ребенка для себя. Остальным детям всего мира чуть больше здоровья и счастья достанется.

 - Сам я никуда отсюда не пойду. - Вдруг говорит муж ясно и четко. - Он даже, от нервного напряжения и от злости, немножечко меньше стал шепелявить.

 Определенно, поездки и умеренное нервное напряжение, всегда идут больным с тяжелым протеканием послеинсультного состояния на пользу.

 - Вы можете взять меня и вынести отсюда за руки и за ноги. - Продолжает муж. - Или выбросить на пол перед дверями вашей комнаты для отдыха маломобильных граждан.

 - И я опять все проспала, - понимаю, наконец - то я. - Совсем не Саша Кладбище навестила на Павелецком вокзале нас. А удивительно на нее похожая фактурой и статями, такими же худыми, как и у Саши, даже прической они похожи, администраторща или ночная дежурная по вокзалу. И хочет она не спеть для нас свое бессмертное:

 - А ответить не могу я - на руках ее мозги…

  А хотят нас вышибить из этой комнаты отдыха. Потому и посторонняя мамочка чужого больного ребенка так сильно суетится.

 И только лишь небрежное разрешение мужа, который сам ходить не может. И даже в невмоготе своей болезненной, меня защищает. Сейчас говорит, что жена у него весь день его катала в инвалидном кресле и таскала. Устала она теперь так, что без отдыха, ни за что его, рослого мужчину, даже в кресло инвалидное не посадит.

 И разрешает Мужчина и мой муж дальше и больше выкидывать себя так, как им будет нужно и угодно.

  Но наступает, почему - то немая сцена. Все стоят, муж лежит. Я рядышком с ним на диване сижу. И почему - то никто не торопится его выкидывать, брать на руки, спихивать на пол…

 Из комнаты отдыха окончательно выгонять...